бы… Но как уехать, если из всей нашей роты осталось всего три офицера, а в полку их осталось не более двадцати?
Касательно женитьбы. С разрешения любезнейшего Харитона Егоровича отстоял службу вместе с Элен Харитоновной на праздновании Рождества Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. Правда, Элен была не одна, а в сопровождении всей семьи, включающей не токмо родителей и братьев, но и Гороховую леди, которая разговариваете Элен исключительно на своём родном языке. К счастью, заделавшись англоманом, у Харитона Егорыча хватило ума не заделаться пуританином (или кто там у них сейчас?).
Эх, а съездить бы сейчас в имение недурственно. Какие яблоки в нашем селе Борисоглебском! А караси! А если не полениться и съездить к тётушке в уездный город Череповец, что матушка-Екатерина учредила, то какую рыбу можно поудить в реке Шексне! Помните, у старика Державина: “Шекснинска стерлядь, золотая! ” За эту рыбу новгородцы и москвичи сто лет воевали. Эх, брат, разболтался-расписался, а уже пора! Служба-с.
Остаюсь преданный Вам друг, лейб-гвардии егерского полка штабс-капитан Николай Александров Клеопин.
Р. S. О главном-то и не сказал. 10-го сентября пожалован был чином штабс-капитана. Ввиду отсутствия Императора реляция была подписана военным министром Татищевым. Погудели славно. Правда, Элен потом дулась на меня целый день».
Из письма штабс-капитана лейб-гвардии егерского полка Николая Клеопина невесте:
«20 сентября осьмсот двадцать пятого года. Писано в казармах л.-гв. Егерского полка.
Дорогая Элен! Очень рад, что Ваш батюшка, славный Харитон Егорович, разрешил называть Вас в письмах без отчества. Думается мне, что дело наше небезнадёжно. Вы упрекнули меня, что я не был в прошлую пятницу на балу, который давался по случаю празднования Дня московского полка, в котором служил Ваш батюшка. Но, прежде всего, хотел бы сказать, что на этом балу мне и быть-то просто-напросто не положено. Иное дело — Ваш батюшка — ветеран полка, и Вы, его дочь. Кстати, недавно узнал о том, что сэр Вальтер Скотт (простите, что опять по-русски), отказывается от всех доброхотных подаяний, которые ему навязывают друзья и поклонники таланта. Якобы сэр Вальтер сказал, что: “Мне поможет моя правая рука! ” Всё-таки хоть и вложил сей лорд деньги в непонятную аферу, но остался благородным человеком! С разрешения Вашего батюшки хотел бы посетить вместе с Вами ближайшую воскресную обедню.
Ваш Николай Клеопин».
Из дневника Элен Щербатовой:
«23 сентября 1825 года.
Слава Богу, папенька разрешил именоваться нам без этих дурацких «вичей». Хотя в своём дневнике и в мыслях я давно уже зову его просто «Николенька». Николенька недавно назвал меня Алёнушкой. Было так приятно. Кажется, имена Елена или Алёна (что, впрочем, одно и то же) звучат гораздо лучше, нежели какое-то дурацкое Элен. А когда меня называют “Элен Харитоновна”, то чувствую себя старухой лет тридцати.”
“29 сентября 1825 года. Николенька бывает очень редко. Говорит, очень много дел. Папенька ему только поддакивает. Нет бы сказать — а почему это, мой будущий зять, Вы так мало уделяете времени своей будущей невесте? Я попыталась было поговорить об этом с папенькой, а он только зыркнул на меня и оборвал: “Молчи! Не женского ума это дело”. Вечером плакала».
Из письма штабс-капитана лейб-гвардии егерского полка Николая Клеопина другу Павлу Еланину, командиру роты Вятского пехотного полка в город Каменку Малороссии:
«15 октября осьмсот двадцать пятого года.
Здравствуйте, мой дражайший друг Поль! Или, если Вам угодно и как сейчас принято, Павел. Был очень рад получить от Вас письмо. Сегодня заступил дежурным по полку, и посему есть время черкнуть пару-тройку строк друзьям. А лучшему другу, разумеется, напишу более подробно.
О делах сердечных сообщать особо нечего, но, кажется, всё идёт на лад. Несмотря на своё невежество в аглицком языке, которого хватило только на то, чтобы запомнить наизусть обрывок монолога Гамлета. Ну, тот самый, где “Быть — или не быть!” Оцените:
То be or not to be: that is the question: Whether'tis nobler in the mind to suffer The slings and arrows of outrageous fortune, Or to take arms against a sea of troubles, And by opposing end them? To die: to slee…
Но, право слово, я столько раз слышал этот монолог со сцены, то даже не знаю — сам ли его выучил или просто запомнил. Но всё же так хотелось бы, чтобы её папаша был русофилом! Да и Элен моя больше походит на русскую Алёнушку из сказок, которые читала мне няня, нежели на чопорную аглицкую girl. Но всё же, повторюсь, — дело идёт на лад. Где-нибудь ближе к Рождеству будет объявлено о нашей помолвке. А уж к весне следующего, 1826-го года обязательно сыграем свадьбу. Вас, мой дорогой друг, я хотел бы видеть шафером. Я говорил со своим начальником о свадьбе, он не возражает, хотя и спросил: “Будет ли молодая супруга следовать за полком, или же я собираюсь подавать в отставку? ” Объяснил ему, что пока до имения Элениного батюшки всего лишь пара часов, то подавать в отставку не намерен. А буде наш полк направят куда-нибудь на Кавказ, то супруга может меня подождать и дома. Кстати, где-то рядом с Вами, в Черниговском полку, служит подполковник Сергей Иванович Муравьёв-Апостол. Тот самый, которого перевели из лейб-гвардии Семёновского. Правда или нет, что он платит профосу, чтобы тот помягче порол солдат его батальона?
Засим Ваш преданный друг Николай Клеопин».
Из письма штабс-капитана Николая Клеопина Элен Щербатовой:
«1 ноября осьмсот двадцать пятого года. Казармы лейб-гвардии егерского полка.
Дорогая Элен! Ужасно хотелось бы увидеться с Вами, когда рядом не будет Вашей дуэньи. Или пусть даже она будет рядом. И пусть она изрекает свои аглицкие сентенции. Когда
