в моей голове прозвучали слова Чу Лина.
" — Я ограничен своим предметом привязки. Значит, нужно от него избавиться?
— Думай сам«.
Эти слова азиата молнией пронеслись в моей голове, пока Горицына подходила к моему мобильнику. Вот она уже в метре от остатков кадки. Одним легким взмахом трансформировавшейся в лапу руки она отбрасывает кадку в сторону. Еще секунда — и все будет кончено!
«Изначально предметом привязки любого духа является его тело, — проносились мысли в моей голове. — Затем, чтобы получить возможность свободно перемещаться по миру, предмет привязки меняют. Но не на все что угодно, а только на то, к чему так или иначе был неравнодушен человек при жизни. Вывод — предмет привязки для духа, это часть него!» пришло ко мне озарение.
«А раз мой айфон — часть меня, то я легко могу…»
В этот раз мне не понадобился круг света, чтобы провести активацию. Зачем? Ведь что такое активация? Это изменение состояния собственного тела духа. И этот процесс столь же естественен, как «сходить в туалет». Сравнение грубое, но наиболее подходящее. Ведь ребенок тоже поначалу не способен контролировать свои естественные потребности. Но когда он подрастает, то это перестает быть проблемой. Разум берет верх над инстинктами. Также и тут. Стоило мне осознать эту простую истину, как айфон исчез прямо из-под носа Горицыной, и концентрированной струйкой светлой энергии втек в мое тело, став его неотъемлемой частью. А дальше хватило простого мысленного посыла и направления энергии айфона в свою суть, как я делал раньше, чтобы показаться на глаза Андрею, чтобы запустить процесс активации моих сил.
— Что, малыш-ш, — прошипела большая летающая ящерица, бывшая недавно красивой респектабельной женщиной. — Научилс-ся новому фокусу?
— Удивлена, бабуля? — усмехнулся я, довольный вызванной моими словами агрессией.
И тут же ринулся в атаку! С правой руки, где у меня расположены выдвижные лезвия, вперед сорвались четыре белых диска. Пока Горицына пыталась от них увернуться, я использовал глиф обратной принадлежности, лишив противницу возможности оперировать своей энергией вне собственного тела. Та зашипела от гнева и страха и попыталась достать меня когтями, прыгнув вперед. А когда я увернулся, перекатом уйдя в сторону, мне по спине пришелся удар ее хвостом, отбросив к дальнему углу холла. Больно, но не смертельно.
Обернувшись, я увидел несущуюся на меня ящероподобную тушу. Мозг отмел все прежние установки, что передо мной человек, окончательно поставив знак равенства с другими темными духами, отчего символ развоплощения, Светоч, возник перед моим лицом сам собой. А затем в него на всей скорости врезалась массивная туша Горицыной!
Дикий визг боли ударил по ушам и загулял эхом по холлу спорткомплекса. Он был столь силен, что даже тройной стеклопакет входной двери задрожал и покрылся частой сеткой трещин. Горицына отпрыгнула от меня, обхватив свою ставшую похожей на ящера голову. Передняя ее часть, которой Сияна напоролась на светоч, была стерта. За ней хорошо виднелись темные потоки сути женщины с редкими проблесками нитей света.
Давать ей передышку я не собирался. Она и так за пару секунд, пока я поднимался с пола и прыгал вперед, успела нарастить тонкий слой энергии, прикрывая свою суть от новой атаки. Вот только женщина все же оказалась более опытным бойцом, чем я, и сбила меня своим хвостом в полете, крутанувшись вдоль своей оси. Я снова отлетел на несколько метров от Горицыной. Концентрация слетела, и светоч развеялся. Раздумывать времени нет. Оборачиваюсь и готовлюсь снова ударить, на этот раз своими глифами. Вовремя! Прямо на меня уже надвигалась стена серого огня, перегораживая все пространство от стены до стены. Просочиться сквозь стену за моей спиной не могу — во время активации она для меня материальна. Поэтому применяю полюбившийся мне прием — кидаю глиф умножения на ноль, вложив в него сил, как на полноценную атаку своими дисками света. Серое пламя тут же сворачивается в точку, показывая мне удивленное выражение на чешуйчатой уже восстановленной морде Сияны. И тут же ее перечеркивает тонкая полоска моей атаки! Горицына вскрикивает от боли, машинально посылая в меня целый веер серых огненных мячиков. А я ведь просто попытался разделить ее голову пополам! Жаль, не получилось. Слишком много в ней энергии. И она продолжает прибывать! Список-артефакт никуда не делся, исправно снабжая свою хозяйку дармовой силой. Это нужно прекратить!
— Н-на!! — выдохнул я, сформировав символ сваор.
Луч света как копье прошил свиток, разрушив артефакт.
БАХ!
Накопленная им энергия высвободилась вся разом, создав ударную волну, которая добила прозрачные входные двери, вынеся их наружу. Стойка ресепшена тоже пострадала, а из-под нее раздался сдавленный писк девушки-администратора, которую придавило тяжелой мебелью. Но свиток высвободил не только накопленную энергию. Простой негатив не так влияет на материю. Вместе с тьмой из свитка вырвалась воля какого-то бога, преобразовавшая всю накопленную мерзость в обычный взрыв. Похоже я ошибся, когда думал, что Горицына является создателем артефакта.
— НЕ-Е-ЕТ!! Что ты наделал?! — зло и со страхом вскричала женщина, подтверждая возникшую догадку. — ОН будет недоволен!
Кто этот «он» я узнал буквально через несколько секунд. Пространство в холле дрогнуло. Над разрушенным артефактом возникла воронка силы неизвестного мне бога, от которой шли волны мороза и гнили. А затем между мной и Горицыной возник молодой франт девятнадцатого века. Тонкие усики, безупречный френч. На бедре — шпага, а в глазах — скука и безразличие. Увидев его, Горицына вся сжалась и даже произвела деактивацию своих сил, вернув себе облик красивой, хоть и не молодой женщины. Я же следовать ее примеру не спешил и остался в своей броне из полосок стали, внимательно осматривая усиленным активацией зрением незнакомца. Главное, что могу о нем сказать, он не бог. Не ходок, ближе по силам к деду, но точно не принадлежит к высшей категории духов. Даже интересно, как он тогда смог создать артефакт с силой бога?
Обведя нас с Горицыной чуть брезгливым взглядом, он остановился на темной.
— Вы решили нарушить Договор? — голос франта был мелодичен, но при этом обладал немалой силой.
Перед ним хотелось склониться. И плевать, что он темный. Уж это-то я отчетливо рассмотрел.
— Нет, милорд, — склонила голову Горицына, скрестив руки перед собой так, как делают покорные служанки перед хозяином, прикрывая пах.
— Тогда почему я вижу следы боя? Или этот парень напал на тебя, а ты защищалась?
— Нет, — выдавила из
