Никто не хотел встречаться с ним взглядом, и вообще, конюшню без крайней нужды никто не посещал. Пришло время и Якова, с облегчением, отправили на пенсию. Он отнесся к этому решению абсолютно равнодушно. Здоровьем он был не обижен и несмотря на то, что в 1964 году ему исполнилось сто лет, выглядел намного моложе. Хотя под копной седых волос и длинной густой бородой, понять сколько ему лет было практически невозможно. А поскольку до 1974 года жители сельской местности паспортов не имели вообще, то, в силу вкравшейся ошибки, свой первый паспорт Яков получил с датой рождения 28 июня 1924 года. Совсем другое беспокоило Якова, и по мере того, как шли годы, это беспокойство все нарастало. В его колдовском раскладе не хватало одного важного условия, без которого многовековая колдовская традиция теряет всякий смысл. Самый главный обряд в жизни колдуна — обряд передачи своего дара. Он не может быть проведен без соблюдения определенных условий, вернее одного важнейшего условия. И это важнейшее условие уже дважды было нарушено по непонятной причине. Времени у Якова практически не осталось, и он с тревогой думал о том, к каким это может привести последствиям. Вернее, он знал к каким, в общих чертах, но, в конкретной ситуации, он даже не представлял, во что это может вылиться. Это страшило и мучило его. Он все еще ждал нового знамения. Дважды в жизни такое знамение являлось, и дважды это закончилось крахом. Теперь уже слишком поздно. Он прекрасно знает скольких трудов и времени занимает подготовка к этому великому таинству. Он не успеет. Или успеет, но для этого нужно увеличить срок, отведенный ему в этом мире. И он получил этот срок. Но ответа на вопрос, как и когда возникнет это важнейшее условие, у него не было. Он искал способ в старых колдовских писаниях, но ничего там не нашел. Его прежний повелитель не говорил про это. Просто потому, что этого не могло быть. Все и всегда происходило по его воле. А теперь, что пошло не так? Где причина? Что делать? Так и жил он в неведении, приближаясь к своему страшному финалу.
Но, в тот самый момент, когда мощные жизненные силы стали понемногу иссякать, произошло весьма необычное событие. В один прекрасный день в его дверь постучали. Он очень удивился, услышав этот звук. Такой стук он слышит раз в месяц, когда почтальон приносит ему пенсию, но в этот раз стук раздался не в то время. Он прислушался, не показалось ли? Стук повторился снова. Кто-то настойчиво стучал в его дверь. «Странно, — подумал про себя Яков, — кто бы это мог быть?» И вдруг, появилось это забытое ощущение, дважды в жизни уже посещавшее его. Кто-то великий из другого мира дает ему знак, дает новый отсчет — не упусти.
Яков открыл дверь. На пороге стоял паренек из его деревни, Яков его знал, он работал механизатором, не раз привозил сено лошадям, когда тот работал в конюшне. Он не стал смотреть пареньку в глаза, боясь спугнуть. Тихо спросил: — случилось чего?
— Дед Яков, — начал паренек, — я уже весь колхоз обошел, никто не соглашается, может вы?
— А что я? — не понял Яков.
— А, ну вы ж не в курсе, — сочувственно говорил юноша, — я по кредиту, ну, кредит в банке беру, а они, так, на слово, не верят, что отдам. Говорят, нужно, чтобы кто-то поручился, понимаете. Поручитель нужен. Я весь колхоз обошел, никто не согласился, на вас одна надежда. Деньги мне очень нужны. Помогите. Со мной проблем не будет, я все выплачу сам. Вам только подпись поставить.
— Поручиться, подпись, — в раздумье бормотал Яков, и, немного подумав продолжил, — ну, коли надо, то, пожалуй, соглашусь.
Ой, спасибо, дед Яков, дай вам Бог здоровья, — дед поморщился, — ну, в общем, завтра нужно будет со мной в райцентр съездить, в банк сходить, договор подписать.
— Хорошо, — сказал Яков с неохотой, — приходи завтра, — и закрыл дверь.
«Странно это, — думал он, — очень странно, но знак был, нужно ему следовать, ослушаться нельзя».
На следующий день парнишка пришел опять, постучал в дверь. Яков, будучи уже одетым и готовым к выходу, качая головой, пошел открывать. Он не хотел впускать парня внутрь. Открыл дверь и вышел, не дав тому переступить порог. Знакомый парня, на своей машине, отвез их в районный центр. Девушка в банке, пряча глаза, долго и нудно рассказывала Якову о его ответственности и обязанностях, в случае неисполнения должником своих обязательств… Яков жестом прервал ее, девушка испуганно замолчала.
— Где подписать? — коротко спросил он.
Девушка положила перед ним договор поручительства.
— Распишитесь, где птички стоят, — попросила она.
— Птички, — усмехнулся Яков и поставил свою подпись.
Девушка один экземпляр вернула Якову.
— Это вам, — коротко сказала она.
— Зачем? — не понял Яков.
— Такой порядок, — ответила девушка.
— Порядок, — повторил Яков, и спросил — теперь все?
— Да, все, — ответила девушка.
— Пойдемте, мы вас домой отвезем, — оживился парнишка.
Через двадцать минут машина остановилась перед домом Якова.
— Дед Яков, спасибо вам большое, вы меня очень выручили, — тараторил парень, провожая Якова до калитки.
— Тебя как зовут-то? — вдруг спросил Яков.
— Федором, — смутился парнишка.
— Ну, вот и ладно, Федя, может и ты мне когда-нибудь поможешь, — сказал Яков, и вошел во двор своего дома.
Яков жил и даже не заметил, как колхоз, в котором он много лет проработал, постепенно менялся. В деревне не стало фермы. Жители, состарившись, умирали. Дома их были в запустении. Новых домов уже никто не строил. Молодежь разъехалась кто куда. Бывшее здание клуба разворовали и растащили на стройматериалы местные жители, остались лишь стены да крыша. Огромный тополь рухнул на здание, похоронив под собой часть этой крыши. Еще оставались лошади в конюшне, но их становилось все меньше и меньше. Деревня практически вымерла. Из жителей остался, фактически, один Яков, живший, как и прежде, в своем доме, на окраине деревни. Но и его годы были сочтены. Предчувствия не обманывали. Несмотря на знамение, изменений в его жизни не происходило. Он уже и не понимал какие это могли бы быть изменения, ведь казалось, изменить уже ничего нельзя. И вот наступил этот день. Недуг навалился внезапно. Якову вдруг стало плохо. Он почувствовал сильную слабость. Разум помутился. Он стал плохо видеть и слышать. Однажды утром он не смог встать с постели.
Так и лежал, без еды и воды, терзаемый изнутри, уже несколько дней. Не понимая, что вокруг него происходит, он просто ждал своего смертного часа.
