чтобы «не ошивался тут», что укрепило меня в ощущении, что выгляжу я как типичный местный бомжара.
За сорок минут я добрался до нужной мне улицы с многозначительным названием «Козий брод», а оказавшись на ней, обнаружил что она довольно-таки престижна и застроена дорогими двухэтажными домами.
Можно незаметно пройти и что произойдет? Я тупо исчезну между домами? Фокусы в стиле Девида Копперфильда идут вразрез с принципами конспирации.
От размышлений меня оторвали два, одетых как я, в лохмотья, прокопчённых мужичка, который смотрели на меня недовольно и не доверчиво.
— Ты кто таков? Это наша территория! Иди в другом месте побирайся!
— Дык кто ж спорит, братцы! Я с вашей земли копейки не подыму, чтоб не гневить. Мужики, у меня тут родственник живёт, хочу глянуть на его дом хоть одним глазком, подсобите?
— Нет. Сам решай свои проблемы, бродяга. А ещё лучше проваливай откуда пришёл.
— А я вам по целому рублю дам.
— Да, конечно, поможем! Как же не помочь другу!
Втроем мы прошли мимо дома Бакланова. Там горел свет, и кто-то находился. Пока шли, я рассказал жалостливую историю, что тут живёт мой единокровный брат, которому досталось всё наследство, а мне хрен с маслом, как незаконнорождённому.
Под конец мужики предлагали вломиться и набить ему морду, но я их отговорил. Сказал, что ещё приду и попробую потолковать, попросить денег. С этими словами я вручил им по рублевой ассигнации и стал вместе со своими житейскими проблемами совершенно не интересен.
В принципе меня всё устраивало, потому что в ходе своей разведки под прикрытием других бомжей кое-что увидел. Первое: за спиной основной улицы есть угольный проезд, то есть узкая дорожка, по которой в дома доставляют уголь и дрова. И второе, соседний дом хоть и солидный на вид, но заколочен досками и во дворе бурьян.
Распрощавшись с местными бродягами, я не пошёл обратно в сторону центра, а нырнул в угольный проезд. Пробуем. Дойдя до соседнего дома, на пробу дернул калитку, которая вела на угольный проезд со двора этого дома.
Калитка чуть сдвинулась, примерно на уровне пояса показалась узкий металлический прут. Пару раз дернув, я предположил, что это простой незатейливый накидной запорный крючок, вроде такого, который запирает сельские туалеты и прочие двери.
Извлёк нож, чуть подтянул на себя калитку, чтобы ослабить нагрузку на крючок, полотном тупой стороны ножа приподнял крючок. Лязгнуло. Калитка не открылась настежь, потому что уткнулась в массивный сорняк во дворе.
Продавившись внутрь, я запер калитку обратно. В одном из соседних дворов залаяла собака, её лай подхватили соседние псы. Будем считать, что меня заметили и сработала сигнализация.
Ладно. Шило не был щепетилен и при погрешности в несколько метров стартовой точки не менял точку Изнанки, так что прямо домой к Бакланову мне попадать не обязательно, главное быть рядом.
Спешным шагом, лавируя между высоченными сорняками, подобрался ближе к границе с территорией дома Бакланова.
Шило. Активация.
Клинок бесшумно прорезал ткань пространства словно старую газетную бумагу, втягивая меня на Изнанку.
Для начала я чуть не упал, поскользнувшись на сочной мокрой траве на берегу какой-то округлой лужи.
Если в других местах Изнанки я могу представить себе, что это нечто похожее на Землю, то тут — прямо-таки не могу.
Всё пространство вокруг меня занято геометрически правильными круглыми водоёмами, покрытыми водой. Вода в водоёмах мутноватая, буро-зеленая, в них росли какие-то водоросли и мелькала мелкая водяная живность. По берегам росла ярко-зеленая трава, внутри легкомысленно плавали и перманентно орали местные земноводные. Звук был не похож на жабье «ква», скорее это было нечто вроде «угу» или «ого», с протяжным вторым гласным, но звук не раздражал ухо, был вполне терпимым.
Множественное, насколько хватало глаз скопление водоёмов — было странным и совершенно нереальным.
Тут было тепло и влажно, как в джунглях, в воздухе висела дымка и летали крупные с радужными переливами на крыльях, стрекозы.
Водоёмы были разного размера, например, ближайшее ко мне круг-озеро в диаметре около пятидесяти метров, но были и мелкие: диаметром три-четыре метра.
Полюбовавшись на это буйство природы полминуты, я вспомнил зачем сюда вообще явился, засёк время на часах и стал плавно огибать круг воды по поросшему густой травой берегу. Земля под травой была, к счастью для меня достаточно плотной, хотя у меня были опасения что разведка превратиться в хождение по болотам.
Дышалось мне легко и приятно, только плотный бомжацкий плащ пришлось расстегнуть из-за жары.
Нарезая волнообразные линии вокруг множества водоёмов, даже встретил один, шириной всего в полтора метра, вспугнул стаю синеватых мелких птиц. Земноводные при моем приближении убирались с берега в глубину своих комфортабельных водоёмов. А это наводит на мысль, что я не первый человек, которого они видят.
Некоторые круги, вероятно, со временем заилились и заросли, на их месте буйно росли местные остролистые кусты, на ветвях которых поблескивали мелкие и малозаметные серо-серебристые ягодки.
Примерно после получаса брожений я наткнулся на отчетливый узкий след — колею в месте, где трава росла не плотно и виднелась тёмно-бурая грязь. Кто-то тут ехал на велосипеде? Не важно, главное, что есть следы деятельности людей.
Обойдя очередной, очень крупный водоём я уперся в самый большой из встреченных мной заросших кругов, диаметром по меньшей мере в сотню метров, где строгим кругом стеной вставали всё те же кусты. Одна деталь в этой стене немедленно бросилась мне в глаза.
Кусок этой живой стены, шириной не больше ста метров — отсутствовал.
Присев у земли я заметил, что он не просто отсутствовал. Множество круглых стволиков кустов были срублены, о чем свидетельствовали наклонные ровные срезы. Такой след оставляет мачете, тяпка, лёгкий топор или, допустим, сабля. Словом, это оружие или орудие в руках человека, который сделал это целенаправленно.
Заглянув за стену через проём, я увидел, что кусты растут не сплошным ковром, а округлой линией — шириной, тоже, приблизительно, метр, а потом следовали два метра пустого пространства и стена следующего слоя таких же кустов.
Что характерно, в пяти метрах правее в этом слое тоже прорублен проём, а срубленные ветви валяются поодаль, уже совершенно черные и высохшие от времени.
Выходит, что это что-то вроде лабиринта кругового типа, сочетания того, что сотворила природа и человек.
А там, где есть лабиринт, должен быть и свой минотавр или наоборот, сокровища лабиринта.
Собственно весь этот поход был посвящен тому ощущению, что Бакланов рвался отнять у меня нож.
