тебя на Сахалин порядок наводить и будешь там куковать, пока не передумаю, ясно? Это так, в порядке общих рассуждений о культуре беседы. Улавливаешь мою мысль, брателло?
Тот затыкается. Вижу, что очень хочет возразить, но решает, что разумнее будет промолчать. А раз так, стоит отметить, что прогресс налицо.
— Короче, как тут тебя спортсмены ведут себя?
— Нормально, — пожимает он плечами. — С переменным успехом.
— Ты ведь им выделил территорию и направление деятельности, правильно?
— Да, — кивает он, — но они суки постоянно выползают за пределы разрешённого, понимаешь? Лезут, твари, куда не надо, отжать чужое пытаются, в кодлы сбиваются. Короче, дохера думают о себе. Задолбался я с ними рамсить, если честно. Но ты же сам велел стараться не шухарить, чтобы всё тихо мирно было…
— Отлично, — говорю я и хлопаю Уголька по плечу. — Обстановка творческая, то что мне и нужно!
— Чего хорошего-то? Надо им по рогам дать, а ты их нахваливаешь.
— Смотрите, друзья мои, мне нужен хороший резонансный шухер. То есть пришло время дать им по рогам. Да так дать, чтобы город вздрогнул, чтобы об этом шухере народ только и говорил. Разгромите что-нибудь, взорвите мост, утопите крейсер. Это я образно, если что. А ещё лучше, пусть это сделают наши враги. Но провернуть всё нужно максимально чётко и грамотно, чтобы ваши люди не пострадали. Сделать должен ты, дон Вито, а Паша тебя подстрахует. Поможет. План продумайте вдвоём и до мелочей. Тщательно, детально, дотошно. И максимально быстро. Относительное бездействие со стороны МВД и КГБ я постараюсь обеспечить. Вы меня понимаете, друзья? Вся страна на вас смотрит и я тоже. Идеи от вас я хочу получить уже утром. По пути в Пулково.
— Ты что, на один вечер прилетел что ли? — удивляется Уголёк. — Мы же программу тебе подготовили.
— Жизнь такая, брателло. Нужно вечно бежать вперёд. Бежать, бежать, бежать. Пойдёмте, съедим десерт, и я поеду в гостиницу, а вы — придумывать план шухера.
— Да чего там придумывать! — пожимает плечами дон Вито. — У меня уже есть несколько отличных вариантов, начиная с погрома на рынке, где их быть не должно, а они туда лезут, суки, до вызова на сходку с последующим окружением и полным уничтожением.
— А ты, я смотрю, настоящий Макиавелли. Но только море трупов нам не нужно. Лучше, как я раньше и говорил, самых толковых брать в «Факел», а самых отвязанных и асоциальных — сдавать ментам. Советую, тем не менее, обсудить все планы с Павлом. Он человек, прошедший через настоящую войну и изничтоживший кучу душманов. Стратег. Он, между прочим, искусство воевать в специализированном учебном заведении постигал и на поле боя.
Утром, первым рейсом наша делегация возвращается в столицу. По пути из Шереметьево я звоню Чурбанову.
— Ты, вообще, спишь когда-нибудь? — хмуро интересуется он.
— Как волк, Юрий Михайлович, три минутки прикорнул и снова бежать. Простите, если разбудил.
— Да какое там! Я уж давно на ногах.
— Тогда, чтобы не задерживать, хочу сразу обратиться к вам с просьбой.
— Ну, чего ещё?
— Остро нуждаюсь в тёплом и человечном разговоре с вашим тестем.
— Не ты один, — хмыкает он. — Я и сам нуждаюсь, да только к нему в последнее время не пробиться. Все как с ума посходили, накинулись на него, не дают ни одной свободной минутки. Представляешь, что значит разворошить пчелиный рой?
— Представляю, Юрий Михайлович.
— Ну вот, и у деда сейчас такая обстановка. Я ему, конечно, скажу о твоём желании, но обещать ничего не буду. Вернее, даже не сам скажу, а Галю попрошу. С ней он вроде разговаривает.
Мы возвращаемся домой, завтракаем и разбегаемся по своим делам. Когда прихожу в ГлавПУР, Скачков уже давно на месте.
— Как жизнь, Виталий Тимурович? — приветствую его я. — Что нового у нас?
— Нормально всё, — отвечает он, пожимая мою руку. — В Ташкент надо ехать. И в Тбилиси тоже. Выбирай, куда хочешь?
На работу мы ходим в форме, хотя я и не особо это дело уважаю. Он-то с двумя звёздами на погонах, хоть и не ахти какой чин по меркам нашего управления, но всё-таки и далеко не самый младший. А я вот в форме рядового только на стойку «смирно» могу рассчитывать. Поэтому, если нужно что-то решать, с кем-то встречаться, надеваю гражданку. Чисто психологический момент. Рядовому можно сказать: «Кругом! Шагом марш! Три наряда вне очереди!» и досвидос. В общем, отказать рядовому гораздо проще, чем штатскому.
— Ты чего поздно сегодня? — кивает он.
— Только что из Ленинграда прилетел.
— Ого! Молодец какой. Как там Пашка? Хотел ему звонить сегодня.
— Да, всё хорошо вроде. Я там операцию с Угольком хочу провернуть, попросил вот Павла подстраховать. Так что он сам, полагаю, позвонит и доложит. Я расскажу чуть позже, что там и к чему. Но есть у меня, Виталий Тимурович, вопрос посерьёзнее этого. Важный вопрос и, я бы сказал, деликатный.
— Ну, давай, задавай. Правда, деликатного ответа не обещаю.
— Да, хрен с ней, с деликатностью. Хочу, чтобы вы подобрали пару-тройку кандидатов на своё место. Требования высочайшие, степень доверия беспрецедентная, сами понимаете. Вас заменить хрен кто сможет, но человек такой нужен и довольно скоро. Давайте мы в ближайшее время определимся с кандидатами и начнём их натаскивать.
— Не понял, — хмуро и настороженно говорит Скачков.
— Я хочу, чтобы вы на другом участке поработали. Не факт ещё, что удастся вас перевести, но пытаться будем.
— Куда это? И, опять же, со мной разве не надо это дело обсудить?
— Вот я и обсуждаю. Сейчас, кофе налью и поговорим.
В обед звонит Галина.
— Егор, привет! Куда пропал? Сто лет тебя не видела!
— Галя! — радостно восклицаю я. — Привет! Я не пропал, просто лямку тяну. Военная служба она знаешь какая!
— Бедненький, — смеётся она. — Ну, ладно, сегодня буду тебя развлекать. Повезу на дачу, шашлыком накормлю, напою «Зубровкой». Как тебе такой план, солдатик? Нравится? Можем ещё и баньку затопить.
— Звучит обалденно, — усмехаюсь я. — Как описание крутейшей вечеринки. Кто ещё будет?
— Мама с папой и, возможно, муж, — веселится она.
— О! Это прямо здорово! Во сколько быть готовым?
— Ну, давай
