Воспользовавшись тем, что все внимание гангаридов было приковано к отражению атаки неприятеля в районе главных ворот и наблюдением за маневрами флота Неарха, заговорщики открыли малые ворота Паталы и впустили в город воинов Александра.
Когда царь узнал об этом, македонцы уже захватили одну из базарных площадей города и двигались по направлению к главным воротам. Не колеблясь ни секунды, Аграмес отдал приказ кшатриям атаковать неприятеля, и выбить его из города. Царские любимцы смело бросились в атаку на врага и, используя тесноту улиц, смогли остановить македонцев, сковав их боем.
Одновременно с ними, царь бросил на неприятеля последний из своих резерв, дабы он обошел македонцев с фланга, и совместным ударом с кшатриями разгромили их. Для отлично знавших географию Паталы солдат, это не составило большого труда и вскоре, македонцы оказались между двух огней.
Гонцу, принесшему эту радостную весть, царь подарил одно из своих колец и пообещал добавить коня после отражения штурма. К сожалению, с командирского пункта царя не было видно той части города, где шло сражение, и это сильно досаждало ему. Мерея шагами плоскую крышу Аграмес с нетерпением ждал известия о полном разгроме противника и устранении угрозы столицы, но гонцы доносили только о яростных боях. К ворвавшемуся в город противнику подошло подкрепление.
— Подкрепления царь, подкрепления! И мы выгоним врага из города — молили Аграмеса гонцы, но властитель Магадхи не торопился принимать решение. Внимательным взглядом он посмотрел на стоящих возле баллист македонцев и увидел, что их число значительно уменьшилось. Александр явно направил их к малым воротам, стремясь развить наметившийся успех. Возле метательных машин только осталась только конница, и это успокоило Аграмеса. Противник отказался от штурма главных ворот и значит, от них можно отводить войска.
Глянув еще раз на поредевшие ряды противника, царь гангаридов согласился послать подкрепление. Приказ был отдан и владыка гангаридов вновь стал мерить шагами крышу в ожидании хороших вестей, но у госпожи судьбы их не было. На одиноко стоявшем у берега реки корабле четырежды вспыхнул яркий солнечный блик, и с триеры наварха ему ответили двумя вспышками. Штурм продолжался.
Громко взревели трубы на корабле Неарха и, повинуясь этому сигналу, македонский флот устремился на приступ. Крепкие гребцы дружно вспенили просторы Ганга, мча свои корабли к стенам Паталы. Один за другим приближались македонские корабли к берегу, несмотря на стрелы дождем падавшие на их палубы. Пришвартовавшись к каменным плитам гавани Паталы с помощью абордажных крючьев, они быстро освободили свои палубы от находившихся там солдат.
Стоявшая на берегу стража пыталась оказать им сопротивление, но разве существовали такие силы, что могли удержать рвущегося к победе гиганте Лисимаха. Отбросив в сторону свой щит и ухватившись обеими руками за рукоять боевого топора, он один ударом убивал всякого, кто только посмел заступить ему дорогу.
Македонцы быстро захватили гавань, но повторить успех Матхуры Лисимаху не удалось. Гавань Паталы располагалась довольно далеко от её главных кварталов, и на преодоление этого расстояния солдатам понадобилось время. Кроме этого, Аграмес ожидал подобного хода со стороны Александра и потому держал в районе гавани крепкий заслон. Когда стало известно об ударе противника по гавани, владыка гангаридов без колебания снял все войска от главных ворот и бросил их против Лисимаха. Более того, полностью уверенный, что Александр не решиться на новый штурм, Аграмес покинул свой командный пункт на крыше и направился к гавани.
Положение дел гангаридов к этому времени не было столь плачевно. Как могло показаться на первый взгляд. В теснинах улиц македонцам не могли использовать преимущество строя фаланги, и все дело решало индивидуальное мастерство солдат или их численность. И если в первом факторе гангариды уступали своему противнику, то во втором все еще превосходили его. Патала все больше и больше напоминала слоеный пирог. В ней не было единого фронта, все перемешалось, каждый отряд воевал сам по себе.
Вопреки предположению Аграмеса, что Александр уже находится в Патале, вождь македонцев продолжал находиться у столичных ворот вместе с катафрактами. При помощи световых сигналов и гонцов он твердо держал руку на пульсе событий, и едва стало известно о высадке Лисимаха, Александр приказал сосредоточить огонь баллист на главных воротах Паталы.
С громким уханьем и треском застучали тяжелые камни по истерзанным огнем створкам ворот. Добротно сделанные они могли долго сопротивляться не только каменному обстрелу, но даже большому тарану, подведи его македонцы к стенам Паталы. Об этом знали все, но хитрый замысел Нефтеха заключался в ином. Раскаленные и деформированные от сильного огня металлические створки потеряли свои первичные свойства и стали очень чувствительны к ударам извне.
Методично и расчетливо стучал противник своей невидимой палкой по воротам Паталы, и по прошествию времени они не выдержали этого давления. После очередного удара камнем лопнула одна из верхних петель створок. Раздался треск и, лишившись опоры, часть ворот стала проседать под собственной тяжестью. Вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее левая створка начала заваливаться внутрь проема ворот. Была слабая надежда, что затворы и нижняя петля удержат створку от падения, но этим надеждам было не суждено сбыться. На какое-то мгновение створка действительно застыла в накрененном состоянии, но затем рухнула, прихватив с собой и вторую половину ворот.
Оглушительный грохот, который сопровождал это падение, был похоронным звоном для столицы гангаридов. Сейчас же в створ ворот устремилась тяжелая конница македонцев. В одно мгновение они смели слабый заслон оставленный Аграмесом и двинулись на помощь отрядам Пердикки и Птоломея.
Внезапное появление врага за твоей спиной в девяносто процентов из ста вызывает панику и только в десяти процентах озабоченность. Воины владыки Магадхи не входили в эти десять процентов и не выдержали удара катафрактов. Достойно сражаясь с македонцами на улицах Паталы, они не смогли устоять перед ударом в спину. Дрогнув под напором свирепого Гангадхара, войско Аграмеса стало стремительно разваливаться, как разваливается плотина под напором потока воды.
Весть о прорыве Александра застала Аграмеса вблизи с его дворцом.
— Спасайся, государь! Александр прорвался через главные ворота и разбил наши войска на базарной площади! — прокричал гонец, зажимая рукой кровоточащую рану на груди.
— Как прорвался!!? Как разбил!? Говори!! — вскричал царь гангаридов, но воин уже не смог ничего ответить ему. Время его жизни истекло, и он безвольной куклой рухнул на землю.
Разгневанный монарх захотел послать гонца, дабы перепроверить услышанные новости, но хлынувшая со стороны базара толпа людей среди которых были и воины, сняла все вопросы.
Не теряя ни минуты, Аграмес поспешил во дворец, который был маленькой крепостью. Туда же бежали воины, кто не бросил оружием перед Гангадхаром, а сохранил верность своему правителю. Не прошло и часа, как дворец Аграмеса был полностью окружен македонцами. Воины Александра и Лисимаха встретились в центре Паталы, прокладывая себе путь через её кварталы огнем и мечом. При этом солдаты четко соблюдали приказ царя, щадить всех кто повязал себе на рукав белую повязку, и не грабили дома с желтыми знаменами на дверях. В них проживали участники мятежа и их сторонники.
В одном из домов неподалеку от дворца, Александр организовал малый штаб, куда стекались все известия. Вскоре перед полководцем предстал, глава мятежников, князь Тагор, под руководством которого были открыты ворота города.
— Да продлит божественный Шива дни жизни своей ипостаси — воскликнул хитрый царедворец, предано склонив свою голову перед Александром. Царь кивнул в ответ, и вельможа был допущен к царской руке, под пристальным присмотром Леоната, главы царских телохранителей.
— Нечестивый Аграмес укрылся во дворце, государь. Мы не смогли перехватить его при отступлении — начал оправдываться князь, но его прервал прибывший со спешной вестью гонец.
— Государь! Войска Птоломея осадили казармы города, но не могут взять их. Стратег просит применить против них огнеметные машины, для сохранения жизней своих солдат!
— Птоломей мыслит очень разумно, но я не хочу проливать кровь своих подданных. Тагор, немедленно отправляйся к казармам и предложи им сдаться. Если они сложат оружием. То я дарую им жизни, если нет то, с помощью «стрел Шивы» я сожгу их дотла! Иди!
Вельможа учтиво поклонился и с радостью отправился выполнять первый приказ своего нового повелителя. Александр точно угадал, кого следует направить на переговоры. Вид живого вельможи из династии Нандов и его слова об огнеметных машинах быстро сломили сопротивление воинов, и они сложили оружие.
