в том, что мы с ним привыкли драться в квадратном ринге, где есть канаты и углы. Этот фактор тоже ему очень мешал.
Я двигался то по часовой, то против часовой стрелки, не давая ему приблизиться и попасть в меня.
Еще чуть чуть и он начнет нервничать. Я очень ждал грубой ошибки, чтобы дать ему затрещину и разозлить его еще больше. тогда он мой. Ярость плохой советчик.
Он промахивался раз от раза, и, злясь, постарался взвинтить темп.
И вот он решился на боковую длинную атаку на подскоке и раскрылся. Я резко сгруппировался, сменил форму и направление движения, уклоняясь не в бок, а ему в подмышку. Он еще не разу не видел этого в моем исполнении.
— Бабам! — я всадил ему левый боковой в перчатке в висок, и тут же подставил плечо, на которое он налетел со всего маху своим солнечным сплетением.
Соперник даже в этот момент ойкнул, точнее он очень тихо, почти приоткрытыми губами процедил на своем родном языке что типа:
— Вах, аря.
Я вынырнул сбоку хотел добавить, но он уже перекрылся. Тогда я посмотрел в его бешено сверкающие гневом глаза.
Неужели мой расчет оправдался? Неужели гнев начнет ему застилать пеленой глаза?
Соперник даже в этот момент ойкнул, точнее он очень тихо, почти приоткрытыми губами процедил что типа:
— Вах, аря.
Я вынырнул сбоку хотел добавить, но он уже перекрылся. посмотрел в его бешено сверкающие гневом глаза.
Неужели мой расчет оправдался? Неужели гнев начнет ему пеленой застилать глаза?
* * *
Но нет. Мой соперник был слишком опытен и искушен, чтобы позволить эмоциям взять вверх над собой. Он ушел в защиту и отступил. Понял, что я не так прост как ему показалось на первый взгляд.
Правильно, правильно. Опасайся меня. Война искусство обмана, как сказал великий Сунь-Цзы — китайский стратег и мыслитель, автор знаменитого трактата Искусство войны, посвященный принципам ведения войны.
Я не стал догонять его и предпочел остаться в этом поединке вторым номером. Так называют боксера, который избирает оборонительную тактику.
Работа первым номером заключается в том, что боксер постоянно атакует, навязывает свой темп и скорость.
Например, все тот же Тайон или вроде Мэнни Пакьяо который станет единственным пятикратным чемпионом мира.
Работа вторым наоборот, это когда боксер не атакует, а защищается, при этом это тактика ничем не хуже.
При хорошем чувстве дистанции и защиты, можно быстро и жестко отвечать встречными ударами при этом не рискуя открыться. К примеру — Флойд Мейвезер.
Я все время вытягивал Енгибаряна на себя. Делал я это так: немного опускал руки, чтобы у него складывалось ложное впечатление о бреше в защите, подступал имитируя атаку и не дожидаясь ответа перемещался.
При этом я соблюдал крайнюю осторожность, все время следя за тем, как работают его ноги. А они работают у него неплохо. Даже отлично. Видно, что он много часов проводит со скакалкой.
Заигрался в наблюдения и пропустил прямой, пришедшийся прямо в лоб. В ушах зазвенело.
И чтобы выжить, включаю ноги, постоянно двигаюсь, резко меняя направления на отходе. Огрызаюсь одиночными ударами левой. Правая прилипла к подбородку. Она моя защита.
Звон в ушах прекратился, а вот резкости в глазах по прежнему нет. Не зевай, Бодров!
По моему он уже раз пять пытался бить этой комбинацией раньше.
Я попробовал просчитывать его отработанные комбинации. К концу первого раунда у меня это получилось. Я читал его очередной левый боковой в голову сразу же после правого прямого в корпус.
Удары в корпус приходились в локоть, прикрывающий печень. сила их была такова, что он пробивал мою руку и на этот раз я почувствовал адскую боль. Мое лицо исказилось от боли.
Все по настоящему, но нельзя сдаваться. Надо терпеть боль. Рефери не видел, иначе засчитал бы мне нокдаун.
Не стоим Бодров, отвечаем! Теперь настало мое время рисковать. Я в очередной раз слегка раскрылся и дождался мощного удара соперника.
Получив его в правую перчатку, тут же стрельнул ей в ответ. Достал. Я не потряс его, но на пару секунд отбил охоту атаковать.
Я добавил молниеносную двойку, кажется даже попал, но для меня это была не атака, а защита. Потому что сразу опустился на колено, набирая спасительные секунды.
Рефери остановил поединок, указав жестом Енгибаряну, чтобы он отступил. Три секунды пока противник уходит в свой угол. Еще две пролетают, пока рефери начинает отсчет. Спасибо ему, он не спешит с этим.
Параллельно считаю в уме и восстанавливаю дыхание. Боль немного отступила. Семь, восемь. Немного хитрости не помешает. «Идти вперед туда, где не ждут; атаковать там, где не подготовились».
Пожалуй, он совсем не ожидает ударов ногами, он чувствует себя комфортно потому что я веду себя как стопроцентный боксер. Поднимаюсь на счет девять. Показываю капу. Она у меня белая и это выглядит как оскал.
На соревнованиях в детстве учишься всяких хитростям. Например, как выиграть время для восстановления. Не потому что ленивый, а потому что стратегия.
Поэтому я проделываю трюк с невытертыми перчатками. Я уперся в брызги еще не засохшей чужой крови на ковре. Пусть думают, что я тяну время, мне по барабану. Рефери меня понял. И вроде даже слегка усмехнулся.
Судья держит за перчатки и пытается понять, глядя в глаза — не ведет ли спортсмена, обычно просят сделать шаг вперед к рефери и, держа за перчатки, определяют координацию.
Тут есть нюанс, если боец при нокдауне коснулся перчаткой пола, рефери должен вытереть перчатки, ведь на ковре чего только нет от луж пота, до слюны итп, а перчатки должны быть чистыми.
Его не проведешь. Скорее всего — он боксер, и судя по комплекции, когда-то бился в среднем весе. Читаю по глазам, что он грозится в следующий раз снять с меня очко.
И снова команда продолжить поединок. Мы сходимся на этот раз я меняю тактику, не ухожу с линии атаки и стремительно сближаясь.
Сурен Енгибарян не ждал от меня такого хода. Именно поэтому он выставил вперед левую ногу, готовый встретить меня правым кроссом, но не тут то было.
Мой хлесткий удар сбоку стопой в бедро заставил его пошатнуться и сделать ошибку.
Он почему-то решил ответить тем же.
А вот не нужно было, потому что я тут же поймал его пятку и резко потянул ногу вверх. Теряя равновесие он все же засадил мне кулаком в лицо, но опрокинулся
