Без умолку безумная девица
Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»
Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев -
Во все века сжигали люди на кострах.
Второй год занимаюсь политикой, и мне уже тяжело от груза обещаний, прогнозов и выводов. Не мое это! Как корова на льду, точнее даже не на льду, а в болоте.
Прототипы кораблей им обеспечу, за этим не заржавеет. Тем более, Соломбальскую верфь неплохо будет занять купеческими заказами. А вот карты, людей, лоцманов, капитанов, знакомых с северными морями и толмачей, знакомых с аборигенами — пускай ищут сами. Благо, среди поморов и не такое найти можно. Найти и обучить в Холмогорской школе. Направления на учебу обещал выправить.
Вот так и проходило неторопливое лето 1706 года, до тех пор, пока от Петра не прилетел гонец, испортивший мне трудовые будни и радужные планы. Письмо государя было коротким и резким, с общим смыслом, что меня опять тянут на ковер.
Так как тянули не аврально — решил пройтись по «осударевой дороге», посетив, по пути к Петербургу, Онежские заводы и Олонецкую верфь — были претензии к их работе.
Совмещая приятное с полезным — свой выход в Онежский залив Белого моря совместил с испытаниями Волков, уже полторы недели неприкаянно оббивающих причалы Соломбаллы, в ожидании так и не случившегося спуска на воду броненосца. Со стапелей Вавчуга Волков выперли, заложив в эллингах пару сильно модернизированных канонерок — а в нутро броненосца так и не пустили, отложив спуск монстра на осень. Непорядок.
Из Двины вышли в сопровождении дежурной, беломорской птицы, загруженные тройным запасом топлива, двумя тоннами запчастей и, по традиции, бригадой ремонтников вместе со сварщиками. Надеюсь, государь таки меня дождется из очередной авантюры.
Сразу могу сказать — отвык от маломерного флота. Непривычно стало видеть воду в метре от фальшборта, упираться в кубрике ногами в соседа и пробираться внутри «истребителей» пригибаясь. Правда, Волки и не рассчитывались на длительную автономку. Посему, хорошо, что вообще находилось место для семерых членов команды, плюс нагрузки в виде непоседливого меня с парой морпехов.
Зато длительная «полировка» Волков на стапелях — сказалась на них весьма благотворно. Достаточно сказать, что их ход сдерживала только птица, без которой мы долетели бы до Онежского залива менее чем за сутки.
Стоит признать, что чудес с мореходностью «истребителей» не произошло. Стоило нам выйди из-под защиты мыса в открытое море — волны продемонстрировали нам полный комплект удовольствий.
Собственно, первое ЧП там и произошло. Каюсь, надо было дать командам больше времени на волновую акклиматизацию, но с этой государевой спешкой у нас постоянно выходят ляпы.
Неприятности случились на контрольных стрельбах по сброшенным птицей мишеням. Стреляли команды неплохо, со скидкой на крайне валкие суда — вот только подвели нас конструктивные особенности Волков и общее позеленение команд.
Дело в том, что Волки напоминали узкие и длинные кортики, поверх которых, ближе к мидель-шпангоуту, устанавливали поворотную башню, чем-то напоминающую башню Т-34 из моей истории, с аналогичным, далеко вынесенным назад противовесом. За башней, немного выступая над ней, шла узкая боевая рубка и выхлопная труба. Передняя часть рубки еще и нависала кронштейном над башней, обеспечивая ей верхнюю точку опоры. В целом, конструкция вышла удачной и максимально легкой. Вот только при повороте башни на траверз противовес выходил за границы борта. На речных испытаниях этому не придали значения, а вот в море один из Волков, крайне неудачно словил этим противовесом нерегулярную волну, выросшую под бортом прямо в момент выстрела. Отреагировать, изнуренные качкой канониры не успели, и пальнули, хлопнув «хлыстом» ствола по воде. Ствол, к счастью выдержал, но канониры приболели окончательно.
Но нет худа без добра. Море быстро продемонстрировало нам оптимальные тактики истребителей, и то, что им противопоказано. Оставалось только перенести рекомендации многомудрого Зверя в Уставы маломерного флота.
Несмотря на тяжелый, двухсуточный переход — Волками остался доволен. Истребители вышли ходкие, маневренные, с острыми, легкобронированными обводами, которые с носовых проекций не всякое ядро возьмет, если умудрится таки попасть. А то, что выплыли ограничения — это нормально. От москитного флота прочности и точности тяжелого броненосца ждать не приходится.
На рейде перед началом «осударевой дороги» простояли два дня, в ожидании очередного каравана снабжения, который задерживался. За это время успел облазить каждого из Волков и проверить их состояние после перехода. Заодно выяснили, что становые якоря на море не держат истребители. Неприятно, но не смертельно — якоря Волкам вообще изначально хотели не ставить, но раз уж оснастили — придется менять их на более тяжелые.
Еще день на берег высаживался подошедший караван — за это время капитанам истребителей успел прогрызть картузы наставлениями. Зеленые они у меня еще. Только-только выпустившиеся. Надеюсь, воевать в ближайшие годы Волкам не придется.
Наземный переход похвастать разнообразием не мог. Неторопливо скрипели телеги и понтоны, по вечерам горели костры, и нами ужинала мошка.
Несмотря на весь опыт ведущего нас караванщика, и постоянно подновляемые гати, мы все одно завязали в грязи перепаханных дорог, мостили новые участки и вяло поругивали погоду, плачущую дождями над нашими усилиями. Даже начал задумываться, а так ли мне надоело ходить вокруг Норвегии на кораблях. Все познается в сравнении.
Однако даже тяжелые дела имеют свой конец. На десятый день перехода наша троица погрузилась в струг, идущий к Онежскому заводу, подтверждая прописную истину — лучше плохо плыть, чем хорошо идти.
Посещение обоих заводов и верфи отняло еще две недели. Рутина и Стирка. Даже непонятно, как можно было испортить отличное карельское железо. Вот кому высказал благодарность с материальным поощрением — так это заводским рудознатцам. Чего они только не нарыли на северном и северо-восточном побережье Ладожского озера: граниты на любой вкус и цвет, мрамор, гряды камней, пригодных на дробление в гравий, сами гравийно-песчаные месторождения, глину. Все, без чего задыхается стройка. По своей основной специализации рудознатцы пометили уже 23 месторождения железа, хотя и не всегда богатого, месторождения меди и даже нашли одно месторождение олова, которое станет единственным, на сегодня, оловянным источником в европейской части России. Вот, что значит, собрать всех рудознатцев, в том числе переселенных, и направить их в нужный район. Знай и люби свой край! На северо-восточном побережье Ладоги, в районе Питкяранты, на ручье, даже в мое время сохранились развалины заводов — грех было не воспользоваться подсказками. Хотя, даже с подсказками рудознатцы провозились три года, и вывалили массу проблем с добычей. Хорошо быть начальником — задавил всех словом «надо» и свалил головную боль на Олонецкого управляющего. А то, что пустой породы много — не так и плохо. Нам гравий очень даже нужен.
