— Я нанял роту — четыре сотни — черных рейтаров и три роты ландскнехтов, — сообщил Вильгельм Оранский.
Рейтаров — немецких конных латников — называли черными потому, что у них шлемы и кирасы, а злые языки утверждали, что и души, покрыты черным лаком. Вооружены тремя пистолетами, длинным мечом и пикой. Получали они по десять даальдеров в месяц. Ландскнехты — немецкие пехотинцы — обязательно имели шлем, но вместо кирасы могла быть кольчуга, бригантина или просто кожаная куртка. У кого на какой доспех хватило денег, тот в том и ходил, пока не раздобудет в бою получше. Вооружены пикой длиной три-пять метров, или алебардой, или глефой, или длинным двуручным мечом, или аркебузой, или мушкетом. Огнестрельное оружие обычно у каждого пятого, если не десятого. Аркебуза, а тем более, мушкет, и заряды к ним не многим по карману. Получал ландскнехт всего четыре даальдера в месяц — как голландский рыбак. Слишком много было не желающих трудиться в поте лица своего. Наверное, немцы прослышали, что испанская армия взбунтовалась, и стали смелее наниматься на службу в Голландию.
— Они сейчас стоят лагерем возле Клеве, — продолжил князь Оранский. — Ждут мой приказ, чтобы выдвинуться в Брабант и помочь жителям тамошних городов изгнать испанские гарнизоны, если таковые есть, и отбиться от испанских банд. Я никак не могу найти для этого войска командира. Единственный человек, который неоднократно проявил себя, как талантливый полководец, и которому я доверяю полностью, — это ты. Предлагаю тебе стать моим генерал-лейтенантом и возглавить войско.
В эту эпоху генералом являлся сам суверен, а чин генерал-лейтенанта носил непосредственный руководитель армией, которого раньше величали коннетаблем или маршалом. Я не устоял перед соблазном покомандовать сухопутным войском, вспомнить былые подвиги на службе у французского короля и не только.
— Согласен при условии, что буду единоначальником, — произнес я.
— Обещаю. Я на днях уплыву во Францию, а потом в Англию на переговоры, — заверил князь Оранский и добавил как бы шутливо: — Никто не будет тебе приказывать или советовать, если будешь побеждать чаще, чем проигрывать.
— Войско надо бы увеличить, — выдвинул я второе условие.
— Можешь добавить к нему тех, кого завербуешь в Голландии или любом другом месте. Особенно нужны артиллеристы и мушкетеры. Платить им буду по пять даальдеров в месяц. За пушки отдельно. При заключении контракта получат аванс в размере месячного жалованья, — сказал Вильгельм Оранский. — Нанимай столько, сколько сочтешь нужным. Благодаря твоим заботам, нужды в деньгах нет.
— Как будет организовано снабжение? — спросил я.
— Этим будет заниматься генерал-старшина Шарль де Гарнье, французский дворянин, гугенот, которого я взял на службу, — ответил князь. — Он сейчас в лагере под Клеве, занимается набором войска.
— Моя задача — очистка от испанцев герцогства Брабантского? — уточняю я.
— Это было бы хорошо. Пусть не все герцогство, но хотя бы небольшие города, в которых слабые испанские гарнизоны, — говорит Вильгельм Оранский, не сильно, как догадываюсь, веря в возможность такого успеха. — Если наткнешься на сильное сопротивление, иди в графства Фландрия или Геннегау, поближе к Франции, где будет поддержка гугенотов.
Как я догадался, моя армия должна стать шилом в заднице испанцев. Будем оттягивать на себя их силы, не давать напасть на графства Голландия, Зеландия и Фрисландия, в которых преобладают протестанты, желающее освободиться от испанского ига, а потому лояльные князю Оранскому.
25
Лагерь наемников находился на лугу в лье на запад от Клеве. Ровными рядами шатров он напомнил мне армию герцога Бургундского. Со всех четырех сторон были выставлены дозоры, а километрах трех от лагеря нас встретил конный разъезд. Судя по всему, Шарль де Гарнье кое-что смыслил в военном деле.
Он оказался сорокавосьмилетним мужчиной среднего роста, полноватым, с густыми, вьющимися, черными с сединой волосами, грубым, «мужицким», лицом, которое немного смягчал двойной подбородок. Густые черные усы на концах были лихо загнуты кверху и ни одного седого волоска не имели. У меня появилось подозрения, что усы подкрашены. Подбородок выбрит не по моде. Поверх бордовой рубахи надета кожаная безрукавка с длинными полами, тоже не модная. Штаны-тыквы темно-коричневые, без разрезов и подвязок, заправлены в высокие черные сапоги. На широком кожаном поясе с надраенной, бронзовой застежкой висит рапира с позолоченной гардой и обмотанной чистым, незахватанным, кожаным шнурком рукояткой. В большом его шатре стояло всего две кровати. Вторая, судя по постельным принадлежностям, для двух человек, судя по всему, писца и слуги. Первый сидел на низком табурете за низким круглым столиком возле приоткрытого входа, там, где падал свет, а второй зашел в шатер вслед за мной, держа в руках медный кувшин с вином и деревянную миску с жареной курицей, поломанной на куски. Поставил все на прямоугольный стол, за которым могли поместиться самое большее шесть человек, но табуреток возле него стояло восемь. У задней стенки шатра находился большой ларь, недорогой, такой можно увидеть в доме ремесленника. На ларе поместились два сундука, дорогой и не очень. На крышке первого, черного, был нарисован разноцветный герб князя Оранского.
Мы с генералом-старшиной сели за стол, выпили приятного белого вина из Лотарингии, закусили жареной курицей. Шарль де Гарнье все время мило улыбался, но смотрел настороженно, словно ждал подвох. Как мне сказал князь Оранский, француза наняли именно генералом-старшиной, поэтому видеть во мне конкурента он не мог. Хотя, кто знает, какие были надежды у Шарля де Гарнье?!
— Я завербовал еще три десятка рейтаров и полроты ландскнехтов, в основном пикинеров, только у дюжины аркебузы, — рассказал он. — Если простоим еще неделю, доберу ландскнехтов до роты.
— Неделю точно простоим, — сказал я. — Хочу разбавить набранные роты приведенными аркебузирами и мушкетерами и потренировать их.
Немецкий строй обычно состоял из трех колонн пикинеров шириной до ста человек и глубиной не менее пятидесяти, которые называли баталиями и впереди которых или на флангах размещались аркебузиры и мушкетеры. На флангах пехоты становилась кавалерия. Испанцы строили пикинеров в квадраты до тридцати человек в ширину и глубину, терции, благодаря чему были более маневренны. Обычно терции составляли два крыла по три линии в каждом. В крыле (или, как иногда называли на римский манер, в легионе) они стояли в шахматном порядке: в первой линии — одна терция, во второй — две, в третьей — одна. Итого в авангарде и арьергарде оказывалось по две терции, а главные силы состояли из четырех. Легионов могло быть и больше, но в каждом четыре терции, построенные именно так. Стрелки окружали терцию со всех сторон или выстраивались в промежутках между ними. Конница располагалась на одном или обоих флангах главных сил. Артиллерия что у немцев, что у испанцев, что у остальных европейцев всегда стояла впереди. Она делала один залп, если противник атаковал, после чего артиллеристы бросали пушки и улепетывали в тыл. Если противник держал позицию, стреляли до тех пор, пока их армия не переходила в наступление, но обычно не более трех раз. В полевом сражении пушки пока что играли роль пугала, сеяли панику в рядах противника. Стреляли издалека, поэтому даже по такой большой цели, как баталия, попадали редко. Зато, если попадали, ущерб наносили значительный. При таком плотном строе одно ядро могло убить два-три десятка человек
Я решил модернизировать строй, сделать шириной в тридцать человек и глубиной всего в шесть и перемешать пикинеров со стрелками. Первым было тяжело отбиваться от конных стрелков, а вторым — от конных пикинеров. В смешанном строю им не были опасны ни те, ни другие. Поскольку из роты получалось два с хвостиком таких отряда, назвал их полуротами. В результате у меня хватало солдат, чтобы против испанского двукрылого и трехлинейного построения выставить шесть полурот в первой линии и пять — во второй. Вместо мушкетеров и аркебузиров между полуротами первой линии разместил карронады, полупушки и фальконеты, которые мы привезли из Роттердама. Пехотинцы будут защищать артиллеристов во время атаки врага, давая им возможность вести стрельбу практически до момента столкновения двух армий. Рейтаров, разбив на две неполные роты, расположил на флангах.
