морозный день и открытый гроб возле крематория, молчаливо дышащие паром незнакомые люди, сильно постаревшая и осунувшаяся бабушка, плачущий отец…
Сейчас, вот именно сейчас, в эту самую минуту, Орк чувствовал, как, невероятно выгнувшись, судьба подкинула им огроменный шанс!
«Эти суки все просрут! Такая удача раз в жизни бывает, а они просрут…»
Эмоции зашкаливали так, что Орк, оглядевшись и поняв, что отошел от дома далеко, схватил за плечо ближайшего прохожего, и попытался выяснить, где найти проститутку — так выплеснуться легче всего. Требовалось сбить нервный напряг и обдумать, как лучше взять за дело. Оставаться рядовым бойцов и ходить под Цинком, а теперь еще и под этим додиком Римом, Орк не собирался.
Перепуганный мужик пытался спихнуть руку Дениса с предплечья, чем вызвал дикое раздражение:
— С-с-сука! Нормально, давай, говори! Чо ты мне тут лепечешь — «не понимать»?
Язык самого Орка был далек от совершенства, но страх, очевидно, заставил мужика соображать быстрее. Оставив попытки вырваться, он робко уточнил:
— Пута?
— Точно! Пута, пута, они самые!
Бордель, прямо скажем, роскошью не поражал. Да и девки, все, были какие-то мятые и сонные. Но раздраженному Орку сейчас было все равно. Хозяйка, пожилая жирная баба с раскрашенной мордой, видя раздраженного клиента, суетилась и покрикивала, обращаясь к девкам.
Поворачиваясь к Орку, выдавала приторные улыбки и любезно лепетала:
— Сеньор… Сеньор, вот Мари… — дальше шел какой-то стрекот на местном, в котором Денис не уловил ни одного знакомого слова.
— Заткнись, — раздраженно рявкнул он на хозяйку.
Та испуганно вслушалась в незнакомую речь, а потом, похлопав девку по щеке, заставила ее широко открыть рот, и, тыча туда пальцем, что-то тихонько прошептала.
До Орка дошло.
— Ну, нихера себе, — присвистнул он, внимательно разглядывая молоденькую девицу, у которой были полностью удалены зубы. — А ничего так, свеженькая еще…
Он даже улыбнулся, поманив пальцем ее и еще одну, с роскошными сиськами.
— Терсьопельом!
— Чо? — Орк даже развернулся, пытаясь уловить смысл.
— Терсьопельом! — ласково повторила «мамка».
Несколько секунд Денис соображал, и наконец, до него дошло — это слово обозначает «бархатный». Получается — бархатный минет?! Ну, что ж, попробуем!
Первый конфликт произошел, когда Орк попытался рассчитаться незнакомыми тетке монетами. Впрочем, покрутив ее в пальцах, она оценила и четкость чеканки, и золотистый цвет, и согласилась принять в качестве оплаты, пусть и не сразу. Судя по довольной улыбке, мелькнувшей на жирном рыле в конце торгов, явно не прогадала. Впрочем, девки оказались достаточно заводные, и умиротворенный Орк не стал вязаться.
После оплаты в комнату подали какое-то вино в высоком узкогорлом кувшине и большую медную вазу-чашу с яблоками и виноградом. Черт их знает, что они там подмешивали в вино, но Орк взбодрился и, смачно хрупая яблочком, вышел в общую комнату еще раз. Он помнил, что там оставалось очень даже ничего себе пышная брюнеточка…
Очнулся он от холода, цокая зубами. Кусок плаща лежал в какой-то вонючей луже, а сам он сидел прямо на земле, опираясь спиной на беленую стену дома. Первое, за что схватился Орк, была кобура. Нащупав привычный макар, выдохнул…
Посидел еще пару минут, приходя в себя, сильно растирая лицо. Голова болела не так уж сильно, но сушняк донимал. На удивление, в карманах звякали остатки мелочи. Похоже, что он, просто устав от девок и шума, сам свалил на улицу.
«Мздец… Схера ли меня понесло в ночь… Щас бы спал с бабой под боком в тепле… Но, конечно, этот самый „бархатный“ — шикарная штучка. Пить-то как хочется…»
С трудом подняв с земли затекшее тело, Денис сладко потянулся, и, как ни странно, настроение поползло вверх. Он молод, абсолютно здоров, даже похмелья вон почти нет.
«Сходить что ли к своим, посмотреть, чо как? Да ну их нахер! Сами виноваты, что отказались. Однако пить хочется, да и пожрать бы не мешало… Интересно, где тут у них, в этом мухосранске, трактир или столовая, или хоть что-нибудь?..»
* * *
Утром Фифа, как и обещала, выставила на завтрак яичницу. Чук, объявленный сегодня дневальным, помог ей убрать со стола и перемыть посуду. Минут через пятнадцать после еды порешили: всем, кроме Скрипа, нужно идти в город смотреть, узнавать, знакомиться.
— Командир, я её вчера пас, сегодня твоя очередь, — с ухмылкой заявил Бык.
Разумовский кивнул — это честно. Да и по большому счету, разницы нет, куда идти. Конечно, Фифа не самый спокойный спутник. «Но, уж как-нибудь, с божьей помощью, управлюсь» — подумал Разумовский.
— Сорян, Скрип, но вы с Задротом ходить будете по очереди, кто-то один всегда при шмотках должен быть. Не слишком мне Матильда эта глянулась, да и сам Хосе — мутный какой-то.
Скрип недовольно поморщился, но согласно кивнул. Спорить тут было, в общем, и не о чем.
— Бык, я с тобой, не возражаешь? — спросил Дзю.
Бык согласился, и третьим к ним присоединился Гек.
Цинк осмотрелся и сказал:
— Пойдемте-ка вчетвером, ребята. Если что, мы и в городе на две двойки разобьемся.
Фифа, вооружив Чука двумя корзинами, терпеливо дожидалась Разумовского.
* * *
Рынок Риму решительно не понравился — тесно, грязно, шумно. Особенно грязно. Изрядно пованивало лошадиным навозом, дымом костра и горящего масла, тухловатым запахом мяса и гниющей рыбы. Люди толкались, торговались, орали, ссорились. Под ногами шныряли мальчишки, и Андрей пару раз машинально проверил нагрудный карман: карманники — они везде специалисты.
Фифа, как ни странно, чувствовала себя в этой толчее достаточно свободно. Не морщила носик, не жаловалась на вонь и шум, а внимательно обходила прилавки, выбирая продукты. Помня о том, что она рассказала про черный хлеб, Разумовский в процесс даже не пробовал вмешиваться.
В его глазах девица явно набирала очки. Кто уж там знает, насколько точные сведения содержатся в этих ее бабских книжках, но если они сварят глицерин…
«Нитроглицерин получить — задача нехитрая, знать бы еще, где какие ископаемые добывать можно. Все же, наверное, это получше, чем местным перекупом стать. Интересно, у „синеглазок“ в ноутах часом карты какой путевой нет? По идее, должна быть, базу-то всяко в комп вкладывают стандартную. Конечно, политическая, например, нам без надобности, но ведь даже просто обычная — уже хорошо. А если еще и масштабировать можно…»
Фифа покупала какие-то невнятные маленькие корнеплоды странного бордово-фиолетового цвета, и Рим опасливо поинтересовался:
— Это чо за херня?
Закончив торговаться и укладывая товар в корзину к Чуку, Анжела спокойно пояснила:
— Морковка
