class="p1">— Хорошо. — Наконец, приняла решение бандерша, — Утром приглашу на завтрак одного полезного человечка…
На этой многозначительной фразе мы распрощались и я отправился спать. А теперь наступило очередное утро моей новой жизни, чему я совсем не рад.
— Циля, ты так много кушаешь, как будто тебя ужо взяли замуж! — Донесся громкий голос с улицы. — Иди воды принеси.
Во дворе, похоже, снова ошивалась тетя Мира, потому как эти слова были сказаны ею. Собственно говоря она меня и разбудила.
— День сурка, сука…день сурка…– Сообщил я пятнам на потолке, будто это могло что-то изменить, вздохнул и накрылся одеялом с головой.
День сурка — самое точное определение моего состояния. Вот уже третьи сутки я существую в этой странной реальности. Вернее, реальность-то не странная, всего лишь Советский союз образца 1946 года, а вот мое пребывание в ней вызывает вопросы.
— Ви слыхали, тёща Йоси, который торгует рибой, умерла? — Прозвучал вдруг вопрос, заданный мужским голосом.
Я оторвал голову от подушки и повернул ее в сторону приоткрытого окна. Сначала даже подумал, показалось. Поразило не то, что голос был мужским, а то, что, сдаётся мне, я его уже слышал. Буквально вчера.
— Шо ви говорите, какое горе! И шо у неё было? — Тетя Мира загрохотала посудой. Судя по звукам, хозяйка и ее гость завтракали на улице. За тем самым столом, который стоял во дворе.
— Ой, я вас умоляю… шо у неё было… комод и две тумбочки!
Я спустил ноги с постели, а затем босиком прошлепал к окну. Осторожно выглянул, прикрываясь шторкой.
Так и есть. Тетя Мира сидела на одной из лавочек, перед ней на столе виднелась миска, наполненная чем-то навроде драников, а напротив сидел вчерашний чудик с часами.
— Охренеть…– Тихо высказался я и сдал немного назад, чтоб меня не заметили. — Это он, что ли, человечек?
— Таки, Мира Соломоновна, а шо у нас за срочность произошла? Я уже наелся вашего завтрака так, шо оно, того и гляди, полезет обратно, а ви все молчите. — Чудик отодвинул миску в сторону и вопросительно уставился на хозяйку.
— Та ви кушайте, Ромочка, кушайте. Вкусно же. Циля готовила. — Тетя Мира настойчиво подтолкнула завтрак обратно к гостю.
— Спасибо, я уже пять съел. Шо за срочность? Ви прислали за мной босяка Ваську… — Чудик повторно убрал от себя драники. Видимо, повар из Цили не очень, раз гость не знает, как избавиться от угощения.
— Вообсче-то, не пять, а семь, но хто же их считает? Ви не верите, шо я за вами скучала? — Тетя Мира с сомнением посмотрела на драники, положила один себе в рот, пожевала его задумчиво, а потом, скривившись, проглотила.
— Мира Соломоновна, шо ви меня за дурака держите⁈ — Начал нервничать чудик.
Не знаю, отчего больше. От того, что хозяйка упорно не переходила к теме разговора, или от того, что драники по-прежнему были рядом.
— Та я к вашему дураку и не притрагивалась! Шо ви, Ромочка, честное слово! Ви мне льстите, конечно, но я уже далеко не молода.
— У вас есть таки просьба. Слишком дано мы знакомы. Я готов послушать за вашу просьбу, Мира Соломоновна. — Чудик, похоже, решил, надо брать инициативу в свои руки, пока Циля еще чего-то не приготовила.
А потом все пошло немного не в то русло. Я так увлекся подслушиванием и подглядыванием, что слишком сильно высунулся в окно. По закону подлости, тетя Мира именно в этот момент посмотрела в сторону моей комнаты.
— О-о-о-о-о! Денис Сергеевич! Идите к нам, я познакомлю вас с Ромочкой! Милейший молодой человек, и не смотрите, шо он так плохо выглядит.
Чудик повернул голову. Естественно, мы сразу же встретились с ним взглядами. Прятаться или метаться по комнате в попытке скрыться, было очень глупо. Даже при том, что этот тип, сидящий рядом с хозяйкой, буквально недавно во-первых, лупил меня по голове, а во-вторых, имел связь с Марусей, которая тоже имела связь, но уже с кем-то из местных бандитов.
— Шоб я сдох… — Выразительно сказал Ромочка.
Кстати, на молодого человека он реально не тянул. Ему явно ближе к сорока.
— Тетя Мира, ви пригрели змею на груди. — Заявил чудик, медленно поднимаясь с лавочки и закатывая рукава. — Сейчас я буду эту змею душить. Ты куда дел свёрток, падла? Свёрток верни, фраер.
— Фирочке Хаймович таки очень сильно повезло. Ви будете смеяться, но она, наконец, вышла замуж. Нет, сначала ей, конечно, не то, чтобы не везло. Сначала Фирочку Хаймович никто за невесту не считал. Когда выдавали замуж ее двоюродную сестру Хасю и на свадьбе были приличные люди, Фирочка не подняла свой тухес от стула и продолжала кушать куриную ножку. Так шо ви знаете, Мира Соломоновна, даже безнадёжные случаи бывают небезнадёжны.
— Ай, я тебя умоляю, Циле почти тридцать и за всё ето время если мужчины и смотрели на нее, то только за спросить, сколько времени…Ромочка ты так сладко врёшь, шо чай можно пить без сахара. Ты лечишь своими словами мое больное материнское сердце.
— Мира Соломоновна, таки Циля уже была замужем. Шо ви делаете драму, когда вспомните ее мужа. Это же самая настоящая комедия. Ви помните, как он покинул нас? Помните? Помните, как ви кричали ему, шоб он не бил так сильно Борю, а то вспотеет. Таки он вас не послушал. Сначала бил Борю, потом вспотел, а потом самым бессовестным образом умер от пневмонии.
— Я старая больная женсчина. Я имею большое желание, шоб Циля снова вышла замуж. Ви знаете, нам первый муж достался с трудом, а где же мне теперь, после войны, взять ей второго? Мужчины нынче на вес золота. Приличные мужчины — на три веса.
— Ой, Мира Соломоновна, я расскажу вам таки дальше. Шоб понимали, не все потеряно. Фирочка, как ви знаете, жила со своей мамой Броней Яковлевной и швейной машинкой, которая все равно не работала. Хотя Броня Яковлевна тоже не работала. Из работающих во всей квартире была только Фирочка.И все бы продолжалось так, как оно есть, если бы Фирочке не повезло.И ей таки так повезло, что все не понимали, как. Фирочка вышла замуж не за какого-то гоцн-поцн с рынка, а за настоящего доктора в белом халате и золотом пенсне. Доктора
