спас и семью. Скоро Ахмад приедет, он сейчас у родственников в Грозном. Ему отпуск дали в себя прийти. Мы хотим через пару дней к вам приехать.
— Конечно! Будем рады, — заверил я её. — Что там Шанцев? Ирину Викторовну ещё не уволил?
— Она на бюллетень села, — хихикнула мама.
— И это правильно, — улыбнулся я. Прислушалась, значит.
Мы поговорили ещё немного об их с Ахмадом планах на поездку и время разговора вышло. Мы не стали продлевать, скоро всё равно увидимся.
* * *
Москва. Общежитие МИИТа.
Миша Кузнецов получил письмо от Натальи, своей соседки по Святославлю. Они виделись последний раз летом перед его отъездом в Москву. Миша, вдруг, поймал себя на мысли, что в этот раз уже не ждал от неё письма с нетерпением, как в прошлом году в Брянске. Учёба, работа, нервотрёпка с отчислением, тренировки по самбо три раза в неделю не оставили места никаким другим переживаниям.
Мише стало стыдно, что он совсем не вспоминал о подруге. В своё время её письма здорово помогли ему адаптироваться в Брянске, когда он уехал из семьи и долго привыкал к общажной жизни.
Наташа писала, что они с мамой на ноябрьские приедут в Москву. Остановятся у маминой родни и написала их телефон. Подразумевалось, что Миша должен позвонить, чтобы встретиться, потому что ему-то позвонить некуда.
Удивившись отсутствию у себя энтузиазма от предстоящей встречи, Миша спрятал письмо к себе в портфель, намереваясь обязательно позвонить. Надо встретиться, — думал он. — А то ещё обидятся… Будут, потом, моей матери высказывать.
* * *
Утром во вторник опять раздался междугородний звонок. К моему удивлению, звонил Шанцев.
— Я в отпуск еду через Москву, четвёртого числа. Хотел бы встретиться с тобой. Подъеду, куда скажешь, — совершенно неожиданно заявил он после стандартных приветствий.
И тут у меня в голове родился коварный план. У нас с Галиёй первая годовщина свадьбы. Мы с ней решили собрать самых близких. Бабушек с дедушками, Жариковых, батю с семьёй, Алироевых, Эль Хажжей, Марата с Аишей, Сатчанов и Якубовых старших. Когда мы с женой первый раз всех посчитали, то ужаснулись. Одномоментно нас будет в двухкомнатной квартире двадцать человек, не считая детей. Но потом подумали… Жариковы, Эль Хажжи с Аишей и Сатчаны уедут к себе ночевать. Бабушки с дедушками и Алироевы уедут в деревню. Ирина Леонидовна сказала, что к себе уедет. У нас останутся только Якубовы старшие и, может быть, Марат. Но и его можно попросить в общаге переночевать, освободив место. Так что, всё не так страшно.
И когда Шанцев сказал по телефону, что подъедет, куда я скажу, подумал, а пусть он к нам приедет. А я на него здесь бабушку натравлю…
Пусть она ему сама мозги вправляет по поводу Ирины Викторовны. А то мне самому директора завода учить как-то не с руки, но и проигнорировать просьбу своего бывшего главбуха я тоже не могу…
— Александр Викторович, с удовольствием приглашаю вас четвёртого числа на нашу с женой первую годовщину свадьбы, — торжественно произнёс я, ухмыляясь в душе. — Буду очень рад вас видеть.
Он опешил сперва, начал отказываться. Но я спросил его, как он спланировал свою поездку в отпуск? Оказалось, окно между поездом на Москву и самолётом дальше у него почти полдня, тоже надо где-то время скоротать. Слово за слово, и он согласился. Мышеловка захлопнулась. Сразу дал ему наш адрес. Ох он и удивился, его записывая! Рассмеявшись, сказал ему, что это временно, на время ремонта по основному адресу. Судя по его голосу, ни черта это не помогло, Шанцев все равно был шокирован местом, в котором мы временно перебиваемся в ожидании окончания ремонта…
Пока его уламывал, он два раза время разговора продлевал.
После пар сразу пошёл на переговорный пункт и сделал два звонка в Городню, договорившись с местным начальством, что завтра привезу знакомиться начальника археологической экспедиции. Сразу предупредил, что никаких бань нам не надо, едем исключительно работать. Времени на отдых совсем не будет.
* * *
Москва. ЗИЛ.
Рамаз позвонил Ксюше и предложил вечером, после работы, встретиться, сходить куда-нибудь погулять. Ксюша согласилась без задней мысли. И до конца дня порхала, как на крыльях, в предвкушении встречи с любимым.
Когда же вечером Рамаз встретил её без цветов, впервые с тех пор, как они начали встречаться, она немного удивилась, но быстро отогнала от себя все тревожные мысли.
Вместо обещанной прогулки Рамаз, вдруг, предложил ей съездить домой к родителям.
— А что такое? — спрашивала по дороге Ксюша, немного удивившись тому, что Рамаз всё время отводит глаза. — Что-то случилось?
— Мой отец хочет с тобой поговорить, — наконец ответил он, не имея возможности больше отмалчиваться.
Почувствовав, что что-то не так, Ксюша перестала его пытать. Они приехали к родителям, но не успела она поздороваться с Сосо, как Рамаз резко засобирался в магазин.
— Я быстренько сбегаю, а ты проходи, пока, — попросил он Ксюшу и вышел из квартиры.
В полном недоумении она посмотрела на Сосо, а тот предложил ей пройти в гостиную.
— Ксюша, присядь, пожалуйста, — указал он на диван, а сам стал ходить перед ней взад-вперёд. — Моя жена считает, что ты беременна.
— Что? — рассмеялась Ксения. — Да вы что? С чего она взяла?
Сосо взял стул и сел напротив неё, и по его глазам Ксюша поняла, что он абсолютно серьёзен.
— Поверь мне, девочка, у Томуны глаз — алмаз, — проговорил он. — Если она так говорит, то всегда так оно и есть.
Он замолчал. А Ксюша потрясённо смотрела на него, начиная, на самом деле, верить. Это было так неожиданно… В голове промелькнула радость. Потом стало страшно. Что же теперь будет? — билась в голове одна-единственная мысль.
— Ты сама понимаешь, надо делать аборт, — медленно и очень жёстко сказал Сосо.
Ксюша не готова была к подобному разговору в принципе, и, тем более, она не собиралась обсуждать аборт с отцом Рамаза. Она вскочила и побежала в прихожую. Сунула ноги в сапоги, не застёгивая их, схватила пальто и сумку, выскочила из квартиры и побежала вниз по лестнице. Где-то между этажами она на автомате привела себя в порядок и вышла на улицу.
Что же теперь делать? — думала она по пути домой. — Что делать?
* * *
