О! Он оказался отличным воином. Настолько быстрым и настолько техничным, что я, в свою очередь, оказался к этому совсем не готов и, возможно, проиграл бы поединок в первые секунды, если бы…
Это было позапрошлой зимой. Я тогда выступал как замена Хрёрека Сокола на хольмганге, а бился со мной такой великан, рядом с которым Гримар показался бы подростком. Торсон-ярл. И начал он игру с того, что, перекрыв мне обзор щитом, классически рубанул по ногам… А когда я подпрыгнул, Торсон, который только этого и ждал, рванулся вперед и двинул меня щитом снизу… Я не полетел тогда вверх тормашками со сломанной челюстью только потому, что чудом успел выставить ногу и оттолкнуться от щита.
…И вот сейчас: по общему положению тела противника (такие вещи впечатываются в мою память накрепко и с первого раза) угадав ловушку, мое подсознание выдало правильную линию. Я отпрыгнул, но не вверх, а вправо, еще и сгруппировавшись. А поскольку обзор оказался перекрыт не только у меня, но и у моего противника, то отработанную связку он прерывать не стал: подшаг, удар щитом… И Вдоводел уперся ему в левую подмышку. Я чуток не рассчитал, забыв, что он без доспеха, и укол получился настоящим: клинок на полсантиметра погрузился в межреберную мышцу.
Лейф Весельчак мгновенно застыл. Понимал: стоит мне немного нажать — и сталь войдет в его сердце.
Само собой, убивать его я не стал. Отдернул меч под восторженный рёв моей команды, хлопнул по плечу, крикнул, стараясь перекрыть общий ор:
— Ты хорош, Лейф Весельчак! Я беру тебя в мой хирд!
И это было полезное приобретение во всех смыслах. Потому что даже не воины, просто гребцы нам ой как понадобятся.
Глава четырнадцатая
Трофеи (продолжение)
— Два драккара! — Казалось, только сейчас Гримар осознал, какая у нас добыча. — Ульф! Ты божественно удачлив! Драккар! Я всю жизнь мечтал, что у меня будет драккар!
— Он не только твой, — подал голос один из восьми оставшихся в живых Иваровых хирдманов. — Наша доля в нем тоже есть. И что-то надо дать семьям тех, кто пал.
— На самом драккаре тоже кое-что есть, — напомнил я. — Мы поделим всё по чести. Вот он, — кивок в сторону Ове Толстого, — поделит. А если двух долей хольда Гримару не хватит, он заплатит недостающее, когда мы вернемся. Но еще лучше было бы сделать так: за недостающее вы все получите румы[25] этого драккара, ты согласен, Гримар?
Толстая Шея изобразил кивок. Получилось плохо, но, в общем, понятно. Хирдманы Ивара тоже не возражали.
Вот и поделили. Один кораблик — нам, то есть моей команде, другой — Гримару со товарищи. Это очень щедро с моей стороны, поскольку у меня и Медвежонка — по пять лишних долей. За румы кнорра. И у меня еще пять — сверху, да у Медвежонка — две, да у Ове Толстого — три. Правда, все мои недоросли, кроме Вихорька, без доли, но мы сейчас это исправим.
— Я предлагаю выделить три доли на младших, — сказал я. — Включая убитого Нотта.
Молодежь оживилась. Мало того что они побывали в настоящем бою и победили, так еще и добычу домой привезут!
Никто не возражал. Понятно было, что половина победы — это мои хирдманы. А половина моих хирдманов — семеро юнг. Нет, теперь, к сожалению, уже шестеро. А если Ренди Черный не оправится, так и вовсе пятеро.
Теперь касательно добычи.
Я посмотрел на сгрудившихся во втором драккаре англичан. В основном мужчины. Вид у всех — не ахти. Плавание было долгое, и победители, естественно, не баловали их ни жратвой, ни даже, я полагаю, простой водой. Повезло им в том, что драккар — не кнорр. Трюм у него — крохотный, а у этого так и вовсе нет, так, зазор под настилом. Так что их хоть держали на свежем воздухе. Хотя и тут — как посмотреть. Иногда этот воздух — чересчур свежий и вдобавок сдобрен холодненькой морской водичкой. Ну ничего. Напоим, подкормим, враз повеселеют.
Сидящие в колодках рабы еще не знали о том, что попали из рук очень нехороших парней в руки просто нехороших. Зыркали с откровенным ужасом.
— Как трэлей будем делить? — спросил я.
— Да забирай хоть всех! — махнул ручищей Гримар. Щедрое предложение. На рынке раб-мужчина без особых достоинств стоил до полутора марок. Женщина — одну. Хотя будет еще дележ, и при дележе мы учтем их именно по рыночной цене.
Но скорее всего Гримар все еще пребывал в эйфории от того, что стал хозяином драккара.
— Какой из них — мой?
Я поглядел на Ове. Кормчий шарил в вопросах кораблестроения куда лучше меня.
Движение глазами — и я всё понял.
— Бери тот, что вы взяли на клинок! — сказал я.
Гримар обрадовался. На этом корабле шел сам ярл, значит, он, по определению, лучший. Но у Ове — свои резоны, и я ему доверял.
— А все рабы мне не нужны. Посчитай их, Виги!
— Сорок три, — доложил Вихорёк. — И пятеро баб. И пять покойников. Сколько раненых, надо поглядеть.
Да, поработал Свартхёвди. Берсерки редко разбирают, кого рубят. Даже такие, как Медвежонок. Хотя меня он однажды спас именно в фазе берсерка.
— Если ты не возражаешь, я возьму три десятка. И выберу первым. А вы пока разберитесь с остальной добычей. Уилл, Дикон, вы мне нужны!
— Задача такая, — сказал я. — Вы сейчас спуститесь в наш новый драккар и переговорите с трэлями. Выясните, кто что умеет. Кузнечное дело, шорники, гончары… В общем, не землепашцы. Что узнаете, скажете мне.
Оба англичанина перемахнули через борт и занялись кастингом, а я подошел к Ове. Очень мне было интересно узнать причину его выбора, ведь тот драккар, который теперь стал собственностью Гримара, не только нес на четыре рума больше, но был еще и флагманом.
Объяснение, которое я получил, было проще простого.
— Тот — старый, — сказал Ове. — Чинили много раз. «Рукава»[26] новые, но окна под весла сильно изношены. А что шел быстрее, так потому, что осадка меньше, а румов больше. Не сомневайся, хёвдинг, на торгу за наш вдвое от того заплатят. Но, может, и продавать не стоит. Наберешь хирд побольше, будем сами ходить.
Тоже верно.
Вернулись Уилл с Диконом.
— По-английски говорите! — сразу приказал я.
— Есть кузнец, — сообщили бойцы. — И подмастерье его. Гончар тоже есть. Еще он умеет из мыльного камня[27] посуду резать. И по камню, кости и дереву — тоже. А другой просто косторез. Гребешки из рога делает. Плотник один есть. И, хёвдинг, двое говорят, что воинами были.
— Воинами… — протянул я задумчиво. Воин, угодивший в колодки, — это настораживает. Хотя чья бы корова мычала? Сам я тоже в колодках побывал.
— Воинов проверим. Женщины?
