— Приходи! — сказал я. — Нога уже лучше. Бегаю кругами по квартире в ожидании твоего прихода.
Она радостно засмеялась, и от этого смеха мне стало легче на душе и еще сильнее захотелось ее увидеть. Все симптомы были налицо. Что послужило причиной моих чувств? Ведь еще совсем недавно их у меня не было. Я не стал попусту ломать голову. Самое дурное дело это заниматься анализом почему вам мил этот человек, а не другой. Мил, и слава богу!
— Я уже давно не помню, чтобы мог просто так проводить столько времени, — сказал я Люсе незадолго перед тем, как она стала собираться домой. — Если бы ни ушиб, мы бы с тобой столько не посидели. Да здравствуют ушибы! Люсь, а давай ты с нами встретишь Новый год? А потом пойдем гулять, и я отведу тебя домой.
— Я сейчас не могу сказать, — замялась она. — Надо посоветоваться с мамой. Мы все время собирались семьей, я боюсь, что она обидится.
После ее ухода я опять занялся единственным доступным мне делом, закончив на пятнадцатом году. Рука отваливалась, но мне осталось уже совсем немного.
Утром я снял компресс и убедился, что нога лишь чуть-чуть побаливает. Бегать еще рано, но ходил я уже без хромоты. Чертов «конь»! Я так привык к занятиям, что пропускать их было очень неприятно.
Я ушел в школу, не подозревая, что судьба мне приготовила очередную пакость. Как раз к большой перемене к школе подъехала «Волга» и остановилась у запертых ворот, которые на моей памяти открывали всего несколько раз. Из окон нашего класса было видно, как из машины вышли двое: молодой мужчина и то ли девушка, то ли девчонка, которые через калитку отправились к школе. Шофер остался сидеть в машине. Я ошибся: в отделе пропаганды не стали ждать выхода сборника. Действительно, зачем ждать, если его уже печатают?
— Это не за тобой? — проявила догадливость Ленка.
— Черт их знает! — сердито ответил я. — Я сегодня никому не назначал встреч!
— Геннадий! — раздался от дверей голос классной. — Идем со мной!
Вне уроков она называла по именам всего несколько счастливцев, в число которых с недавних пор попал и я.
— В школу приехал работник Центрального комитета ВЛКСМ Белоруссии и корреспондент «Пионерской правды», — сказала мне Зинаида, пока мы с ней шли к учительской. — Сейчас с тобой будет беседовать корреспондент, постарайся показать себя с лучшей стороны!
— А физика?
— Я не знаю, почему ты так недоволен, но постарайся ответить на все вопросы. А от физики тебя освободили. Если они захотят взять интервью у твоих родителей, отпустим на сегодня совсем. А твой портфель отнесут ребята. Заходи в учительскую, а я пойду в кабинет директора побеседовать с комсомольским работником.
Я зашел в учительскую, где за одним из столов в гордом одиночестве сидела корреспондент всесоюзной детской газеты. Да, где только такую взяли! Личико красивое и прическа тоже ничего, но маленькая и хрупкая, как воробей. Если она и была выше Люси, то на один-два пальца, не больше.
— Здравствуй! — первой поздоровалась она.
— Здравствуйте, — отозвался я. — Вы не похожи на акулу пера. Стажер?
— Нет, — она вся зарделась румянцем. — Я уже в штате.
— А я — ваше первое задание?
— Как ты угадал? — совсем смутилась девушка, потом сделала усилие и взяла себя в руки. — Я не понимаю, кто здесь у кого берет интервью?
— Зря вы приехали! — сказал я ей. — Как я понимаю, без материала для статьи вы отсюда не уедете?
— А что тебя не устраивает? — удивилась она. — Многие хотят…
— Я тоже многого хочу, — я пристально уставился на ее грудь, опять вогнав в краску. — Только известность в перечень моих желаний не входит! Блокнот у вас с собой? Тогда пишите, я вам расскажу о себе сам. Получите информацию из первых рук. Драчун и двоечник, сексуально раскованный тип и постоянный нарушитель дисциплины! Что вам еще нужно для полной характеристики?
— И твои друзья скажут о тебе то же самое?
— Я за них не отвечаю. Вас, кстати, как зовут?
— Василиса Юрьевна.
— Василиса Прекрасная! — сказал я. — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Статьи из вашей газеты в «Комсомолку» не попадают?
— Бывает, но редко, — ответила она. — А что?
— Вы можете сделать так, чтобы статья обо мне никуда дальше вашей газеты не пошла? «Пионерскую правду» я, может быть, переживу, а у вас еще будет много статей.
— Ничего не могу обещать, — сказала она, с интересом меня разглядывая. — Это от меня не зависит. Если их редакцию что-то заинтересует, возьмут текст, и меня никто спрашивать не будет. Но если станешь со мной общаться без выпендрежа, в конце открою секрет, который прямо тебя касается.
— Баш на баш? — спросил я.
— Конечно! — засмеялась она. — Не знаю, откуда ты такой взялся, но я бы тебе смело умножила возраст на два. Или даже больше. У нас в редакции много молодых парней, но ты по нахальству их всех перещеголял. Три раза вогнал в краску!
— Извините, — сказал я. — Для меня ваш репортаж, как нож острый! Мне от этой известности одни неприятности. Но вы-то, конечно, ни при чем. Задавайте свои вопросы.
Мучила она меня недолго — минут двадцать, задавая самые разные вопросы и быстро делая отметки в блокноте.
— А это вам для чего? — удивился я последнему вопросу.
— Мне нужно писать о тебе статью, а я не могу тебя понять, — пояснила Василиса. — Не ведут так себя подростки, да еще из поселковой школы, когда к ним приезжает пресса.
— Как вас можно назвать нормально? — спросил я. — Я за всю свою жизнь не встречал ни одной Василисы и не знаю, как уменьшить это имя. Ничего, кроме Васи, в голову не приходит.
— У тебя такая длинная жизнь? — засмеялась она. — Зови Лисой — она сделала ударение на первом слоге — разрешаю.
— Зачем вам во мне разбираться, Лиса? — спросил я. — Напишите обычный очерк о поселковом отличнике, не лишенном литературного дара. Детям, которые будут читать вашу газету, ничего больше и не нужно, а Ленинской премии за такую работу все равно не дадут. Вы же видите, как мне все это неприятно. Если вам нужен объем, придумайте что-нибудь или задайте несколько вопросов в моем классе. Они вам такого расскажут… Как кто-то может разобраться в человеке, если он сам этого не может сделать?
— Я все-таки попробую! — настойчиво сказала она.
— Флаг вам в руки, — вздохнул я. — Я ответил на все вопросы? Что вы мне хотели сказать?
— Только то, что тираж сборника решено увеличить, а отдел пропаганды планирует после выхода книги организовать твои встречи со школьниками Минска. И я думаю, этим все не закончится. Ты очень удобная фигура для пропаганды. Простой мальчик из глубинки…
