Какой урон нанесли казаки с башкирами, было не ясно, а вот что стало с организованной погоней, видели все. Торгуты взбешенные и разгорячённые преследованием наглецов, подскакали на расстояние выстрела и были встречены сотней пуль. Они ещё только разворачивали коней и тут шрапнелью бухнули обе пушки, а потом и ещё сотня стрельцов вдогонку пули послала. Не меньше полутора сотен степняков осталось лежать. На выстрелы из города прибежали юноши, что заряжали мушкеты и ополченцы. Мэр приказал во всех трёх имеющихся полевых кухнях кашу готовить. Всё кончился сон. Теперь, поди, ответа от сотрясателей вселенной стоит ждать.
Пока готовили еду, стрельцы с примкнутыми штыками вышли и добили раненых. За ними уже вышли ополченцы и, раздев поганых, соорудили две очередные горы из трупов. Лошадей же опять затащили внутрь ограды и принялись разделывать. Кожевенникам будет, чем, заниматься зимой. Если удастся дожить до этой самой зимы.
Затем был штурм. Еле ведь отбились. Стрельцам даже пришлось отступить ко второй линии щитов, но казаки и лучники не подвели, с трёх сторон обстреляли прорвавшихся. А пока очередные смертники лезли через целую баррикаду из мёртвых коней и людей, стрельцы и заряжающие успели все двести мушкетов зарядить, и два залпа подряд довершили эту вылазку. Откатились степняки. На этот раз, как бы и не всю тысячу потеряв, убитыми и тяжелоранеными. И ведь отдохнуть не дали, через десяток минут новый штурм. На этот раз торгуты подскакали к завалу в стороне от ряда щитов, за которыми укрывались стрельцы и, спешившись, попытались преодолеть стену из поваленных сосен. И опять казаки не сплоховали. Встретил карабкающихся степняков залп из пятидесяти мушкетов, и посыпались стрелы ближе всего расположенных к этому месту башкир. Десятку примерно удалось прорваться. Казаки поспрыгивали со своего помоста и встретили их копьями и саблями. Сила солому ломит. И минуты не прошло, а донцы уже назад поднимались на помост. И на этот раз удалось отбиться.
Больше до самой темноты ничего не происходило. Торгуты рубили деревья, жгли костры, готовили какое-то мясо. Через поле шириной чуть больше пятиста метров ветер изредка доносил запахи костра. Эту ночь опять провели, меняясь попеременно на сон в палатках. А на утро снова пошёл снег и на этот раз таять он уже не собирался. Шёл и шёл весь день, и весь день стояли степняки у леса, не решаясь на очередной штурм. Как потом узнал Шульга, ждали они вестей от отряда, что пошёл к Белорецку. Только Никита Михайлович первым делом туда двух гонцов на самых резвых лошадях послал. На холме у Белорецка торгутов ждала засада из сотни стрельцов и двух сотен ополчения, а так как послал хан туда всего тысячу воинов, то на пятый день вернулись к Миассу всего меньше сотни человек на загнанных насмерть конях.
Вот на пятый день торгуты и предприняли последнюю попытку овладеть городом. На этот раз дело дошло и до рукопашной. Стрельцы все метательные ножи истратили, донцы два раза ходили в сабельные атаки. Под конец Росляков даже гранатами воспользовался. Отбились. Потеряли семь человек убитыми и около двадцати ранеными, но отбились. Монголы же просто устлали своими телами землю с обеих сторон загородки из деревьев. Потом, на следующий день их, когда складывали в холмы, подсчитали. Получилось без малого две тысячи человек. А общие потери уже, наверное, и к пяти тысячам приблизились, с учётом погибших в Белорецке, а то и перевалили.
Утром шестого дня оказалось, что степняки ночью ушли. На свежевыпавшем снегу чётко был виден след тысяч коней. Вот тут и случилось событие, которое, скорее всего, сильно изменило историю Руси. Атаман донцов Епифан Соловый предложил догнать поганых и ещё раз на них ночью напасть. Кликнули желающих. Вызвались все казаки, все стрельцы и все башкиры и даже все ногаи. Всего набралось больше двух сотен. Что ж, кони есть. Шульга нехотя отпустил единственных защитников Миасса, а ну как это уловка монголов и они, сделав круг, вернутся и нападут на беззащитный город. Но Росляков тоже загорелся идеей проучить поганых.
Закончилось всё не только удачно, но даже скорее, как в сказке. Миассцы догнали торгутов и ночью обстреляли их из мушкетов, а те не ответную атаку организовали, а пустились наутёк. Почти три версты их преследовали донцы и башкиры, а стрельцы в это время добивали раненых и вязали сдавшихся в брошенном лагере торгутов. Угодил в плен и сам хан Хо-Урлюк с тремя жёнами и каким-то своим главным шаманом. Дела. Шульга запер отдельно от других пленников этого тайши и предложил Соловому весной отвезти его Государю. Чай за целого хана дворянством царь батюшка атамана не обойдёт. Однако донцы во главе с атаманом попросили оставить их на жительство в Миассе. Больно им быт в городе понравился.
- Что же мне делать с вами? - удивился Шульга.
- Кругом места неизведанные, будем походы в разные стороны устраивать и под руку Государя императора народцы местные приводить, крестить их, если батюшку с нами отпустишь. А ежели грамотея дашь, что руды знает и умеет карты рисовать, то и ещё лучше, - гнул своё донец.
А что мысль хорошая. Пятьдесят ртов прокормим, а польза и в самом деле может быть не малая.
Событие сорок четвёртое
Подготовка к лекции по химии заняла целую неделю. Пластилин-то за два дня получили, но когда вместо льняного масла замешали его на машинном, то пришлось рецептуру менять, по разному себя масла повели. Ну, а потом ещё целых два дня с механиками изобретать приспособления по замешиванию и выдавливанию брусочков. Пластилин понравился всем, и пришлось сразу осваивать массовый выпуск. Так ещё и закладывать новую фабрику, подыскивать туда управляющего и рабочих, определяться с ценой. Зато вот через неделю можно было сказать, что в Вершилово появился новый экспортный товар. Спрос в сотни раз превысил предложение.
Пётр только и успел, что слепить из цветных шариков и тонких палочек атом кислорода и водорода. С этим и пришёл на лекцию.
Получилось всё как всегда. За день он предупредил Михаэля Мёстлина, что будет рассказывать о строении атома и о химии вообще, и попросил предупредить химиков, медиков и Кеплера с его помощником Якобом Барчем. И что? Пришли все. Все - это значит "Все". Даже художники и музыканты. И плюс все шестиклассники и семиклассники. Ну, Пётр опасался, что народу будет больше, чем он ожидал, но столько. Все проходы заняты и даже на полу перед кафедрой сидели люди. И едва он зашёл, как наступила гробовая тишина. Люди, казалось, дышать перестали.
Пётр был к такому не готов. Он просто не знал химии. Думал, что соберётся пару десятков человек, он им расскажет, что знает о строении атома и о периодической системе элементов Менделеева, а потом поотвечает на вопросы. Он ведь и раньше химикам кое-что рассказывал об элементах и как всё в природе устроено. Что сам помнил из телепередач и восемьдесят лет назад оконченной школы. Что он им мог сказать про "s" и "p" электроны, а там ведь ещё какие-то есть?
Вздохнув начал. Рассказал, как мог, о протонах и нейтронах, пустил по рядам атом водорода и кислорода. Как бережно люди держали его поделки. Для них они были ценнее, чем такой же кусок золота. Потом открыл доску, на которой нарисовал таблицу великого русского химика. Одни пустые клетки. Про номера помнил только, что у углерода 12 у азота 14, а у кислорода 16. Ну, ещё водород, гелий, неон и часть щелочных металлов. Как-то запомнились из школы литий, натрий и калий. Про щелочноземельные уже хуже. Магний, кальций и радий помнил, а вот что выше и что ниже хоть убей. Радий уже из академии припомнился. Когда проходили теорию атомной бомбы. Ещё на своих местах были хлор, фтор, бром и йод. Тоже память избирательно запомнила. Разместил и инертные газы: гелий, неон, аргон, криптон, а вот какие ниже. Где-то там должен быть ксенон и радон, но как бы их местами не перепутать. Хотя нет ведь ни какой разницы! Кто его проверит? И Пётр тут же вывел продолжение восьмого периода. Пусть будет, криптон, ксенон, радон. Не к месту вспомнилась считалочка про спирты: "Метил и этил пропили бутил".
