- Как вы можете общаться с такими простыми людьми? И эта девочка - она же больная!
Ах, какие мы снобы, оказывается. Генеральша, это вам не хухры- мухры. Я закипаю, но говорю холодным и строгим голосом:
- Эта простая, как вы говорите, женщина очень мне помогает. Вот я ушла по делам, но с чистой совестью оставила ее с ребенком на хозяйстве, зная, что к моему приходу и обед будет готов, и с Андрюшей погуляют и поиграют.
- Да и дочка ее вовсе не больная, просто так случилось, что родился ребенок с особенностями. Но если с ней заниматься, вполне можно ее развить. Да и дети в приюте, куда мы хотели поехать, отнюдь не картинные ангелочки. Они тоже могут быть и больными, и проблемными, и некрасивыми. Так что подумайте прежде, чем вы согласитесь помогать им. Меня это не пугает.
Антонина не ожидала такой отповеди и стояла озадаченная. Выручили нас Родион и Спиридон, которые как раз подошли к дому. Они поздоровались с нами, я извинилась перед Антониной и, отойдя с ними в сторонку, передала текст вчерашней песни.
Подсказала сделать из пустых банок или бутылок своеобразные маракасы, чтобы поддерживать ритм, еще раз потихоньку напела песню без слов, а Спиря тут же очень чисто также тихо повторил ее.
Да у него идеальный музыкальный слух, ему бы учителя хорошего, чтобы развивать данные. Надо Кушкина озадачить, а фонд бы оплатил работу специалиста. Попрощавшись с мальчиками, я повернулась к Антонине и еще раз извинилась перед ней. Объяснила, немного ехидничая:
- Эти мальчики также помогли мне по хозяйству. И мы планируем их выступление на нашем концерте. И я еще раз напоминаю - если вас смущают отношения с таким кругом детей, вы можете отказаться от этой работы и полностью заняться только концертом. Я и сама справлюсь. Простите, если мои слова обижают вас, но будет лучше, если вы сразу решите этот вопрос.
И, уже успокоившись, спросила:
- Вы едете?
- Еду, - было видно, что Антонина колебалась, но отступать не стала. Она стояла бледная, взволнованная, моя отповедь ее задела, но она ничего не сказала. Я также промолчала, не стала больше обострять ситуацию.
Доехали мы до приюта быстро, но в этот раз я решила идти, как говорят, "не в двери, а в окно." Оглянувшись, я стала обходить забор, зная, что в нем, как и в любом детском учреждении, есть заветная "дырочка", через которую воспитанники попадают на свободу в обход начальства. Думаю, что и Сенька- Семен тоже из такой выходил в город.
Антонина с недоумением следовала молча за мной.
- Ага, вот она, дырочка,- я оказалась права - в самом дальнем уголке, прикрытая какими-то кустами, была небольшая дырка, через которую я и полезла. Удивление Антонины было написано на ее лице огромными буквами, но она пока крепилась, молчала. По-моему, она впервые в жизни испытывала такие приключения. Вот и ладно, расширит свой жизненный опыт, а то генеральская жизнь вряд ли позволяла ей лазить в дырки забора.
Глава 31. Разведчики в тылу врага.
За забором росли такие же кусты, и в них сидели приютские дети. Их удивление было искренним - ещё бы, из их заветной "дырочки" выползли, сопя, какие-то две солидные тётки! Правда, сопела и пыхтела одна Антонина, а я постаралась сделать это аккуратно, ведьтакой опыт у меня уже имелся.
Хорошо,что среди детей была какая-то мелкая девочка, которая что-то сообразив, сорвалась с места, и, пока мы приводили себя в порядок, привела Сеньку-Семена. Тот сразу узнал меня и с места стал докладывать:
- После вашего прихода воспитки притихли, первый день кормили нормально и пирожки давали, потом опять стали зверствовать. Все шныряют, подслушивают и выспрашивают, хотят узнать, кто вы такая и как появились в приюте. - Благодарю за службу!- и в шутку и всерьез сказала я.
Сенька покраснел от удовольствия, но ответил в лад:
- Рад стараться!
- А теперь скажите, вы сможете помочь? Нужны 3-4 девочки, чтобы шить кукол и несколько мальчиков и девочек, чтобы навести порядок в доме хорошего человека и в библиотеке. Подумайте, кто может подойти для этих дел. А сейчас мы вернемся и зайдем в приют, как обычно и сразу заберем этих детей с собой. Договорились?
- Хорошо, так и сделаем, - и дети стали горячо обсуждать нужные кандидатуры.
Повернувшись, обратным ходом я опять полезла в ту же заветную дырочку, а за мной, уже более ловко, вылезла Антонина. Отряхивая руки, она вдруг искренне засмеялась:
- Видел бы меня сейчас муж! Дочь генерала, жена генерала - и лазит в дырку в заборе! Мы как шпионы в тылу врага!
- Не шпионы, они у врагов, а разведчики- они у наших!- я тоже рассмеялась и поняла, что "лед тронулся" и с генеральшей можно найти общий язык.
Приведя себя в порядок, мы уже чинным шагом пошли уже к официальной калитке. На этот раз она открылась почти мгновенно и сторож, угодливо что-то говоря, проводил нас в приют. Внутри я не была и с интересом разглядывала помещение.
Ну что сказать - пусто, голо, уныло. Серые стены, кое-где обшарпанные, путем не домытые полы и окна в коридорах. Ни ковриков, ни занавесочек, ни цветочков на подоконниках. Видно, что хозяев здесь нет и за порядком вряд ли следят. По сравнению с уютной больницей здесь очень неприглядно.
Зато в кабинете заведующей, куда нас провели, на полу лежал прекрасный ковер, стояли удобные кресла, висели красивые тяжелые шторы, все сияло чистотой и порядком.
Заведующая приютом сделала вид, что меня не видит и сразу стала лебезить перед генеральшей:
- Антонина Васильевна, рада вас видеть, такая честь, что вы нас посетили.
Ну что же, раз меня здесь видеть не рады, я повернулась и пока дамы здоровались, потихоньку вышла из кабинета. Чувствуя себя разведчиком в тылу врага, я шла очень тихо и незаметно.
На мое удивление, в одном из кабинетов я услышала смех детей и веселый взрослый голос. Значит, не все воспитки, как называл их Сенька, такие уж и плохие. Потихоньку постучавшись и не услышав ответа, я все-таки рискнула зайти в кабинет.
Увидев меня, детки примолкли, а воспитательница сначала смутилась, но потом, что-то поняв, проговорила:
- Здравствуйте! А я вас вспомнила, это вы в прошлый раз приходили в приют и напали на нашу заведующую.
- Да, это я, меня зовут Марией Ивановной.
- А я Валентина Сергеевна, учитель пения и труда. У нас многие воспитатели два или даже больше предмета ведут, никто здесь особо и работать не хочет. А я сирота, сама в подобном приюте выросла, только он у нас очень хорошим был. Поэтому мне некуда особо идти. Да и деткам помочь хочу.
Ух, ты, на ловца и зверь бежит! Прямо то, что мне надо, как будто кто помогает мне.
- Замечательно, Валентина Сергеевна! Вы именно тот человек, который мне нужен!
И я рассказываю обо всех идеях - и про игрушки, и про концерт. Вижу заинтересованность женщины и детей и договариваюсь о встрече в городе через два-три часа в нашем доме. Нужны только материалы для кукол - не думаю, что у Насти их так много, как нам нужно. Спрашиваю про это у учителя и узнаю, что такого добра у нее не очень много, но есть. Пока надеемся обойтись имеющимся, а потом что-нибудь придумаем.
Так же тихо возвращаюсь в кабинет директора и слышу громкий голос Антонины, отчитывающий заведующую приютом. Не думала, что она так может разговаривать - истинно генеральский командный голос. Потихоньку захожу в кабинет, но моего небольшого отсутствия никто не заметил.
Антонина уже сидит за столом, а Надежда Константиновна стоит рядом и пытается подсунуть ей какие-то бумаги и оправдывается перед ней. Я тут явно лишняя, это надолго, поэтому я подхожу к генеральше и сообщаю о том, что я поехала в город сначала в книжный магазин, потом уже домой. Антонина кивает, но видно, что сейчас ее мысли заняты другим. Вот и славно, у нее гораздо больше полномочий, чтобы навести злесь порядок. А мне дальше дела выполнять надо, и я иду искать повозку.
