бы сквозь невыносимый рев, он не расслышал крики стражника: «Скорее сюда, он здесь!». Переговорщик обернулся. Сначала глаза ничего не видели после яркого света, но затем он стал различать светлые пятна: это были факелы в руках разъяренных горожан. Вместе с осознанием того, что небесный суд переносится на пару часов, к нему вернулось и самообладание. Толпа была уже совсем близко, когда он сорвался с места и бросился наутек. Ему удалось нырнуть в темный переулок прежде, чем первые горожане его настигли.
– Только бы не тупик, только бы не тупик – повторял он шепотом, пробегая между домами. К счастью, улочка оказалась сквозной. Погоня продолжилась.
Оторваться ему удалось только через час. Переговорщик стоял, затаившись в темной подворотне. Он так устал, что больше не мог бежать. Хоть он и пытался стоять бесшумно и неподвижно, тело его, измученное долгой погоней, отказывалось подчиняться, сильно дрожало, а легкие предательски шумно, заглатывали воздух, пытаясь насытить кровь живительным кислородом. Толпа бушевала где-то на соседней улице. По отдельным словам, доносившимся до него Переговорщик догадался, что горожане поняв, что потеряли его, решили сменить стратегию и разделиться, чтобы побыстрее, одну за другой обшарить все улицы. Оставалось надеяться только на то, что они устанут прежде, чем поймают его.
И вдруг неподалеку раздались чьи-то тяжелые шаги. Огромный темный силуэт, освещаемый только светом звезд, приближался к укрытию беглеца. Переговорщик вжался в стену. Если бы он мог, он стал бы плоским, слился с землей, растворился в темноте. Он закрыл глаза. Возможно, страшный преследователь прошел бы мимо, но вдруг доска в стене, к которой он прислонился, предательски заскрипела. Незнакомец развернулся и пошел прямо к нему. Вот темная громада уже возвышается над бедным Переговорщиком, закрыв все небо. Человек чиркнул огнивом и разжег небольшой факел. Луи увидел перед собой покрытое черной сажей бородатое лицо кузнеца.
– Привет, вот ты где – приветливо сказал он – слушай, подари мне коровку, а я тебе дам меч с ножнами, шлем и десяток новых подков!
Жак стоял, не видя ничего вокруг себя, ослепленный ярким сине-зеленым сиянием. Когда, наконец, глаза привыкли к окружающему свету, он огляделся. Со всех сторон его окружал глухой лес. Вековые дубы и грабы стояли сплошной стеной, не смея нарушить шелестом своих жестких листочков предвечерней тишины. Гул автомобилей с автотрассы, ясно слышный еще пять минут назад, стих, оставшись где-то в отдаленном будущем.
– Камень-то действует – сказал сам себе Жак, и улыбнулся, впервые за целый день.
Но по мере движения к замку, оптимизм его снова улетучился. «Что, если Мерлин ошибся?» – думал он. Что, если камень перенес совсем в другое время? Что, если выйдя на опушку, он увидит римский город с марширующими на его окраинах легионами? Или, наоборот, вместо родного замка, он увидит старые развалины? Ведь Мерлину достаточно было ошибиться совсем на чуть-чуть, чтобы все пропало. Если он опоздает хотя бы на неделю, в город войдут войска, чтобы освободить епископа. И тогда все будет кончено.
Между тем лес становился все светлее и ниже, и вскоре между деревьев показались городские стены. Точно такие же, какими их помнил Жак. Уже возле самых ворот его посетила еще одна страшная мысль: а что если он прибыл на несколько дней раньше? Тогда он неизбежно встретиться с самим собой. И в этом случае, может произойти что-угодно. Может даже конец света. Жак остановился в нерешительности, не в силах постучать в ворота. Вдруг позади, в кустах раздался легкий треск. Слишком легкий, чтобы исходить от такого большого животного как матерый волк. Должно быть лесная мышь или белка пробежала мимо по своим делам. Жак обернулся. За кустами желтел какой-то предмет. Оруженосец подошел, наклонился и поднял его. Это была связка бананов. Фрукты еще не испортились, лишь начали покрываться коричневыми пятнами. Это были те самые бананы, которые он обронил, возвращаясь в прошлый раз из будущего. Он был в своем родном времени. Теперь Жак вернулся к воротам и смело постучал.
– Кто такие? Чего надо? – раздался сонный голос из-за ворот.
– Открывай, свои – прокричал Жак.
В воротах открылось окошко, и из него высунулась сонная физиономия. Оруженосец окончательно пришел в себя. Это был Марсель – его старый знакомый.
– А, это ты, Жак. Чего шляешься на ночь глядя? Да еще без лошади?
– Открывай скорее, пока меня волки не сожрали.
Ворота приоткрылись, и Жак прошмыгнул внутрь.
До герцогского замка он добрался без приключений. Несмотря на сумерки, ни одно окно в здании не светилось.
– Странно – подумал Жак – что это Христофорушка сидит в темноте. Может, лег спать впервые за пять лет? Вряд ли.
Жак хотел постучать, но тут увидел на двери огромный висячий замок. К замку на ниточке была привязана записка.
«Друзья – прочитал Жак, развернув бумажку, и узнав неровный детский почерк Христофорушки – Простите меня, но я больше не в силах ждать вас. Мои запасы кофе катастрофически быстро истощаются. Если вы не вернетесь, они могут подойти к концу, и тогда я погиб. Я прекрасно помню, что произрастает это прекрасное растение на просторах далекой страны, которой нет еще ни на одной карте, называемой чудным словом Магеллания. Я отправляюсь именно туда. Если судьбе будет угодно, я выберусь живым из этого приключения и привезу столько кофе, что мне хватит на всю жизнь. Надеюсь, что мы с вами еще увидимся и вместе посмеемся над нашими приключениями». На веки ваш друг Христофор Колумб.
P.S. Надеюсь, герцог не обидится, что я написал от его имени рекомендательное письмо для испанской королевы, и скрепил его личной печатью. Печать, кстати, сломалась.
P.P.S. Уходя, я закрыл дверь. Ключ под ковриком»
Жак наклонился и действительно обнаружил под ковриком большой железный ключ.
– Не долго же ты ждал нас. Всего-то двенадцать часов – подумал он, улыбнувшись.
Впрочем, у него и без того было мало надежды на Христофорушку.
Жак снял замок и открыл дверь. До этого момента он надеялся, что родные стены помогут ему решить все проблемы. Но теперь, когда он прошел по пустым коридорам и залам, он отчетливо понял, что решения нет.
Нужно найти людей более мудрых. Он подошел к трону герцога и дернул за шнурок, свисающий со стены возле его места. Никто не откликнулся. Он дернул еще раз. Безрезультатно. «Проклятый оруженосец» – выругался он про себя, совсем так, как это частенько делал герцог. Только тут в его голову пришла мысль, что вызвать он пытается сам себя, и смысла
