сказала?! — вскинулась Марина.
— Нет, не она. Я утром поймала его в раздевалке, отвела в сторонку и поговорила. Он тоже напрямую ничего не говорит, но мне показалось, что это между ними случилось.
— А о чём говорили?
— Не нравится мне, что он не только с Катюхой крутит. — недовольно нахмурилась Галя. — Она, в сущности, ещё такая же девчонка, как он мальчишка. Только она к тому же ещё наивная и чистая. Жалко мне её. Думала как-то образумить его, чтобы он либо оставил её в покое, либо перестал встречаться с той, другой.
— С Лидой из деканата?
— Нет, с другой. Я так поняла, что с Лидой у него ничего нет. Это ей хочется его в тёмном уголке зажать. Последние дни не вижу её. Может быть отстала она от него?
— Может быть. Я его с ней тоже давно не замечала.
Они помолчали. Маринка вздохнула:
— Нет, ты как хочешь, но парнишка он классный! Не знаю, как далеко у них там продвинулось, но ты посмотри, как он о ней заботится. Катька, по-моему, обалдела, когда он ей о шубе сказал. Покраснела даже.
— Сказал, что относится к ней, как к младшей сестрёнке, — вздохнула Галя. — Так и сказал — «сестрёнка». Говорит, тепло и с нежностью. Я как услышала, так мне сразу и расхотелось с ним ругаться. Конечно немного обидно за Катьку, но представила себя на её месте, и что-то мне даже завидно стало. Меня бы кто как младшую сестрёнку любил.
— Это точно… Особенно, если он её ещё и трахать будет…
Галя почесала в ухе и кивнула.
— Его, наверное, тоже можно понять. Видно же, какой у него темперамент. Живчик! Трахаться поди каждый день готов.
— А, может, и не по разу! — рассмеялась Маринка. — Вот поэтому я и не спускаю с него глаз. Вдруг и нам от того темперамента что-нибудь перепадёт? Так что, Галка, может у них там и любовь, но нам с тобой презервативы нужно держать сухими!
— А пи…нки мокрыми? — усмехнулась Галя.
К сожалению из-за громкого смеха Марины было не разобрать, что именно она сказала, но, похоже, что-то не очень приличное.
Глава 20. Разговор с Магаданом
31 сентября 1971 г.
Соврал Саша насчёт приехавших из Магадана знакомых. Никто к ним в гости не приезжал и никакой чукотской национальной обуви в подарок не привозил. Откуда у него взялись эти красивые меховые сапожки, да ещё в такой нужный момент — той ночью столбик термометра впервые опустился ниже минус двадцати — трудно сказать. Но эта его ложь имела последствия. По крайней мере автор считает, что та маленькая ложь и телефонный звонок, раздавшийся на кафедре акушерства и гинекологии на следующий день ближе к обеду, каким-то таинственным образом были связаны между собой.
— Марина Михайловна, возьмите трубочку! Магадан на проводе! — протараторила секретарша приоткрыв дверь кабинета.
Марина Михайловна молча кивнула, сняла телефонную трубку, прижала её плечом к уху и продолжила быстро писать в толстой тетради.
— Колокольцева… Слушаю вас… — рассеяно пробормотала она.
— Марина Михайловна? Здравствуйте! — раздался в трубке незнакомый женский голос. — Я Логинова Валентина Захаровна. Врач анестезиолог магаданской областной больницы. Мы с вами незнакомы, но может быть ваш подопечный меня помнит? Я оказывала ему первую помощь после того выстрела летом прошлого года. Бухта Нагаево… (1)
— Нас могут слушать! — перебила её Марина Михайловна, чертыхнувшись про себя. Секретарша ей досталась совсем молоденькая и чересчур любопытная. Щелчка в трубке она не услышала. Вполне может быть, что сидит сейчас и подслушивает. — Не нужно деталей, Валентина… э-э-э… Захаровна! Я понимаю, о чём вы говорите. Прошу простить меня, что не нашла времени разыскать вас и сказать вам спасибо за Малыша. В те дни навалилось так много дел, что просто голова шла кругом. А потом жизнь и вовсе сделала крутой поворот…
— Да, понимаю…
— Вы же не просто так позвонили? — улыбнулась Марина Михайловна.
— Нет, не просто так. С просьбой. Вы в курсе, что Саша тем летом очень помог нашей дочери? У неё был врождённый порок сердца…
— Да, я в курсе всех деталей. Так это ваша дочь?
— Да, моя. Она, кстати, была свидетельницей того происшествия в бухте. Она и мой муж.
— С ней всё в порядке? — осторожно спросила Марина Михайловна.
— Нет, к сожалению. Я поэтому и решилась оторвать вас от дел…
— Какие-то осложнения?
— Нет, со здоровьем у нас всё в полном порядке, но… я простить себе не могу, что в тот день перехватила её и увела домой. Я стояла в той толпе возле больницы, когда Саша позвал её. Помните?
— Не очень… Позвал?
— Да. Она забралась на фонарный столб с каким-то мальчишкой, а Саша, когда произносил свою речь, увидел её и позвал…
— Ах да, вспомнила! Действительно, было такое. — она усмехнулась. — Вы всё правильно сделали, Валентина Захаровна. Я хорошо помню, что там через пару минут началось! Мне так и хотелось дать ему подзатыльник. Я просто не успела.
Валентина Захаровна рассмеялась.
— В городе это до сих пор как анекдот рассказывают. Мужчины рассказывают, разумеется! А тем, кто стоял в той толпе, не до смеха было. До сих пор краска в лицо бросается. Мне в том числе…
— Вы уж извините ему! — подхватила её смех Марина Михайловна. — Не знал он, что вы там, иначе обязательно сделал бы для вас исключение…
— Да я не обижаюсь. В тот момент, наверное, по-другому и нельзя было. Я не к тому.
— Да, вы про дочку начали. Маша, по-моему?
— Да, Маша… Затосковала она с того дня. Нам с отцом не говорит, но, по-моему, винит меня за то, что я не пустила её к нему. Не знаю даже что и делать! Я её уже по всем врачам протащила, но мне говорят, что у девочки просто затяжная депрессия… Вы не знаете случайно, где сейчас Саша? Его адрес. Она смогла бы тогда письмо ему написать. Может быть, это как-то взбодрило бы её.
— Знаю, конечно. Он здесь в Иркутске, со мной. Пишите адрес…
— Постойте! — перебила её собеседница. — Как в Иркутске?
— Так… — удивилась Марина Михайловна. — А где же ему ещё быть, если я его опекаю? Только рядом со мной. Этим летом поступил на первый курс медицинского. Сейчас мы с ним и с моими дочерьми живём здесь…
— Марина Михайловна! — снова перебила её собеседница. — Такая оказия! Я через пару дней лечу к вам в город на конференцию по анестезиологии. Пробуду у вас три дня. Можно я возьму с собой Машеньку? Она тогда сможет с ним
