овощное рагу или тушеный картофель со свининой и грибами.
– Идеальный вариант! – неподдельно радостно воскликнул я. – Хочу суп и картофель, со вчерашнего дня ничего не ел.
– Через десять минут все подам, – она даже сделала что-то наподобие книксена, но столь неумело, что это вызывало усмешку, впрочем, женщина этого не видела.
– Эй, камрад, ты из команды «Восток»? – давешние немцы окликнули меня.
– Так точно, господа! – улыбнувшись, ответил я.
– Садись к нам, послушай, о чем говорят старые вояки, зализывающие раны, полученные у Иванов на Восточном фронте! Ну же, иди к нам. Пока вы тут чистите наши тылы, мы умираем на передовой.
– Ага, вижу, как ты умер, гад, недобиток хренов.
Приглашение выглядело смешно, с одной стороны, немцы улыбались, а вот с другой, в тоне их приглашения звучали нотки приказа. Я благоразумно подсел к ним за стол.
– Извините, господа, но я еще мал, чтобы пить шнапс, – я накрыл рюмку, поставленную мне под нос, и не дал одному из фрицев налить мне той бормотухи, что они тут пили.
– О, как несправедливо наше время! – воскликнул с разочарованием в голосе немчик. – Воевать ребенку можно, а шнапс – нет.
– И не говорите, господа, драться с большевиками мне не рано, а вот хотел жениться, заявили строго – рано.
– Ух, а для женитьбы уже все готово?
Вот же суки, посмеяться решили, да и я хорош, чего ляпнул-то?
– А вы себя вспомните, господа! – подмигнул я.
– О, да! В твоем возрасте только и думаешь, куда бы пристроить свой мопед! – и фрицы весело заржали.
Разговоры о женщинах закончились, когда подвыпивший рядовой Мозер ущипнул подавальщицу за филейную часть. Закончились не потому, что она закричала или ударила фрица по рукам, а молчаливо кивнула и повела его куда-то в подсобку. Вот же б***ь! Ну, а как ее еще назвать?
О женщинах говорить перестали, но подавальщицу обсудили. Глядя вслед уходящим за ширму рядовому и женщине, унтер как бы между прочим задумчиво проговорил:
– Странный народ… Вроде бы одна нация, а какие разные люди. Она поступает, как и положено представителю завоеванного народа, а муж партизан.
– Как это? – не удержавшись, спросил я.
– Да просто, – отмахнулся унтер. – Летом повесили. Слышал, летом у нас господина гауляйтера убили?
– Конечно, после этого и меня сюда привезли, партизан искать по лесам и селам.
– Вот-вот, даже вас, диверсантов задействовали. После ЧП начались проверки, чистки и прочие мероприятия гестапо. Она сама и донесла на мужа. Проверили его, обыск, допрос, выяснилась интересная картина. Да, взяли его сначала за хранение запрещенной литературы. Позже сознался, что входил в подпольную ячейку здесь, в городе.
– Вот и ты, парень, русский, а тоже предпочел встать в один ряд с нами, воинами Великой Германии, – вставил свои пять пфеннигов молчавший до этого момента солдат вермахта.
– Я не русский, – спокойно ответил я, – я – белорус.
– Да какая разница, все вы – русские.
Понятно, нажрались вояки, сейчас еще и учудить чего-нибудь захотят.
– Разница есть, особенно если вы сражаетесь на правильной стороне, – рискнул все же чуточку посопротивляться.
– Молодец, парень, – унтер схватил мою ладонь и пожал ее.
К этому времени из подсобного помещения выскребен тот самый фашист, которого увела за собой женщина, хозяйка этого заведения. Довольный, рожа красная, попыхтел, видимо, знатно. А вот женщина пока не появлялась.
– Разрешите откланяться, господа? – встав со стула, чуть поклонился я, нарочито вежливее, чем стоило.
– Всего хорошего, заходи еще! – дали мне на прощание совет немцы, и я вышел из харчевни.
Дела. Значит, у фрицев усиление сейчас, с чего бы вдруг? Надо бы навестить наших агентов, может, просветят? Скоро вечер, у меня хоть и «вездеходные» документы, да все же не стоит попадать к жандармам лишний раз, проверку поглубже могу и провалить. Да и фотки, по новым правилам, еще нет, так что будем осторожны. В казармы тылового полка, где я мог бы квартироваться, не пошел, решив все же встретиться хоть с одним связным и там уже решить, как действовать далее.
– Здравствуйте, в газете было объявление о сдаче жилья, я правильно пришел? – пароль был нейтральным, как и отзыв на него.
– Пришел ты правильно, да только сдали уже комнату, может, угол с кроватью подойдет, пока что-то подыщешь? – немолодой мужчина, с усами, сединой на висках и усталым, ужасно усталым лицом, неожиданно блеснул глазами. В человеке как будто что-то только что проснулось.
– Да я не против, главное, чтобы спокойно было, – ответил я, и передо мной распахнули дверь пошире.
Впустив меня в квартиру, хозяин быстро закрыл дверь и прижался к ней спиной. С минуту он разглядывал меня, шевеля беззвучно губами и не двигаясь, а потом указал рукой на стул рядом со столом. На круглом столе в центре комнаты стоял закопченный чайник и, кажется, был еще горячим. Хозяин налил в стакан заварки непонятного происхождения, но пахнущей лесом, и долил сверху кипятком.
– Уже детей посылают, – уже привычная мне реакция незнакомых со мной людей вызывала усмешку.
– Значит, так надо, – твердо ответил я и задал вопрос сам: – Что за суета в городе, патрулей, как блох на собаке?
– Как у тебя с бумагами? – не ответив на мой вопрос, спросил мужчина. – Мне нужен связной, жду третий день, а его все нет, срочная информация!
– Порядок с бумагами, говорите, – кивнул я.
– Через два дня на станцию прибудет эшелон с танками, кроме охранной роты, в эшелоне только экипажи, танкисты из отпусков и госпиталей.
– Есть предложения? – заинтересовался я.
– Мост под городом уже восстановили, да и не занимает это много времени, а дальше открытый участок без остановок. Мост малый, толку мало, даже если снова рвануть, но это очень трудно, охраняют теперь серьезнее.
– Эшелон приходит с топливом? – сразу въехал в тему я.
– Конечно, – кивнул связной.
– Есть идея, но нужна взрывчатка. Сами понимаете, нести из отряда не вариант, очень долго.
– Есть взрывчатка, но также за городом, и как ее пронести, не знаю, – мужчина провел по лбу руками и отвел глаза, кажется, впервые с момента нашей встречи.
– Как далеко?
– Деревня здесь, неподалеку, версты три от восточной окраины.
– Килограммов двадцать наберете?
– Да, думаю, есть и больше. Помогают нам с этим хорошо. Парень, но я же говорю, не пронести.
– Это вам не пронести, – видя, как глаза мужчины расширились, я продолжил: – Вы все вон какие большие, а я утащу.
– Каким образом, молодой человек? Такой вес и взрослому нелегко унести! – чуть не вскрикнул хозяин.
– Время есть еще, да и не нужно все тащить за раз, поймают. Зачем же самому нарываться?
– А,
