дворянских привилегий — не очень тяжкое наказание для помещика Андрея Ивановича Никитина… Будет время человеку подумать, переосмыслить свои поступки… впрочем, пока предоставим слово защите…
К трибуне вышел полковник Кудасов.
— Меня зовут Сергей Павлович Кудасов. Полковник Канцелярии Его Императорского Величества. Я из Петербурга, нахожусь в вашем городе по служебным делам, и так получилось, что почти два месяца назад познакомился с господином Никитиным. На сегодняшнем судебном заседании я взял роль его защитника.
Полковник кивнул секретарю:
— Введите двух свидетелей из коридора.
Секретарь привел рыжего Прохора Трошкина и мордастого Мирона Сахнова.
— Итак, господа и дамы, прежде чем я приступлю к защите, давайте подробно поясню про личность самого обвинителя, помещика Гарина. По принятым заявлениям, Владимир Иванович Гарин неоднократно избивал, сек плетьми и батогами крепостных, у меня достаточно свидетельств жестокого, даже садистского отношения к крестьянам. Например, десятого апреля, помещик избил крепостного Якова Самойлова за мелкую провинность, долго самолично бил плетью,а затем помочился ему на спину и ногами вытолкал со двора. Крестьянина Андрея Кошкина раздевали и привязывали к дереву на всю ночь в лесу, на съедение комарам и мошке. По субботам Гарин устраивает в усадьбе баню с приводом крепостных девок, приказывал приводить и замужних, и совсем малолетних, младше четырнадцати лет… всему этому бесчинству есть свидетель,– полковник показал на Прохора Трошкина.– Несколько дней назад помещик поручил привести к реке, избить и утопить крестьянина Дмитрия Трошкина, брата свидетеля, за то, что тот, якобы, докладывал помещику Никитину о готовящихся провокациях…
— Я протестую, Ваша Честь…– вскрикнул Гарин.
— Свидетель, вы подтверждаете слова защитника? — строго спросил Вершинин.
— Полностью подтверждаю, Ваша Честь…– громко произнес Трошкин.
— Далее…– продолжил полковник.– Есть свидетельские показания Валентина Сапожникова, что тридцатого мая сего года, господин Гарин нанял его и еще двух молодчиков для поджога кирпичного завода, принадлежащего помещику Никитину, заплатив четыреста рублей и временно выдав ружья. Вот перед вами стоит свидетель, Мирон Сахнов. Григорий Гарин подговорил его за закрытие карточного долга — похитить и привезти в егерский домик Аглаю, невесту Андрея Ивановича Никитина, чтобы удовлетворить свои животные потребности и надругаться над беззащитной девушкой…
Полковник вздохнул:
— В отношении помещика Гарина и его сына Григория уже ведется расследование, в скором времени они будут привлечены к ответственности. Теперь пару слов о помещике Никитине. Андрей Иванович — человек большого мужества и отваги, он также обладает деловой хваткой. Недавно открыл кирпичный завод в Новореченском, сельскую школу, строит церковь, по протекции губернатора Кожевникова и по личному убеждению, как истинный патриот России, планирует запустить в Царицыне оружейный завод для помощи царской армии. Как сотрудник Третьего отделения уверяю, что Никитин не имел и не имеет дел с «петрашевцами» и последователями декабристов. Это наговор. Я считаю, что господина Никитина нужно отпускать и закрывать дело.
Княгиня Ягупова привстала с места и выкрикнула:
— Андрея Ивановича Никитина нужно немедленно отпускать, а судить нужно помещика Гарина и его сына!
В зале начался шум и суматоха.
Вершинин привстал и ударил молоточком.
— Господа и дамы! Прошу тишины!
Он вздохнул и покашлял в кулак:
— В связи с новыми фактами, считаю, нам нужно еще детально со всем ознакомиться… заседание продолжиться завтра, в десять часов утра.
Когда я вернулся в гостиницу, в холле сидел Герасим и беседовал со стариком-управляющим.
Мы вместе поднялись наверх, Аглая сразу спросила:
— Что на заседании, Андрюшенька?
— Пока еще непонятно. Но председатель суда точно гаринский приятель. Так и пляшет под его дудку. Ладно, пойдемте в трактир, пообедаем… Герасим, ты с нами?
— Спасибо, Андрей Иванович… не приучен я по трактирам ходить. Лучше в харчевне перекушу…
— Смотри. Сегодня домой пока не едем. Заседание продолжится еще завтра.
Мы вышли из гостиницы. Супруга нежно взяла меня под руку.
— Аглаюшка, хочу тебе сегодня пару платьев прикупить. Завтра пойдешь со мной на заседание. Кстати, ты в Царицыне бывала?
— Никогда…
— Мы с тобой еще и в Москву, и в Петербург съездим…
— Хочу, Андрюша… очень хочу посмотреть большие города…– супруга слегка погрустнела.– Только переживаю, душа не на месте… а если тебя сошлют…
— Поедешь со мной в ссылку, как жена декабриста?
— Поеду, родимый…
Уже когда подходили к трактиру, встретили учительницу Татьяну с подругой Тамарой.
— Здравствуйте, Андрей Иванович! — улыбнулась Татьяна и внимательно осмотрела Аглаю.
— Здравствуйте, милые барышни. Знакомьтесь, моя супруга Аглая Федоровна.
— Извините, Андрей Иванович, я сначала подумала, это ваша дочь…– покачала головой Тамара.
Аглая слегка засмущалась.
— Ну что же, совет да любовь! — произнесла Татьяна.– Очень красивая девушка!
Мы раскланялись и разошлись.
Когда сели за столиком и подошел половой, я кивнул:
— Аглаша, сегодня сама заказывай. На свое усмотрение. И пожалуй, кружечка пива мне совсем не повредит.
— Господа, скажу от души. Вы невероятно красивая пара…– восторженно произнес половой.
Как только Аглая сделала заказ и парнишка удалился, супруга настороженно спросила:
— А что это за барышни были на улице?
— Я когда в сельскую школу учителя искал, заглядывал в гимназию, там и познакомились…
— Они меня так рассматривали, будто я голая… так и пожирали взглядами…
— Ничего страшного. Сейчас пообедаем и сходим в торговую лавку. Приодену тебя как настоящую княжну…
После обеда мы вошли в торговую лавку, где я однажды покупал рубашку и сюртук. Сегодня работала та самая молодая обходительная женщина. Она узнала меня и мило улыбнулась.
Я показал на Аглаю.
— Это моя супруга. Оденьте ее так, чтобы она выглядела королевой.
— О! — удивилась женщина.– Нечасто у нас бывают такие клиенты… господин, так вы сегодня готовы много потратить?
— Я готов потратить неприлично много…
— Какой мужчина…
Через час Аглаю и вправду было не узнать. Она вышла из лавки в длинном красивом платье с рюшами и мелкими складочками на подоле, модной широкой шляпке и золотистых туфельках. Я нес еще два свертка с одеждой.
Когда мы вошли в холл гостиницы, старик-управляющий с восторгом вздохнул:
— Прямо княжна…
Аглая переживала из-за суда даже больше меня. Рано утром я проснулся и застал ее в углу, перед маленькой иконой. Она тихо, почти беззвучно молилась. Я привстал и заметил, у супруги глаза на мокром месте.
— Андрюша, Господь сегодня поможет тебе…– прошептала Аглая.
Я приподнялся и обнял любимую:
— Не переживай так за суд, Аглаюшка… будто почти всю ночь не спала…
