В столовой для Государя уже приготовили завтрак. Прислуживал, как обычно, Великий Председатель. Он встал загодя, перекусил яичницей из яиц колибри с мясом кенгуру и крутонами, и встретил своего Повелителя уже в строгом деловом костюме. Сюзерен появился на пороге столовой в короне и горностаевой мантии.
— Умер что ли кто?! — испугался Августейший.
— Да нет, вроде, — смутился помощник.
— А чего тогда так вырядился? — Сюзерен сел на стул из гарнитура генеральши Поповой. — Где сюртук?
На краю стола из красного дерева, устланным белоснежной шелковой скатертью, стояла тарелка блинов и хрустальная ваза с икрой. Бархатные шторы, закрывавшие окна, колыхались под порывами легкого ветерка.
Огромная люстра, привезенная сюда из одного дворца, дарила свет сотен свечей, которые прислуга зажигала почти целый час.
Председатель склонил голову.
— Прекрасно выглядите, мои Император!
— А ты не очень! Постарел со вчерашнего дня. Вот зря ты пластикой брезгуешь, — Правитель повязал слюнявчик.
— Да, неудобно как-то казаться моложе своих же детей, — оправдался тот. — Гонять скоро начнут, как сопляка малолетнего. Пиво перестанут продавать…
Государь накладывал на промасленные блинчики красную икру, скручивал их трубочкой и отправлял в рот, прихлебывая рубиновое вино.
Прислуга стояла вдоль стен и глотала слюни. Насытившись, первое лицо страны вытер руки о шелковую скатерть, скинул слюнявчик, распахнул мантию и, откинувшись на спинку стула, сказал:
— Вы пошли вон, — и прислуга исчезла, как бесплатное образование. — Начинай…
Председатель сел на дальний край стола, сдвинул тарелки и покрутил в руках бутылку вина. Судя по дате розлива, напиток закупоривал сам Понтий Пилат. Стоит такая миллиона два, не меньше.
— Ваше Величество, казна пустеет. Долги растут. Кризис наступает.
— А мне-то что? У меня все хорошо-о-о.
— Да у меня тоже, но на всякие непредвиденные расходы нужно иметь средства. Не из собственного же кармана тратить. Вооружение, космические миссии, закупка зерновых и новогодних шариков на елку в Палатах. Грядущие Олимпийские игры в тридцатом году, будь они неладны.
— И что-о-о ты предлагаешь?
— Ввести новый налог, — повел шеей Великий Председатель.
— Како-о-ой? — томно спросил Августейший.
— Да хоть за хлопанье дверью! Обоснование простое: происходит сотрясение земной коры. Планета может расколоться, если однажды все хлопнут одновременно.
— Да-а-а… — Император закатил глаза, и его помощник отправил СМС:
«Одобрено».
— Или налог на воздух. Миллионы людей вдыхают кислород, а выдыхают углекислый газ. Лесов не хватает, деревья не справляются, процесс фотосинтеза замедляется. Дадим людям выбор: или налог, или сажай гектар леса. Заплатить дешевле.
— Да-а-а…
Еще одно сообщение ушло к адресату.
— И нужно ввести обязательную государственную безвыигрышную лотерею, а не будут покупать — отключим газ. Еще новый Оборонный министр предлагает отменить для солдат обувь, вслед за портянками. Пусть в своем ходят или в лаптях. Какая никакая, а экономия бюджета страны, — и, не дождавшись одобрения, Председатель отослал очередное сообщение:
«Улажено».
— Всё-о-о! — прохрипел Император. — Хватит, — Правитель встал, запахнул мантию и отхлебнул вина из бутылки. — Эти законы последние в этом году. Мы и так ударно потрудились! Нужно что-нибудь и на будущий год оставить. Отдыхать тоже надо. Так и здоровье подорвать недолго. Столько лет уже на своих плечах держу всю Русландию. Я устал…
— Уйдете? — спросил помощник, отправляя сообщение с телефона.
— Не дождетесь! Хрен вам! Для меня в Осколково изобретают эликсир бессмертия!
Государь достал из кармана «айфон» и, набрав номер, поднес его к уху. Когда динамик перестал гудеть, и из него послышался чей-то голос, Император произнес:
— Пора заканчивать, — и отключился.
Площадь «Святого Сюзерена». 11 часов 55 минут.
Солнце стояло высоко.
Над площадью, в безоблачном синем небе, кружил вертолет «Первейшего канала». Его генеральный директор получил эксклюзивные права на трансляцию операции по поимке маньяка в прямом эфире. Спонсором показа выступил русландский завод по производству черно-белых телевизоров «Радуга-дуга», который зачем-то продолжал выпускать свою продукцию, тратя на производство миллионы бюджетных средств.
Движение по проспекту перекрывать не стали. Просто окружили площадь полицейскими автомобилями с проблесковыми маячками, в соответствии с планом Воронцова, которые подмигивали своим голубым и красным светом собравшимся зевакам. Газетная статья Зотова, напечатанная в «Жизни Империи», сделала свое дело. Народу собралось тысяч десять, не меньше. Пропустить такое действо никто не хотел. Скорее всего, гостям было плевать на саму операцию, их интересовала главная героиня, которая должна появиться с минуты на минуту, а значит, явится и преступник. Не сможет остаться в стороне, иначе, какой он маньяк?!
На площадь выехал белый, как молоко, одиннадцатиметровый лимузин, и из него вылезла Анна Сисинович. Зеваки заулюлюкали и засвистели, некоторые размахивали самодельными плакатами с надписью «Аня, давай!».
Певица в ответ помахал руками и заправила обратно в платье левую грудь, которая вывалилась через чрезмерное декольте. Для многих зрителей день уже прошел не зря. Лимузин скрылся, и поп-дива осталась стоять у памятника Императору.
Каменный Государь, одетый в кимоно, взирал с высоты десяти метров на толпу, а вместе с ним следили за операцией и птицы мира, которые облепили монумент. Голуби спокойно расположились на плечах Сюзерена и мирно ворковали. Гадить на Правителя Русландии они не отваживались, так как знали, что спецслужбы их непременно найдут, поймают и уничтожат. Пачкать нельзя, а сидеть — сколько угодно.
Полицейские так же пялились на «звезду», только через служебные бинокли.
Воронцов и Жеглов стояли у затонированной личной «Волги» генерала и следили за происходящим.
— А чего она в коньках? — спросил Глеб Егорович, глядя на Сисинович и закручивая ус.
— А я знаю? Чудные они, эти представители шоу-бизнеса. Может, ледовый синдром, никак не отойдет. Кстати, она сто тысяч попросила за помощь.
Начальник сыска закашлялся и посмотрел на капитана.
— Ты охренел?! У нас годовой бюджет меньше!
— Успокойся, Егорыч. Обещать не значит дать. Договоров не подписывали. Мы ей эфир обеспечили на всю страну. Она сейчас участник реалити-шоу. Пусть телевизионщики и платят ей, — Воронцов посмотрел на часы. — Однако, без одной полдень.
Жеглов вытащил из кителя рацию, нажал кнопку и сказал:
— Всем приготовиться!
На огромном экране за памятником Государю, где целыми днями крутили рекламу, вспыхнула надпись:
«Тихо, идет операция!».
Над площадью воцарилась тишина. Зеваки перестали дышать. Казалось, город вымер. Даже голуби прекратили ворковать. Исчез шум автомобилей и прочие звуки улицы. Только ветер подвывал, гуляя между зданий. Воронцов застыл, слушая удары своего сердца.
Гнетущую тишину разорвал свист колес и визг тормозов. Все произошло в считанные секунды. По площади, задним ходом, пронесся черный седан и сбил удивленную Сисинович. «Живая приманка» взмахнула руками и, сверкнув в лучах солнца лезвиями коньков, свалилась в открывшийся багажник. Крышка захлопнулась, и машина, рванув с места, выскочила из оцепления и понеслась по проспекту. И только катающийся по асфальту орден «Вау-вау VI степени», оторвавшийся с платья жертвы, громко бряцал в наступившей вновь тишине.
— Хьюстон, у нас проблемы… — прошептал Виктор.
— Что, черт возьми, это было?! — сглатывая слюну прохрипел генерал и посмотрел на Воронцова.
— Это был мой «Майбах»… — выдохнул тот.
Замешательство длилось не более двух секунд.
— Твою мать! За ним! — заорал капитан, перелетая через капот и прыгая на пассажирское сиденье «Волги».
Жеглов не заставил себя ждать и в следующий миг оказался за рулем своего автомобиля. Хлопнув дверью, начальник сыска включил передачу и рванул, что называется, с места в карьер, совершив «полицейский» разворот. Воронцов пристегнул ремень безопасности и через открытое окно закинул на крышу мигалку. Под вой сирены нижегородское чудо устремилось в погоню за преступником, оставив позади ахающую толпу и растерянных сотрудников Имперской гвардии.
