Если мои гены передались тебе, то скоро все закончится.
— Почему?
— Мой Дар был со мной до двадцати пяти лет. В это время мне и удалось так высоко подняться во власти. Только благодаря ему и упорству, я смог стать сначала думным, потом перейти на службу в администрацию, потом через знакомых и хорошую рекомендацию получить княжескую должность по Одинцовскому округу. Поверь, не просто мне далась эта должность. Но ради семьи, ради дома я делал и делаю все, из кожи лезу.
Федор Иванович надолго замолчал. На лбу его появилась глубокая морщина. Я не тревожил отца, понимая, что ему сейчас не легко.
— А потом… — продолжил он. — Я стал замечать, что силы мои тают. Дар становился слабей. Я не мог в это поверить и некоторое время списывал все на усталость. Но когда однажды чуть не умер, ввязавшись в драку и не активировав Дар, понял, что что-тоне так. Я пошел к хорошему доктору и он объяснил мне суть происходящего со мной. Семейный наш Дар — наше же и проклятие. Он появляется и подобно голодному зверю питается чужими силами, пока однажды, наконец, не насытившись, вновь не засыпает. Понимаешь?
— То есть мой Дар скоро исчезнет? — потрясенно спросил я.
Отец обреченно кивнул головой.
— Постарайся использовать его по максимуму, — сказал он.
Нет! Я не готов мириться с этим! И такой расклад меня не устроит! Дар останется со мной! И я найду способ чтобы он не засыпал!
— Вижу по глазам, что не готов мириться с таким раскладом, — грустно усмехнулся отец. — Я тоже так себя чувствовал. Не хотел мириться с такой судьбой, боролся. Но никакие врачи не смогли обратить это вспять. Даже замедлить не смогли. Дар исчез. Просто как мыльный пузырь — был и лопнул. Пуф!
Отец опять надолго замолчал.
— Теперь я держусь в кресле своей должности только по былым заслугам. И поэтому возлагаю на тебя такие большие надежды в школе. Нас хотят скинуть многие, но мы им просто так не дадимся.
— Федор Иванович… — внезапно обратился водитель, все это время молча управляющий автомобилем.
— Что такое, Костя?
— Кажется, за нами «хвост».
Мы глянули в зеркало заднего вида, но ничего необычно не увидели — едущие машины, близко никто не держится, не увязывается, меняются.
— Где? — переспросил отец, не понимая о чем идет речь.
— Вон там, за двумя «рысцами», видите? Черная «Волга». Грамотно ведет, вперед не высовывается, иногда отстает. Но непременно настигает, когда я делаю повороты. Особенно на светофорах — боится, что подорвусь и отрываться буду. Профессионал.
— Уверен?
— Почти на сто процентов.
Я пригляделся и увидел машину, про которую говорил водитель. Она и в самом деле ехала будто стороной, не навязчиво, иногда пропуская вперед себя других водителей. Но шла все время за нами.
Некоторое время ехали молча, наблюдая. Черная «Волга» не отставала.
— Оторваться сможем? — спросил отец.
Водитель кивнул.
— Не надо, — покачал я головой. — Так выдадим себя. Пусть думают, что мы не знаем про «хвост». Поехали домой. Нас высадишь, а сам незаметно садись им на хвост. Или лучше сообщи другому водителю — пусть проследит кто такие.
Водитель Костя кивнул.
До дома доехали в нервном молчании. Черная «Волга», поняв что мы возвращаемся к себе в коттедж, начала отставать. Костя передал по рации наше поручение и слежка уже пошла за нашим незнакомцем.
Казалось бы, нас ждал горячий ужин, кофе и отдых, но нет. Все только начиналось. Это я понял по мигающим синим и красным фонарям, откидывающим блики на стену дома.
Во дворе стояла полицейская машина, возле которой крутилось несколько наших охранников и пара сотрудников полиции. Я невольно подумал, что в доме что-то случилось? Опять Архитектор прорвался в чей-то разум и натворил дел? Или какой-то несчастный случай?
Не хотелось думать о плохом, но противно сияющая мигалка полицейской машины наводила только на такие мысли.
— Что тут происходит? — первым выскочил отец, направляя к машине.
К нему подошли охранники дома.
— Федор
Иванович, вот, полиция, — растеряно произнес один из них. — Сказали, что у них все бумаги есть. Я проверил — все по закону.
— Какие еще бумаги? — не понял Федор Иванович.
Отец подошел к полицейскому, стоящему возле фонтана.
— Потрудитесь объяснить что вы тут делаете, на частной территории?
— Федор Иванович Пушкин? — дежурным тоном спросил полицейский. И кивнул на меня: — Это ваш сын?
— Что случилось? — настала моя очередь негодовать.
— Александр Федорович Пушкин, вы должны поехать с нами.
— По какому поводу?
Полицейский посмотрел на меня как на букашку, пробасил:
— По поводу убийства Игоря Воснецова…
Я сказал отцу, чтобы он не спорил с полицейскими, а вместо этого вызвал адвоката. Это было сделано не столько, чтобы найти себе защиту, сколько отвлечь отца, который изрядно разнервничался. Отец принялся набирать нужный номер телефона.
Я понимал, что вопросы мне будут задавать самые неудобные и нужно было подготовиться к ним. А еще продумать стратегию поведения. Это очень важно.
Меня отвезли в отделение, располагающееся в центре города, завели в какой-то прокуренный кабинет. Я сел, принялся ждать. В глубине души понимал, что оставили меня здесь одного специально — посмотреть на реакцию, не нервничаю ли, как веду себя, не начну ли по глупости звонить кому и просить прикрыть меня. Поэтому я старался не подавать никаких сигналов. Для этого даже прихватил уже знакомую мне книжицу «Торги на бирже», раскрыл ее на середине и принялся старательно читать, хотя суть прочитанного доходила не сразу и с трудом.
Но в голове проговаривал различные варианты развития разговора.
Видимо ничего толкового не увидев в моих действиях в кабинет, наконец, вошел низенький человек в сером плаще. Один глаз его косил и, кажется, был вовсе стеклянным.
— Старший следователь сыскного отделения Руднев, Константин Кириллович, — представился вошедший.
Неспеша подошел к столу, сел. Протянул пачку.
— Курите?
Я покачал головой.
— А я, с вашего позволения, закурю.
Руднев подцепил двумя пальцами сигарету, воткнул в уголок рта. Чиркнул зажигалкой.
— Ну-с, начнем?
— Начнем, — в тон ему ответил я. — Только вот что начнем?
— Ну как же? Разговор.
— Так это разговор? Не допрос?
— Ну что вы! — хохотнул Руднев. — Такие громкие слова! Просто разговор.
— Поговорить всегда можно, — ответил я, откладывая книгу в сторону. — Только мне бы хотелось знать в качестве кого я тут? Ваши ребята скрутили меня, в машину сунули, да сразу же сюда привезли. На разговор так не ходят.
— Вы тут, Александр Федорович, в качестве свидетеля, — холодно произнес Руднев. — Пока еще свидетеля.
Я никак
