class="p1">— Что это? — спросил Николай.
Игорь замер на пороге. Медленно обернулся. И еле слышно произнес:
— Спасибо.
Рассказ написан на конкурс, проводившийся на ФАИ в сентябре-октябре 2014. Условия конкурса:
1. Развилка происходит вследствие какого-то научного наблюдения, открытия или изобретения, в любое время до 1999 г, в любом месте Земли.
2. Место действия — Южное полушарие.
1509 год, Малакка
— Суши весла!
Нос шлюпки по касательной ткнулся в высокий борт двадцатипушечной каракки. Сверху матросы сбросили веревочный штормтрап. Один из гребцов проворно наступил на нижнюю ступеньку-балясину, дабы облегчить подъем на борт важному, склонному к полноте господину, сидевшему в шлюпке.
Генерал-капитан Диогу Лопиш ди Сикейра очень не любил эти восхождения, во время которых громко пыхтел и обливался потом. В такие моменты ему все время казалось, что его авторитет командующего катится под гору. В результате Сикейра становился раздражителен и груб с подчиненными.
Сейчас, впрочем, он пребывал в добром расположении духа и потому исполнил сию неприятную для него процедуру с необыкновенной грацией (как ему казалось).
— Руку!
Старший офицер Франсишку Серран незамедлительно подал руку командующему и втянул его на борт флагмана.
Секейра пару раз глубоко вздохнул (горло его при этом извергло свистящее шипение), вытер потные ладони о черный бархатный колет. Стояла страшная жара, матросы разделись почти догола, но важный генерал-капитан не мог себе этого позволить. Он совершенно взмок в подбитом ватой колете и дорогой малиновой ропе, распашном кафтане, отороченном куницей. Фальшивые рукава ропы свисали почти до палубы, а настоящие, снабженные чудовищной толщины буфами, весьма стесняли движения.
Секейра стащил с головы берет и промокнул им лоб.
— Осмелюсь спросить, ваше превосходительство, как все прошло? — поинтересовался Серран.
— Неплохо, — пропыхтел командующий, — этот агарянин, полумавр-полуиндус, весьма обходителен и приветлив. Договор на факторию у нас в кармане. Думаю, вице-король будет весьма доволен. Франсишку, я в свою каюту, меня не беспокоить. После праведных трудов следует отдохнуть. Пусть принесут вина.
Капитан почтительно кивнул.
Следом за Диогу Лопишем на борт флагмана взошел подтянутый человек лет тридцати, одетый попроще и опоясанный мечом, выглядевшим более уместно, нежели новомодная итальянская espadas roperas командующего. Этот мужчина был темноволос, борода отличалась аккуратностью, что указывало на не слишком большой чин — авторитетной лопатой, спускавшейся до середины груди, из всех португальцев красовался лишь Секейра.
Серран скосил взгляд вслед удалившемуся генерал-капитану и весело подмигнул его спутнику.
— Рассказывай, Фернан.
— Франсишку, это Вавилон! — восторженно ответил Фернан ди Магальянш, командир одной из каракк португальской эскадры, — самый настоящий Вавилон! Столпотворение народу, десятки языков! Малайцы, индусы, арабы. Великое множество каких-то желтолицых и узкоглазых людей. Мы изредка встречали их и в Индии, а тут им просто нет числа. Я думаю, это подданные Великого Хана. Повсюду пестрота красок. А какие там здания!
— Я видел в подзорную трубу слонов, — сказал Серран, — тут тоже ездят на слонах?
— Ездят, — подтвердил Фернан, — слон правителя просто огромен, весь одет в золото, с ног до головы.
— Стало быть, мы нашли его? Золотой Херсонес, упомянутый Птолемеем?
— Да, теперь не сомневаюсь, что это именно он. А эта гряда, — Фернан указал в сторону гор, подпиравших восточное небо, — вероятно, страна Офир.
— А какой веры правитель? — спросил Серран, — язычник?
— Агарянин, именем Махмуд. Себя он величает султаном, но церемониал, обхождение, убранство дворца — скорее индийские. В этом он больше напоминает индийских заморинов-язычников, нежели арабов. Но и этих детей дьявола тут множество. Почти вся торговля в их руках.
— Как они отнеслись к вам?
— Смотрят злобно. Знают о том, что мы ведем с ними беспощадную войну на западе. Они даже слышали о битве при Диу.
— Вот как? — удивился Серран, — быстро же здесь расходятся новости.
Полгода назад, в третий день февраля, года Господа нашего тысяча пятьсот девятого, у западного берега Индии, возле города Диу, разыгралось сражение между эскадрой дона Франсишку ди Алмейда и объединенных сил египетских мамелюков, каликутского заморина и гуджаратского султана. Агаряне выставили против двенадцати христианских каракк и шести каравелл двести пятьдесят судов, из которых дюжина соперничала размерами с кораблями ди Алмейды.
Эту битву нельзя было назвать столкновением христианского и мусульманского флотов. На стороне португальского вице-короля сражалось много индусов и арабов, а в рядах их противников было немало португальцев-дезертиров, недовольных службой и отношением благородных донов к своим соотечественникам. Султанским флотом командовал некий Малик Айяз, бывший раб-славянин, принявший ислам и необычайно возвысившийся. Под его знаменами в бой вступило немало славян-наемников из Далматии, венецианцев и генуэзцев, которых совсем не устраивало явление португальцев в южные моря.
К сожалению, многочисленный флот Айяза состоял в основном из мелких судов и даже лодок, к тому же безнадежно проигрывал Алмейде в количестве пушек. Артиллерия португальцев довольно быстро отправила на дно большинство арабских доу, однако решающую роль все же сыграла не она.
Корабль, которым командовал Фернан ди Магальянш, двадцатидевятилетний капитан, принявший боевое крещение в битве при Каннануре три года назад, прорвался к флагману Айаза и, несмотря на огромные потери среди моряков-португальцев, взял его на абордаж. Амир аль-бахр, родившийся в стране, где вода замерзает зимой, был вынужден сдаться и подписать мир с вице-королем.
Впрочем, ему удалось спасти лишь себя. Озверевший Алмейда, у которого в сражении погиб сын, повесил несколько сот пленников. Португальцев удивила подобная «мягкость» вице-короля. Его предшественник, Вашку да Гама, проявлял к пленникам гораздо более изобретательную жестокость. Например, им отрубали руки и со связанными ногами бросали в море. А чтобы несчастные не могли развязать узлы на веревках зубами, их предварительно выбивали. Часто людей жгли заживо вместе с захваченными кораблями. Так португальцы однажды поступили с четырьмя сотнями паломников, возвращавшихся в Индию из Мекки.
Подобные методы, естественно, быстро привели к тому, что португальцев между Африкой и Малабарским берегом Индии лютой ненавистью ненавидели все, от мала до велика. К сожалению, после поражения Малика Айяза здесь уже не нашлось силы, способной противостоять пришельцам. Но рассказы об их зверствах быстро разошлись по всей этой части света.
— Что же, ты думаешь, они нападут на нас? — встревоженно спросил друга Франсишку.
— Не знаю, — ответил Фернан, — но нам следует быть настороже. Я возвращаюсь к себе, а ты гляди в оба. Мне кажется, наш генерал-капитал слишком доверчив, размяк от местного радушия.
Султан Малакки Махмуд, конечно, прекрасно знал, кто к нему пожаловал, но не стал предпринимать никаких враждебных действий. Пять португальских кораблей появились на рейде Малакки в середине сентября, в канун окончания празднования Рождества Богородицы. Эту экспедицию король Португалии Мануэл, прозванный Счастливым, отправил для поисков вожделенных Островов Пряностей. Колониальным
