а всё остальное пошло в котёл, и распространяло теперь умопомрачительные запахи.
— Интересно, хоть к ужину Шасти успеет? — спросил я в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.
Но, видимо, сердцем чувствовал свою маленькую жену, не умея ещё толком разглядеть.
— Да вон они! — крикнул Нагай.
Пока старший брат умело изображал больного — заклинание же такое тяжёлое, вот прямо кости болят и в сон клонит — младший выполнял его функции. Служил каждой бочке затычкой, везде успевал, лез и проявлял не свойственное себе нахальство.
Я повернулся в сторону леса, но ничего не увидел.
— Вверх смотри! — засмеялся Нагай. — Видишь, тропу на горе видно немного? Вон там, где она идёт между деревьев? И там что-то мелькает? Это они, больше некому. Мясо доварится — как раз и придут.
Нагай не обманул — Шасти со стражником вернулись как раз к ужину. И бедный Чиен снова схватился за меч. Наши привели с собой местного деда со здоровенной корзиной из бересты за спиной!
— Вот он, шпион! — взревел Чиен.
И я понял, что сейчас возьму учебную палку и наваляю этому параноику. Потому, что испуганная криком Шасти тут же скатала в ладонях огненный шар и взвизгнула:
Её можно было понять. Солнце ушло за гору, только костёр выхватывал из тьмы кипящий котёл да лица людей, сидящих вокруг него.
Крик Чиена прозвучал, как команда: «К оружию!» И парни вскочили, хватая ножи и палки.
Глава 14
Белый свет
Даже если дед с корзиной из бересты за спиной был шпионом, орать об этом на весь лагерь не следовало.
— Ложная тревога! — скомандовал я, подавая парням команду садиться.
На тренировках у нас были специальные жесты — «встать-сесть» — и привычное движение сработало.
Подростки повалились на лапник, на ногах остался один Чиен с мечом наголо.
До уха я ему не доставал: подошёл сзади и прошипел в шею:
— Заткнись уже, а? Даже если это шпион, то за ним надо следить, а не орать на весь лагерь!
— Померещилось, — пробормотал фехтовальщик, сквозь сжатые зубы.
Умом он, наверное, понимал, что я прав. Но признавать это не собирался.
Меч, правда, в ножны вбросил. Но не сел, а пошёл навстречу Шасти и старику. Стражник, что сопровождал мою девочку, тут же предусмотрительно спрятался за неё.
Пришлось мне догонять фехтовальщика и подстраиваться под ширину его шага.
Проклятый возраст! Будь я самим собой, оттащил бы его сейчас к костру и силой усадил на подстилку! Ну чего он не уймётся-то, аристократ недобитый⁈
Дедок, однако, не сплоховал. Снял со спины свою корзинищу на берестяных лямках. Поставил на травку.
— Да чего сидеть-то вам? — спросил он весело и поманил мальчишек. — А ну, налетайте малята!
Корзина была полнёхонька крупной черники!
Младшие вскочили. Затоптались на месте, робея опередить старших.
— Идите! — разрешил Йорд.
Он тоже не верил в стариков-шпионов. И даже не вскочил, когда Чиен заорал.
Наставник наш боялся только колдунов, а не старичков с корзинами. С шаманами вайгальцы ещё толком не сталкивались, и Йорд не понимал, какой вред может нам причинить вот такой безобидный маленький старикашка, если он и в самом деле шпион.
Младшие кинулись к корзине — не только Шасти приелось мясо. Старшие тоже поднялись — а то ведь и не достанется. Мелочь — как саранча — с корзиной сожрёт.
— Ты кто такой? — строго спросил Чиен деда.
— Его зовут Тин, — ответила Шасти, катая в ладонях молнию. — Он живёт один в горах, и шпионить не может. Он никуда не ходит, ноги у него болят. Он и не знал, что мы тут обосновались.
— Ну вы же его не на руках несли! — возмутился Чиен.
— Но еле-еле тащились, — парировала Шасти. — Мы дедушку Тина в малиннике встретили. Там есть ещё немного подсохшей ягоды. Я решила собрать на зиму — заваривать от простуды. Вижу — бурое что-то. Думала — медведь шурудит в малиннике, а это — дедушка Тин. Он нам показал, где черника растёт, а я ему зелье пообещала от боли в суставах. Ноги у него сильно болят.
— И прямо один живёт? — не поверил Чиен.
— Один! — отрезала Шасти и отшвырнула молнию.
Та вспыхнула с грохотом, словно гром ударил. Запахло озоном.
Чиен болезненно поморщился. Шасти для него тоже, наверное, была «шпионом». Но что он мог с этим поделать?
Дед тем временем весело балагурил с мальчишками. Он не был похож на нелюдимого отшельника. Но и в версию со шпионом я не поверил. Слишком уж симпатичным, улыбчивым оказался наш ночной гость.
Лицо у него было всё в мелких морщинках-лучиках, подчёркивающих его добрый характер. Плохо выделанная кожа рубашки топорщилась — сразу понятно, что сам обрабатывал, шил. Такое не подделать.
— Садись к костру, дедушка Тин, — пригласил я. — Мясо уже сварилось.
Дед обрадовался угощению, как ребёнок. Угнездился рядом с Йордом.
Парни вслед за ним потянулись к котлу. Ягода — это вкусно, но сначала хорошо бы набить живот чем-нибудь плотным.
Нагулявшаяся Шасти тоже сдалась и взяла чашку с мясом. Я выловил для неё кулика, как деликатес.
Корзину с ягодами мы поставили рядом с котлом. Заедали мясо черникой — непривычно, но интересно.
Чиен замолчал, но так грозно сопел и косился на деда, что мне захотелось стукнуть его по башке. Дедок же улыбался, будто солнышко, и не замечал откровенной враждебности фехтовальщика.
Он наворачивал наше мясо, демонстрируя ровные белые зубы. Успевал и еду нахваливать, и рассказывать, как он по началу лета и в самом деле