Ознакомительная версия.
– Молодой человек, – начал адмирал, когда они, наконец, остались одни. – После того, что произошло между вами и моей дочерью у нас в доме, я, как отец, вправе поинтересоваться: каковы ваши дальнейшие намерения?
– Я готов немедленно просить руки вашей дочери! – воскликнул молодой офицер.
– Рад это слышать, – одобрил адмирал. – Но, однако, не здесь же? Приличия требуют от нас иного. Давайте поступим следующим образом. Поскольку вы теперь можете покидать территорию базы, то жду вас завтра у себя дома, скажем, часов в одиннадцать. А на послеобеда назначим церемонию обручения, здесь, на территории базы, чтобы в ней смогли принять участие ваши друзья. Вас что-то смущает?
– А вдруг Нора мне откажет?
– Молодой человек, – от души рассмеялся адмирал, – вы что, так до сих пор ничего и не поняли?
Красивая история любви американской девушки и русского моряка растрогала Америку. Одинокая девушка на утреннем пирсе и морской офицер на ходовом мостике уходящей в море подводной лодки… Эту фотографию, к радости сенатора Болдуина, вместе со снимками с церемонии обручения поместили на свои полосы все центральные газеты…
Разведёнка (игра разведок) Любимая игрушка ФюрераОчередной катер внёс изменения в списочный состав содержащихся на острове Белёк военнопленных: два «ветерана» убыли, зато появился новичок…
Успех операции во многом зависит от того, проходит ли она в определённой последовательности. Встреча Зоненберга с Фогелем должна была состояться до того, как его (Зоненберга) заметит Скорцени; обратный вариант грозил предсказуемо негативными последствиями.
Это только у Скорцени со товарищи должно создаться стойкое убеждение: в лагере бардак, охрана отстой. У с виду безобидной лагерной охраны существовало несколько опорных пунктов, откуда за военнопленными велось скрытое наблюдение, а некоторые из пунктов легко превращались в долговременные огневые точки. Только не подумайте, что лагерь был специально оборудован под побег Скорцени. ЛВП № 413 изначально спроектировали и построили как лагерь, в котором могут содержаться VIP-персоны (если подобное определение вообще уместно). Из всей лагерной инфраструктуры, если не считать вынесенного за пределы периметра причала, исключительно деревянным был только трёхметровой высоты забор. Все остальные сооружения деревом лишь обшиты, для маскировки камня, металла и бетона, из которых на самом деле построены. Возьмём любую из пяти лагерных вышек. С виду дощатый сарай, прямо из которого торчит нелепая деревянная конструкция с традиционной площадкой для вертухая. Но только те, кому положено, знали: сбрось деревянную обшивку – и останется железобетонный ДОТ, из которого вертикально вверх уходит металлическая труба с находящейся внутри винтовой лестницей, ведущей к смотровой площадке; она также выполнена из металла, возьмёшь разве что из пушки. Не хочу останавливаться на остальных сооружениях, но все они: комендантский дом, казарма, и некоторые хозяйственные постройки, оборудованы не хуже. Понимаешь теперь, дорогой читатель: чтобы взять такой лагерь, одной подводной лодки явно недостаточно, требуется серьёзная десантная операция. А если учесть, что с моря остров охраняли четыре корабля береговой охраны, которые до того, как их бы потопили, всяко успели поднять шум, то «Беличий острог» с лёгким сердцем можно считать неприступным. А отпустить Скорцени надо? Вот и пришлось валять дурака: убрать морское охранение, изобразить дикое послабление внутреннего режима, и всё это сделать так, чтобы выглядело правдоподобно. Вроде получилось.
– Господин обер-лейтенант!
Зоненберг нервно дёрнулся и обернулся на окрик. К нему с улыбкой спешил Фогель.
– Рад вас видеть, унтерштурмфюрер, – улыбка Зоненберга выглядела вымученной. – Только, ради бога, не произносите моих подлинных звания и имени. С ними я давно болтался бы в петле. Хорошо, в лагерном госпитале успел обменяться документами с покойником. Теперь я оберштурмфюрер Вальтер Зоненберг, запомнили?
– Запомнил, Вальтер Зоненберг, – кивнул Фогель.
– Ну, раз уж мы с вами тут встретились, – по выражению лица было видно, что Зоненбергу значительно полегчало, – может, введёшь, старый приятель, меня в курс здешней жизни? Куда мы, например, теперь следуем?
– В столовую, – пояснил Фогель, – время обеда.
– Вот так, без строя? – удивился Зоненберг.
– Бывает и строем, – улыбнулся Фогель, – но чаще так.
– Странные в лагере порядки… – покачал головой Зоненберг.
– Это ещё что, – махнул рукой Фогель, и азартно принялся посвящать Зоненберга в тайны внутреннего распорядка ЛВП № 413…
В столовой, прежде чем сесть за стол, Фогель представил Зоненберга товарищам по плену.
– Мой старый приятель, оберштурмфюрер Вальтер Зоненберг! – объявил он.
Зоненберг щёлкнул каблуками, раскланялся на чём, собственно, представление и кончилось. Краем глаза новичок уловил пристальный взгляд, которым наградил его Скорцени. Значит, узнан. После обеда, надо полагать, будет весело…
И, как поётся в одной незамысловатой песенке: «Предчувствие его не обмануло…»
За пределы лагеря его увёл Фогель. Зоненберг не переставал удивляться местным порядкам, вот и теперь спросил:
– Вы что, всегда вот так свободно покидаете территорию лагеря?
– Те, кого не определили на работы, – кивнул Фогель. – Утром построение, перекличка. Кому наряда не хватило – свободен до вечерней поверки.
Обложили их качественно. Из-за деревьев выступили сразу шесть человек. Ну и Скорцени, конечно, тоже тут.
– Что всё это значит… – начал Фогель, но Скорцени его оборвал:
– Помолчи, Генрих, дай поздороваться со старым знакомым. Не могу сказать, что рад вас здесь видеть, унтерштурмфюрер! Я, знаете ли, после того, как по вашей милости оказался в русском плену, совсем разучился радоваться.
Кольцо вокруг Зоненберга сжалось на один шаг. Фогель топтался на месте, явно не понимая, что происходит, почему Скорцени назвал его приятеля унтерштурмфюрером?
– А я так наоборот, очень рад видеть вас, оберштурмфюрер, в добром здравии! – Зоненберг чуть побледнел, но держался в целом неплохо. – Тем более мне есть что вам рассказать!
– С удовольствием послушаем, – зловеще усмехнулся Скорцени, – а начать я вас попрошу с того момента, когда вы предали нас в Варшаве, господин… Клаус Игель, если не ошибаюсь?
Ознакомительная версия.
