Подхватываю ребенка, начинаю с ним кружиться по комнате, теперь он счастливо смеется, рад и доволен - про него не забыли. Сажаю на место, потихоньку глажу ножки, наблюдая за уже привычным свечением рук. И снова к папе - шаг, шаг, поворот, а можно еще и пируэт, вращение, чудесно получается, мы оба увлечены- как давно я не танцевала! Наконец устало садимся, запыхавшиеся, разгоряченные, но довольные, глядим друг другу в глаза и улыбаемся молча- говорить не хочется, все и так понятно.
Но проза жизни вновь заставляет думать о делах. Ведьи в салоне нужны партнеры для обучения танцам, надо продумать оформление зала и столов, убрать книги, еду для фуршета приготовить самой или договориться с кем-нибудь- дел столько много- только начать и кончить, как говорится.
Записываю все идеи и дела, тоже голову чешу- все при деле, все при работе- красота. Так и проходит этот семейный теплый вечер в работе, спокойных разговорах и раздумье- уютно, душевно, тепло.
Ложимся спать пораньше- завтра много дел и забот, да и устали все. Засыпая, слышу тихие голоса папы и сына: " Спокойной ночи, тетя Маруся! Спокойной ночи, Машенька", - и нежность к этим мужчинам охватывает меня и я тихо отвечаю: " Спокойной ночи, мальчики! Хороших снов!"
Глава 26. Сны и явь.
После такого приятного вечера я ждала такого же спокойного сна, но он оказался очень непростым. Сначала снились похороны меня - Марианны, хорошо, что я почти не видела себя в гробу - не очень-то хотелось этого грустного зрелища. Заметила только мельком красивое платье на мне, одобрила выбор девочек.
Перенеслась сразу на поминки, где собрались и наши сотрудники, и многие родители, чьим детям я помогала. Меня удивило большое количество людей - даже не думала, что столько их придет.
Девчонки заплаканные, грустные, кого-то отпаивают в уголке лекарством. Много цветов, стоит моя любимая фотография - на каком-то празднике я смеюсь, вокруг цветы и шары - мне нравится, что выбрали именно ее.
Тут же сидит и мой любимый Джордж, Жорик, как я его звала. Не ожидала, что он сможет выбраться так быстро. Он американец, детский хирург, мы познакомились лет семь-восемь назад на международной конференции и сразу сошлись. Мы смеялись, что он лечит тела детей, а я их души, и все довольны.
У него какие-то еврейские корни, как и у многих в этой стране, он хорошо говорит по-русски, его бабушка очень хотела нас поженить. Но - слишком мы разные и по характеру, и по воспитанию, и по образу жизни, никто не хотел бросать свою работу и обязанности, и как ни старались мы добросовестно жить на две страны, ничего не получилось.
Но сейчас я вижу, как он расстроен и даже заплакан, хотя это не в его привычках. Он достаточно строгий и сдержанный человек - профессия обязывает, а тут он явно расклеился. Я подхожу к нему поближе, глажу по руке, чувствую его тепло, он поднимает голову, улыбается сквозь слезы: "Мэри-Энн, ты здесь?" Только он так меня звал, на английский манер. Он продолжает как бы и для меня, и для себя:
- Мы все сделали, как ты желала, помнишь, как-то болтали с тобой?
Помню, был у нас как-то разговор после смерти одного очень близкого нам обоим человека, как бы мы хотели организовать свои похороны.
Действительно, сделали так, как я хотела - говорили про меня хорошие слова, вспоминали смешные и грустные случаи по работе, называли деток, которым я помогла. Вытираю невольные слезы - приятно слышать, какая я замечательная. Стол скромный, стоят мои любимые блюда, спиртного почти нет, я мало пила.
Слышу тихий разговор о том, что нападавшего так и не нашли, несмотря на то, что подняли все связи. Никаких следов и зацепок, только одномоментное снятие всей суммы с карточки, но кто это сделал, проследить не успели.
- Твои подруги так хорошо про тебя говорили, но ты заслужила этого. Хочу, чтобы ты знала, что я буду помнить тебя всегда!- слезы наворачиваются у него на глазах, девочки оглядываются с удивлением.
К нему подходит Лиза, моя самая близкая подруга. Я знаю, что она влюблена в Джорджа, но никогда этого не показывала. Он тоже ей симпатизировал, но как моей подруге и близкому человеку. Именно ей я завещала свою квартиру и все вещи, она сменит меня на посту заведующей в больнице.
Лиза садится совсем близко от мужчины, и мнехочется, чтобы они были рядом и в дальнейшем. Я протягиваю руки и обнимаю их, на минутку прижимая друг к другу и к себе.
Оба не скрывают слез, но по-моему, поняли мой намек. Лиза спрашивает тихо:
- Ты мне разрешаешь? Ты же знаешь, ему будет спокойно рядом со мной, а тебя мы всегда будем любить и помнить.
Я киваю, опять глажу ее по руке. Интересное ощущение - я полностью чувствую свое тело, но для других мои касания легки, не физически, а больше эмоционально ощущаемы, как дуновение ветерка.
Искренне хочу, чтобы они были рядом - ведь я нашла свое место и семью в другом мире, пусть же и они будут счастливы. И я исчезаю, напоследок еще раз обняв их обоих. От этого сна остается грустное послевкусие, но чувство это какое-то светлое, легкое, не давящее, но дающее надежду.
Но вот видение переходит в другое и продолжается как кусочки из сериала - теперь я вижу Марию и ее светлый дом. Она смеется, глядя на молодого мужчину, который что-то ей кричит из сада. Я даже не ожидала, что она так может смеяться.
Но вдруг в дом заходит тот лохматый мужчина, который преследовал ее в предыдущий раз, и смех резко обрывается. Он что-то выговаривает женщине с упреком, потом даже кричит на нее. Слов я не разбираю, но интонация угрожающая.
В дом заходит мужчина помоложе, но очень похожий на лохматого - судя по всему, тот его старший брат. Мужчина в чем-то упрекает и его, они ссорятся, на глазах у Марии
