Евпл оставил снаружи, а сам зашёл в пещеру, из которой он уже давно вывез весь товар, и настроился на опыт с размягчением стены. Поначалу ничего не происходило, а потом поверхность камня как бы немного зашевелилась и рука стала уходить вглубь. Парень стал обеими руками выгребать из стены мягкую массу и откидывать в сторону. Через некоторое время это ему надоело и он просто начал разводить руками, создавая небольшой тоннель. Одновременно он пытался контролировать уровень силы в своём правом хранилище.
Не сказать, что всё у него получалось хорошо и быстро, но это же только практика, а не сдача экзамена на каменотёса или скульптора. Кстати, теперь он наверняка может своими руками создавать простые каменные поделки. Вот только нет у него того дара, что отличает скульпторов, художников и прочих подобных ремесленников, от обычных людей. Не беда, научится!
Если бы у Евпла было много свободного времени, то он сделал бы в глубине этой горы себе жилище со множеством комнат, лестниц и переходов. Даже можно было бы придумать каменную ванну, в которую постоянно лился бы небольшой поток воды. Вот только мыться в такой ледяной воде он не стал бы. Возможно, что когда-нибудь он поймёт, как можно своими умениями поддерживать нужную температуру воды иди воздуха. Это очень пригодится не только в пещерах, но и в его будущем доме.
Теперь можно проехаться до другой пещеры, в которой ещё хранился товар, и увезти что-нибудь в полис на продажу. Если в будущем его стычки с бандитами будут настолько же выгодными, то он даже купит лавку, в которой будет продаваться захваченные вещи.
Когда Дарья увидела сложенные прямо на полу пещеры рулоны с тканями, серебряную посуду, ковры и прочие предметы роскоши, то лишь удивлённо захлопала ресницами и взглянула с немым вопросом на своего хозяина. Тот не стал наводить тень на плетень и просто ответил, что трофеи, которые он получил после удачного нападения на разбойничий лагерь. По дальнейшей мимике парфянки Евпл понял – его авторитет в её глаза значительно вырос.
– Как ты думаешь, что нам можно взять сейчас для себя и на продажу, а что оставить до лучших времён? – спросил он девушку.
– Я бы хотела, чтобы в нашей комнате был ковёр на полу, – после недолгого раздумья ответила та. – Посуду брать смысла нет, пока не будет построен дом. Ткани пригодятся чуть позже, когда появится нужда в новой одежде, так что оставим и их. В сухой пещере им ничего не будет и они спокойно пролежат тут даже зимой. Остальное нам не понадобится даже через несколько месяцев.
Евпл заметил, что рабыня использовала местоимения наша и нам в своем ответе, и это вызвало у него улыбку, которую Дарья поняла неправильно.
– Больше не буду тебе отвечать, раз ты надо мною смеёшься, – обидела она, совершенно забыв о том, что Евпл её хозяин, а не просто знакомый парень.
Такая девичья непосредственность ещё больше рассмешила его и Дарья, разозлившись, отвернулась. Всё-таки местные горы повлияли на неё специфичным образом, и она совсем забыла о рабском ошейнике. Евпл, как мог, попытался заверить девушку, что смеётся вовсе не над ней, но та слова не воспринимала и лишь обиженно сопела.
– Так какой именно ковёр мы возьмём? – спросил парень, чтобы отвлечь девушку.
– Надо их развернуть и я выберу самый красивый, – мгновенно забыв об обиде, ответила Дарья и приступила к осмотру ковров.
Евпл решил не вмешиваться в этот процесс, а подошёл к оружию, наваленному в стороне, и стал его сортировать. Большинство клинков и копий принадлежали разбойникам и былы довольно посредственного качества, но попадались и очень даже неплохие, которые, вероятно, принадлежали атаману или его ближайшим подручным. Парень сменил свой простой нож на более качественный из имеющихся. Выбирать же лук рабыне он не решился, хотя и видел пару неплохих… пусть сама возьмёт то, что посчитает нужным.
– Я думаю, надо брать этот, – произнесла рабыня и ткнула пальцем в красный ковёр.
– Хорошо, тогда сворачивай его и клади на мула, а потом выбирай себе лук, – ответил Евпл, следя за реакцией девушки.
Та, сделав шаг к ковру, остановилась и опять её тёмные очи расширились до предела:
– Ты даёшь мне лук?
– Ну да, кто-то же должен защищать меня в этих горах, – без тени улыбки ответил парень.
Дарья помедлила с тем расчётом, что хозяин может передумать, но потом подошла к оружию и присев, стала проверять его на прочность. Взяв приглянувшийся лук, она подняла и колчан, в который вложила стрелы, выбранные по лишь ей одному понятному критерию.
– Может и небольшой нож возьмёшь? Когда-то жена моего опекуна крепила ножны для ножа на бедре под платьем, чтобы его никто не видел.
Девушка ничего не ответила, но выбрала такой маленький нож, что он потерялся в складках её одежды. Теперь, когда все основные дела сделаны, осталось лишь вернуться в полис. Конечно, можно было бы поездить по окрестностям, но не скакать же по горным тропам с ковром на спине одного из мулов?!
Они ехали по обратной дороге молча. Евпл просто наслаждался прохладной погодой, а рабыня размышляла о чём-то своём. Ну вот… почему хороший день кто-то обязательно постарается испортить? Тропу впереди преградили четверо или пятеро мужчин, а на склоне за камнями показались ещё двое с луками. Понятно, засада. Пока мулы развернутся, да пока наберут скорость, их обоих лучники быстро подстрелят. Парень повернулся к Дарье со словами: “Стой на месте!” Но та уже успела оценить обстановку и положила стрелу на лук.
Евпл подъехал к мужчинам чуть ближе и громко спросил:
– Что вам надо?
– Слезай, ты уже приехал, – грозно крикнул ему кто-то, видимо, старший.
– Ну если вы не хотите жить, то почему я должен вас упрашивать одуматься? – громко задал риторический вопрос Евпл, подъехал ещё ближе и без промедления использовал свой излюбленный воздушный удар, а потом ещё один и, на всякий случай, приготовился кидать огненные дротики.
Стоящие разбойники повалились на землю, и тут левую руку парня что-то обожгло. Стрела! Он взглянул в сторону, где стояли лучники, но никого не увидел. Обернулся к девушке. Та держала лук в руках, но не стреляла, а лишь внимательно смотрела по сторонам. Во как!.. успела поразить двух лучников, до того, как те попадут в неё. Меткая!
Теперь надо вытащить стрелу, благо она засела не
