городские стены.
– Скажи, а во сколько девушки твоего народа выходят замуж? – вдруг спросил Евпл.
– Обычно лет в четырнадцать-пятнадцать.
– А ты почему… – начал было свой вопрос парень.
– Меня хотели отдать за дядю, – стала отвечать рабыня, поняв, что хотел спросить хозяин, – У него жена была больной и все думали, что она скоро умрёт. А дядя не хотел жениться до её смерти… не хотел огорчать.
– Замуж за дядю? Это как? Нельзя же…
– Это у вас нельзя, а бог Ахура-Мазда разрешает и, даже, поощряет. Так чистота крови сохраняется у нашего народа. – без всякой неловкости ответила девушка.
– Да ты что?... – раскрыв рот от удивления протянул парень. – Это же кровосмешение!
– Странный ты, – отмахнулась Дарья, – В древние времена эллины, живущие на островах Эгейского моря, столетиями женились на двоюродных сёстрах, и никому и в голову не приходила мысль, что в этом есть нечто плохое. Да, могут иногда рождаться уроды, так разве сейчас они ни у кого не рождаются?
Об этой странице эллинской истории Евпл не знал и предпочёл промолчать. Да и смысла продолжать разговор не было – он узнал, что хотел. А вот чего парень не мог понять, почему не видит место силы, хотя и чувствует вполне явственно. Оставив девушку присматривать за мулами, он стал осматривать склоны, но никакого сияния не обнаружил. Тогда Евпл стал пешком медленно спускаться по тропе вниз, внимательно поглядывая во все стороны, и за очередным поворотом извилистой дороги заметил небольшую дыру в склоне – вход в пещеру.
Вход в пещеру был настолько узким, что в него смог бы пролезть лишь ребёнок. Это стало бы серьёзным препятствием для любого взрослого человека, но только не для Евпла. Сконцентрировавшись, он прикоснулся руками к краям хода и начал медленно расширять их. И как результат – в образовавшееся через полчаса отверстие сможет пролезть любой не очень толстый мужчина.
Внутри оказалась небольшая пещера, и на полу виднелись какие-то черепки. В прошлом, возможно, вход был шире, и здесь ночевали те, кто днём проводил время на вершине горы, высматривая врагов. А вот и “костёр” странного тёмного сине-зеленого цвета. Евпл громко выдохнул – наверняка, это стихия воды, хотя, конечно же, он может и ошибаться. Далее всё произошло так же, как и много раз до этого, – протянутая левая рука... и лёгкие многочисленные покалывание вместе со временной потерей ориентации подтвердили впитывание “нитей”. Теперь надо выбраться из пещеры и замаскировать вход, чтобы случайно никто не влез. Подумав, Евпл нанёс на карту своё нынешнее местоположение и стал неторопливо подниматься.
Дарья спокойно сидела наверху и ждала своего хозяина. Решив, что более тут делать нечего, они начали спуск, который, как и ожидалось, произошёл намного быстрее, чем недавний подъём. Правда, пришлось немного понервничать, когда всегда флегматичный мул резко рванул в сторону и чуть было не свалился вниз по склону. В ущелье рабыня заметила несколько пасущихся косуль, и когда они спустились, то взяла лук в руки и смогла подстрелить одну из них. Вскоре жареное мясо отправилось в их голодные желудки. Что делать: возвращаться в полис или ещё побродить по этим местам? Дальнейший осмотр не принёс никаких существенных открытий, лишь зря измотав их силы, и тогда Евпл принял решение возвращаться в полис.
Поздней ночью, поглядывая на ширму, за которой стояла кровать со спящей рабыней, парень серьёзно задумался о своём отношении к ней. Она определённо ему нравилась – её почти детская непосредственность невольно умиляла, а размышления о житейских делах были достойны женщин, умудрённых опытом. К тому же Дарья была очень симпатична, если не сказать красива. Сейчас она пока ещё в том возрасте, когда кто-то сможет положительно повлиять на становление её характера. Вот пройдёт ещё года два-три и рабский менталитет, навязанный окружением, так или иначе завладеет ею.
Хочет ли Евпл, чтобы Дарья стала образцовой рабыней? Ну если бы он был сыном какого-нибудь патриция, то не задумываясь согласился бы. Но отношение к рабству у него было, в основном, нейтральное, и большое влияние на это оказал Эразм, который купив Ильву, довольно скоро освободил её, а потом ещё и взял в жёны. Не последовать ли и Евплу по этому пути? Вот только как освобождение воспримет сама Дарья? Что если она, став независимой, просто уйдёт от него?
Парень долго размышлял над этой возможностью и решил, всё-таки, рискнуть. Завтра он освободит свою рабыню и уедет на пару дней на вершину горы к найденному месту силы. Ну а когда вернётся, то всё и станет понятно – останется ли девушка с ним по своей воле или покинет его, решив начать самостоятельную жизнь.
После первого завтрака Евпл повёл рабыню к ближайшему кузнецу и снял ошейник, а потом вручил девушке написанную ранее вольную, которую тут же засвидетельствовали кузнец и его подмастерье.
– Ты можешь остаться со мной или же попробовать устроить свою жизнь самостоятельно. Я дам тебе денег, чтобы ты не нуждалась какое-то время. – сказал бывший хозяин. – Я не тороплю тебя с ответом и сейчас же уеду по своим делам. Вернусь же завтра к вечеру…
Тем же днём Евпл, забравшийся в пещеру, уже впитывал “нити” силы и раскладывал рядом перстни с драгоценными камнями. До самой ночи он предавался медитации и размышлениям о будущем, а так же молился богам, чтобы те разрешили его сомнения так, как будет угодно им. Теперь парень был почти уверен, что сделал правильно, освободив рабыню, тем самым вытащив её из того состояния, в которое её ввергнула война и жадные люди.
Утреннее пробуждение было приятным. Видимо, продолжительный сон у самого источника силы дал ему нечто полезное. “Нитей” ещё не было видно, и Евплу пришлось подняться на вершину горы и полюбоваться видом окружающей местности. Прошло около пяти-шести часов, и снова впитав в себя новые “нити”, парень начал спуск. До города он добрался ближе к обеду, но спешить его побуждал не голод, а неизвестность. Он очень надеялся, что Дарья останется с ним, но и понимал – она может иметь и другое мнение.
Чуть ли не взлетев по гостиничной лестнице, Евпл остановился перед дверью и, переведя дыхание, открыл её. Девушка сидела у окна и что-то шила. Услышав звук открывающейся двери она подняла голову… её лицо озарилось радостью и, подбежав к парню, бросилась на шею, крепко
