class="p1">— Да я фиг его знает. Нету такого имени. Может быть, надо было кличку на «А» придумать, и ничего не выдумали, взяли да в начале букву приставили. Банан — Абанан.
— И во что вы играли? — с любопытством спросила я. Люблю такие истории почему-то.
— А придумали такую игру, типа не лото, не домино — помесь как бы. Потом забросили, так эти карточки в старой бане, наверно, и лежат.
Мы вышли из верхней калитки, и Вова махнул рукой в сторону асфальтированной площадки (по моему замыслу — будущей стоянки для машин) и большой вывески за ней:
— А это культурный народный центр, тоже наша территория.
Вот тут они ка-а-ак поняли, что наша — не только вся «Шаманка», а ещё и «Сибирское подворье» со всеми его как бы музеями и прочим. Гуляй хоть загуляйся!
И мы пошли гулять. По мастерским заглянули тоже — чисто поглазеть. Полтом чай пили (для разминки) — это ж такое у бабушек хобби, всех кормить на убой. Потом юмористический концерт по телику смотрели и ужинали в тёплом семейном кругу. Дед Али приходил — по гражданке, так что пацаны ничего не заподозрили и вели себя хоть и чинно, но не деревянно. А после ужина Ирка припёрла свою складную самодельную настольную игру, и все начали играть. Мальчишки, конечно, ещё интеллектуально развлекались шахматами. Потом мы вспомнили, что начали делать новую игру про замки, достали… И тут парни заявили, что куда круче будет, если игра будет не про замки, а про Великую Отечественную. Она ещё и сложнее получится, и интереснее! Подготовка укреп-района. Вместо замков и монастырей — доты, дзоты, землянки. Кроме дорог — окопы, противотанковые заграждения и прочие укрепления. Ну и давай мы рисовать. Кто плохо рисует — ватман нарезать поручили. Потом пробовали играть. Правила обкатали. Прикольно получилось!
Катьку и Ромку провожать ходили всей толпой уже затемно. Взяли с них клятву, что в следующий раз они у мамы тоже с ночевой отпросятся — веселее будет.
Утро воскресенья — счастье отоспаться. Дрыхли все, поэтому между завтраком и обедом перерывчик получился небольшой. Парни с удовольствием валялись, кто телик смотрел, кто книжки читал — у нас библиотека вполне приличная, я своё накупленное давно с Юбилейного перевезла. А после обеда бабушка нам сообщила, что «дедушка Володя» (это который генерал Петров) сильно всех приглашал на чай. Баба Люда пирог испекла с клубничным вареньем. Ну кто же может устоять против пирога-то? Особенно когда приглашение от генерала. Ребята немножко боялись «дедушку Петрова», но тут внезапно Ирка сказала:
— А можно мы тоже пойдём?
И парни, кажется, решили использовать девчонок в качестве щита. Таню, Ирку и Наташку. У девчонок природное обаяние и абсолютное отсутствие пиетета к высшему офицерскому составу. Сказано же: де-ду-шка!
Словно в подтверждение девчачьего настроя, генерал сегодня оказался совсем нестрашный, в домашних тапочках и в футболке с фоткой Че Гевары во всё пузо (я, между прочим, подарила в честь установления «родственных» связей, а купила в кустарном кооперативе, в палатке на Центральном Рынке). Пирог у бабы Люды был очень даже вкусный, мы пили чай и вели общие разговоры. Генерал Петров пару раз вскользь прошёлся по авиамоделированию — вроде как с намёками, но неявными. Смели мы, в общем, пирог, сочли необходимый визит завершённым и откланялись. К тому же кинопередвижка уже приехала!
Сегодня показывали «Новые сказки Шахерезады», производства СССР-Сирия — почти что иностранное. Сплошная экзотика, красивые восточные женщины с выразительно подведёнными глазами, много блестящего, голые плечи и декольте с намёками на откровенность, а в конце — восточные танцы в открытых нарядах, больше похожих на купальники, это мальчишкам вообще зашло почти как стриптиз!
Вечером, когда дедушка Пётр Васильевич приехал Наташку в Пивовариху забирать, Вовка его попросил:
— Деда, бабушка кровяную колбасу будет делать — выделила бы мне пару колечек, а?
— Какой вопрос, отправим! К седьмому ноября поросёнка колоть будем, с Наташкой привезу.
— А нельзя ли прямо в училище?
— Да могу и в училище, через город поеду — прихвачу.
Я немножко удивилась. Соскучился, наверное? Мы ж не делаем. Кровяную колбасу (да и вообще любую домашнюю колбасу) в условиях отсутствия специальной упаковки делать — тяжёлый труд. И самое муторное — оболочку готовить. Кишки, то есть. Мыть, вымачивать в солёном растворе, снова мыть, выворачивать специальными приспособами, тупыми ножами скоблить, чтоб лишней гадости на внутренней поверхности не осталось, снова отмачивать, снова мыть. Капец, в общем. Я лично Вовке сразу сказала, что я с такой маетой заморачиваться не буду. Посолить сало там или грудинку — я за. Покоптить мяско — тоже. А если учесть все трудозатраты, я лучше котлет поем, чем эту вашу колбасу.
— Колбаски домашней захотелось? — спросила я, когда мотоцикл тронулся вниз по улице.
— Ч-ш-ш, — конспиративно зашипел Вова, — громко не говори.
Ясно, значит какой-то секретный секрет. Ладно. Потом сам расскажет.
На ночь глядя парни взялись наглаживать форму и полировать до идеального состояния сапоги. С применением кислого молока, конечно же! Единственное, что омрачало их настроение — если всем упрессоваться в «Ниву», по-любому, форма опять помнётся. Косяк. Но тут позвонил Сергей Сергеич и сказал, что завтра за всеми нами приедет «Рафик» с водителем — новая прикомандированная машина. Я положила трубку и подумала: прикомандированная к чему? К условной организации под названием «Ньютон», видимо? Мне лично по большому счёту всё равно, лишь бы возили. В «Рафике», не считая водительского, одиннадцать пассажирских мест! Влезем спокойно более чем.
СНОВА КУРСАНТСКИЕБУДНИ
12 октября 1987
ИВВАИУ
Вова
Подкатили мы к проходной на «Рафе», как белые люди. И тут Маяк Зиме говорит:
— Погоди-погоди, дверь не открывай!
— Ты чего? — удивился Левитан.
— Тихо! — Маяк слегка пригнулся, чтоб не особо маячить в окно. — Вон, видишь?
— А-а-а, — понял Зима, отпустил дверную ручку и тоже слегка схоронился за передним пассажирским сиденьем.
По улице неторопливой походкой шёл заместитель начальника училища, полковник Мухамадзянов Гаят Равильевич — хороший и незлой дядька по кличке Муха, знаменитый тем, что, несмотря на почти двадцать лет службы в советской армии, он частенько путал рода, падежи, разговаривал с ярко выраженным акцентом и в своей речи почему-то майоров выделял как отдельную категорию.*
*К примеру, о соблюдении строевого устава:
'Ножкю надо поднимать
на твасать пять сантиметров.
Это дольжни дэлать всэ:
и кюрсанты, и офицери, и майо-о-ори'.
Муха никогда не злобствовал
