только треть, его совсем развезло.
Когда из его не особо связных речей Регина уловила, что ему сказали из-за Костенко увольняться по собственному, у неё ноги подкосились и она обессилено плюхнулась рядом с ним на табуретку.
Что же теперь будет? — с ужасом думала она, глядя в мутные глаза Рашида.
Допив всю водку, он потребовал у нее ещё. Водка у Регины была, она ее принесла, и он откупорил бутылку залихватским жестом, отбросив пробку в сторону. А затем, выпив еще, перешёл на своих товарищей из горкома.
— Сволочи! Твари! Сразу мне процент урезали, стоило проблемам появиться. Суки! — стукнул он по столу кулаком так, что Регина вздрогнула и только сейчас вспомнила про закуску на сковороде. — А сколько я для них сделал⁈ Сколько мой «Прожектор» хороших предприятий им нашёл, чтобы подмять можно было под себя⁈
И дальше начал рассказывать такие интересные детали про то, как его группировка подминает под себя государственные предприятия, извлекая с них выгоду для каждого из них, что Регина напрочь снова забыла про картошку. Она стояла перед Самедовым с открытым ртом и не могла поверить в то, что слышит. Он, такое впечатление, и не видел ее перед собой. А потом внезапно замолк, рухнул на стол, сбив бутылку с водкой на пол, и захрапел.
Опомнившись, Регина спасла то, что осталось в бутылке, подхватив ее с пола, а затем проскользнула в комнату, схватила первую попавшуюся тетрадь и карандаш и начала лихорадочно записывать все, что запомнила.
* * *
Больше никаких приключений на дороге не было, и мы добрались в Городню часам к двенадцати. Договорился с председателем колхоза, что встретимся у Ляпушкина в сельсовете.
Оба, что председатель колхоза, что председатель сельсовета, поначалу вели себя очень официально, чуть ли не по-военному с «так точно», и «никак нет». Но стоило Ивану среди первоочередных задач по снабжению экспедиции указать «самогон», как оба прыснули со смеху и расслабились.
Нормальные мужики, в итоге, оказались. И круг вопросов по организации быта экспедиции с ними обсудили, и посмеялись. Заодно поспрашивал, есть ли у них какие проблемы в селе. Решил, что неплохо бы оказать им посильную помощь для начала сотрудничества. Пока что только они нам помогают.
— Мы, конечно, не боги, но кое-чего могём, — шутливо произнёс я.
Ляпушкин и Заборских переглянулись озадаченно.
— Дров для школы на всю зиму накололи, — начал вспоминать председатель сельсовета о своих делах насущных. — В медпункте крышу перекрыли…
— А что колхоз ваш? — повернулся я к Заборских. — На чём специализируется?
— Да на всём понемногу, но, в основном, птицефабрика у нас большая.
— Ну, вдруг, что понадобится, звоните мне, не стесняйтесь, — продиктовал я свой телефон на Котельнической, а потом и домашний, разъяснив, что скоро перееду.
Возвращались обратно в хорошем настроении. Ивану всё понравилось. Сразу после праздников он запланировал уже переезд в Калининскую область со всей своей командой.
* * *
Москва. Дом на Котельнической набережной.
Зазвонил телефон и Загит взял трубку. Женский голос попросил к телефону Галию.
— Доча, к телефону, — сменил он её на посту у балкона.
— Алё, — взяла трубку Галия.
— Привет, это Ксюша.
— О! Привет! — обрадовалась Галия. — Как дела?
— Поговорить хочу приехать… А Ирина Леонидовна у вас?
— У нас, — забеспокоилась Галия. Голос подруги ей совсем не понравился.
— Мне бы не хотелось с ней встречаться… Ты сможешь вырваться на полчасика во двор погулять со мной?
— Конечно. Не забудь только, что мы сейчас на Котельнической набережной живём. А то приедешь по привычке на Щербаковскую…
* * *
Специально проехал мимо Щербаковской, подвёз Ивана и поехал на Котельническую. Как же здорово, когда Москва свободна. Поставил машину на стоянке во дворе и пошёл к нам. Вдруг, смотрю, жена под ручку с Ксюшей впереди идут, как Шерочка с Машерочкой. Ну, думаю, сейчас я подкрадусь сзади, и устрою им сюрприз! Прибавил шагу, догнал… И тут же сдал назад и спрятался за деревом. Как дурак, наверное, со стороны выглядел. Но я такое услышал, что понял, что лучше скрыться, словно меня тут и не было.
Получается, что Ксюша беременна… И не от Рамаза…
Выглянул из-за дерева. Девчонки так и шли медленно по двору, ни о чём не подозревая, полностью погруженные в беседу. Так, если я пройду вон туда, а потом поверну, то выйду им навстречу. Так и сделал. Помахал им за два десятка метров, и только тогда меня заметили. Обе такие растерянные… ну да, непростой вопрос обсуждают. Во дела!
Подошел, обнял и поцеловал жену.
— Привет, Ксюш, — поздоровался я, стараясь ничем не показать, что что-то слышал. — Как дела?
— Нормально, — ответила она совсем невесело.
— Домой идёте уже? — спросил я, намекая, что, если надо, гуляйте ещё.
— Через две минутки, — пообещала мне жена.
— Можно и не спешить так, — улыбнулся я и пошёл к дому.
Вот так новость… И почему девки обсуждают ее от всех втихаря? Собирается Ксюша Ивана вообще в известность ставить о его ребенке? А если нет? Как же мне не хочется во всё это встревать… Но теоретически Иван имеет право знать…
Галия вернулась домой почти сразу за мной. Возбуждённая, ошалелая, чувствую, прямо распирает всю от новостей и от желания поделиться со мной. Но молчит. Видимо, Ксюша запретила ей кому-либо говорить… Интересно, надолго её хватит?
Значит, я всё правильно понял из того обрывка фразы, что случайно услышал. И вопрос встаёт ребром и с новой силой: что мне делать? Говорить Ивану или нет? Надо хорошенько подумать…
* * *
Москва. Садовое кольцо.
После разговора с подругой Ксюша возвращалась домой. Галия ей прямо сказала, что извини, дорогая, но твой возраст надо принимать в расчёт. Да Ксюша и сама всё понимала про свой возраст и твёрдо решила, что никаких абортов она делать не будет. Приняв решение, она внутренне успокоилась. Но, подойдя к своему дому, увидела Рамаза, и вздрогнула. Значит, сам ей не захотел ничего говорить? Спихнул на отца? Ну ладно…
— Ксюша! Ты где была? Куда ты убежала? Я вернулся, а тебя нет…
— Ну, пойдём, поговорим, — усмехнулась про себя Ксюша.
— Я волновался. Жду тебя, жду. А тебя всё нет. Замёрз тут уже…
Рамаз заглядывал ей в глаза, пытаясь
