class="p1">— Уфф… — Водяник смахнул со лба выступивший крупный пот. Похоже, что сильно разволновался водоплавающий толстопуз. — Из леса выхода нет, — вновь повторил он. — Но есть у меня в озере один глубокий омут…
— И что там? Выход? — Подался я к весьма позеленевшему Водяному.
— Я погружался в него несколько раз… — Дрожа всем телом, признался Озёрный Владыка. — Выход из омута есть… Он ведет в какие-то неведомые земли… Но там… Там никогда не бывает лета — только лютый холод и быстрая смерть…
[1] Братина — деревянный резной ковш с одной или двумя ручками по бокам, который пускается по кругу при братчине, и все, находящиеся в круге-братстве, причащаются к напитку, налитому в него.
Я посмотрел на дрожащего Водяного:
— Интересное выходит кино, твоё мокрейшество? Ты заныриваешь в омут, а выныриваешь неизвестно где?
— Всё так, Хоттабыч! — Мелко затряс бородавчатой головой Водяник. — Всё так! Я тогда ещё был совсем юн и неопытен, когда поселился на этих берегах, — начал вспоминать Озёрный Владыка, — и решил получше изучить своё новое пристанище. Вот тогда-то я и обнаружил его. Омут отчего-то всегда снабжал моё озеро ледяной водой. Я тогда грешил на подземный источник земных вод и решил проверить… — Водяной икнул, и вновь взялся за деревянную братину, которую Самобранка вновь услужливо наполнила пивом.
— Погоди наливаться, — остановил я Водяного, — ты и так основательно набрался! Сначала расскажи, а уже потом будешь лечить свою расшатанную нервную систему!
— Я погружался все глубже и глубже, — продолжил свой рассказ Владыка Озера, послушно отодвинув пиво от себя, — как вдруг в кромешной холодной темноте увидел неясный свет… Чуть в стороне, у самого дна… Поддавшись любопытству, я поплыл к нему, и неожиданно вынырнул в небольшой, слегка подернутой льдом полынье. Лед, снег и ветер… И так на многие версты… Моё тело начало дубеть на морозе, и я испугался, что не смогу добраться домой… Я был там несколько раз, пытаясь дождаться теплых дней — но тщетно! А в последний раз едва не остался там навсегда — едва я вынырнул, на меня напал какой-то безумный Стихийный Дух, едва не поймав в ледяную ловушку… Вот прямо как ты давеча… Больше я туда не нырок. И тебе не советую! — Произнес Водяной, вновь ухватив перепончатыми лапами тару с пенным напитком.
— Лучше оставайтесь у нас! — подхватил Леший.
— Э-э-э! И не думайте об этом, мессир! — всполошился кот, видимо уловив мои мысли, лежащие «на поверхности». — Я плавать не умею! Да и вообще — воду не переношу!
— Не дрейфь, хвостатый! — Потрепал я кота по взъерошенной холке. — На этот счет мы что-нибудь обязательно придумаем! Будешь у нас первым глубоководным котом!
— Ох, мессир, — кот горестно закатил глаза, — и зачем я только с вами связался?
— Ты же хотел, чтобы тебя помнили в веках, Грималкин? — Ехидно прищурился я.
— Немного не так, мессир… — заикнулся мой пушистый друг. — Я только хотел, чтобы меня оценили в семье и дали личное имя…
— А так у тебя будет не только имя, но и слава! Гордись, котяра!
— Может, всё-таки не надо, мессир? — уже напрямую «намекнул» Грималкин.
— Нет! Надо, Федя, надо! — закончил я бессмысленные препирания известной фразой Шурика из «Операции 'Ы». — А то так и останешься у меня Федей на всю жизнь!
— Федя? — Говорящий кот задумался, похоже, прикидывая имя на себя. — Для двуногого — неплохое имя, но для говорящего кота не подходит совсем…
Однако, я уже его не слушал, раздумывая, как нам половчее погрузиться в местную Марианскую впадину, ведущую в новый «неизведанный мир». Со мной проблем не было: перекинусь в Кромешную Ипостась и мне даже дышать не нужно будет. А вот что делать с Грималкиным, который к глубоководным экспедициям был совсем неподготовлен?
Еще в своем родном мире я как раз смотрел по ящику передачу, что для домашних питомцев было разработано специальное снаряжение для погружений. Не у нас, естественно, а у буржуев заграничных, которые только и делают, что с жиру бесятся. Хочет такой вот хозяин заняться дайвингом со своим питомцем: кошечкой там, или собачкой — всегда пожалуйста.
Экипировка для вашей кошечки потянет на двадцать тыщ долла̀ров, а для пса, желающего заглянуть в царство Посейдона — все сорок. Как нормальный такой автомобиль! В гидрокостюм для животного вшиты свинцовые грузы, за счет которых питомец погружается. Его голова находится в специальном «шаре» из органического стекла, куда подается воздух. Одним словом — настоящий аналог скафандра водолаза. Вот и нам бы с Грималкиным такой не помешал. Только где же его взять?
В общем, я решил задержаться на этом уютном берегу еще на некоторое время, чтобы попробовать «разработать и реплицировать» скафандр для говорящего кота. А заодно и Скатерочку опробовать в новом качестве. Если она сумеет и такую вещь материализовать — тогда я уж и не знаю, чего она, в принципе, не сможет создать.
Промудохались мы со скафандром целых три дня. Действительно, прямо-таки мистическая цифра — три. Как в сказках: а на третий день, они… Не на второй, не на четвертый, а именно на третий. В чем прикол, не знаю, возможно просто совпадение. Но подводный костюм для кота Самобранке удалось повторить в точности. Дольше всего мучились с прозрачным «гермошлемом» и баллоном со сжатым воздухом для дыхания. Однако, в итоге, все у нас вышло в лучшем виде. К вечеру третьего дня мы даже «ходовые испытания» успели провести.
Тяжелее всего оказалось запихать брыкающегося кота в костюм, чем само погружение. Однако, оказавшись под водой вместе со мной и Водяным, Грималкину неожиданно понравилось. О чем он мне немедленно восторженно «телеграфировал» по мысленной связи:
— Не знал, что под водой так здорово, мессир! Такие рыбки вкусные плавают туда-сюда. Можно я поохочусь на них?
— Валяй, хвостатый, играйся! Думаю, его мокрейшество против не будет.
После испытаний, как водится, основательно обмыли агрегат. А к обеду следующего дня, как следует выспавшись, мы с котом, распрощавшись с Лешим, ухнули в глубокий озёрный омут в сопровождении Водяного. Кот, вполне себе освоившись с техникой, чувствовал себя как рыба в воде — прям, как настоящая морская душа.
— Слушай, хвостатый, а как тебе такое имя — Матроскин? —
