Свою избранность, члены Больших Семейств оберегали даже чуть-чуть больше своих денежных активов. Когда японская чума пришла в Нью-Йорк, их не было среди волн беженцев из зараженного города. Они не уехали на автомобилях, не уплыли на кораблях и яхтах, не отправились на литерных поездах. Соблюдая выдержку и спокойствие, они покинули зачумленный город на самолетах, не взяв с собой ничего кроме дорожных саквояжей с вещами и предметами личной гигиены.
Зачем набивать гору чемоданов платьями, костюмами, обовью и ещё, черт знает чем. Все это удел беженцев или неуверенного в своем завтрашнем дне обывателя, пусть даже с солидной чековой книжкой. У Больших людей подобное поведение вызывает лишь только презрительную улыбку, ведь они полностью избавлены от подобных проблем. Покинув свои дома и виллы в одном месте Восточного побережья, не запачкав обувь, они переместились в другие свои квартиры или особняки, или на время стали их гостями. Только и всего.
Местом нового пребывания Больших Семейств был выбран столица Виргинии — Ричмонд. Его климат не давал стопроцентной гарантии, что чума не дотянется до «Старого доминиона», в отличие от Вермонта с его «зелеными горами». Его очень рекомендовали семьям их медики, но их призыв не был услышан.
Их эвакуация из деловой столицы Америки, означало лишь изменение места контроля над денежными потоками страны и не более того. Банк Ричмонда входил в число двенадцати банков Федеральной Резервной Системы США и являлся идеальным местом для временного переезда Больших Семей.
Перебравшись в Вирджинию, денежные толстосумы ни на одну минуту не ослабляли свое внимание за происходящими событиями, как на Западе, так и на Востоке. Для них обладание информацией значило обладание деньгами и потому, связи предавалось первостепенное значение.
По специальному телеграфному проводу, проложенному по дну Атлантики, они раньше всех узнали о намерении Идена подать в отставку. Сначала это сенсационное известие пришло в Нью-Йорк, а оттуда было переправлено в Ричмонд.
Срочность сообщения состоявшего из двадцати трех слов была такова, что заставило «избранных» собраться в здании местного банка, несмотря на слишком поздний вечерний час.
До краев переполненные злостью за сорванный сон и преступную слабость своих заокеанских партнеров, находясь за закрытыми дверями, господа банкиры смогли предаться простым человеческим слабостям.
— Этот чертов Сталин все-таки сломал вашего хлюпика Идена! Я с самого начала знал, что это дело ему не по плечу, тогда как вы стояли за него горой. Вы говорили, что этот человек лучшая кандидатура на премьерское кресло и вам поверили! — с жаром восклицал один из «избранных» в адрес другого. Сухощавый, чуть выше среднего роста, он в этот момент походил на таксу, нашедшую лисиную нору и громким заливистым зовущую охотника.
Человек, в чей адрес были обращены эти гневные упреки, терпеливо слушал их сидя в широком кожаном кресле. Лысый, с остатками черных волос идущих вдоль затылка от уха до уха, он с невозмутимым лицом ждал, когда весь пыл его оппонента достигнет верхней точки, и он будет вынужден взять пауза для приведения в порядок дыхание.
— Да, говорил, — подтвердил он без капли сожаления о совершенном поступке. — И готов повторить их снова, поскольку на тот момент, Энтони Иден был лучшей кандидатурой на пост британского премьера, чем Клемент Эттли. И дело тут совсем не в том, что Иден является моей креатурой, а Эттли вашей. Просто в отличие от Эттли он имел представление о слабых и сильных сторонах противника, с которым ему предстояло бороться. Согласитесь, что делая ставки на бой между опытным бойцом и новичком, вы делаете ставку именно на опыт, а не на удачу дилетанта.
Невозмутимость и полное нежелание признать справедливость упреков и покаяться, ещё больше подхлестнуло сухопарого обвинителя.
— Эттли не дилетант в большой политике! Он вполне состоявшийся политический лидер ни в чем не уступающий вашей креатуре, сумевшей продержаться на посту премьера всего два месяца. На большее его не хватило даже с хорошим знанием особенностей Сталина! — Он очень хотел получить от лысого моральную сатисфакцию, но это было трудным делом.
— Не стоит забывать, что мистеру Идену досталось скверное наследство, разгребая которое он сделал все возможное, что было в его силах. Посмотрим, сколько времени продержится в кресле премьер министра мистер Эттли, прежде чем его придется менять на Макмиллана или кого-нибудь ещё, кто не является моей креатурой — язвительно улыбнулся лысый, с чувством полного достоинства.
После его шпильки, разговор «вершителей» грозил выйти на новый виток упреков, но в разговор вступило новое лицо.
— Хватит! Держите себя в руках, Гарридеб, а вы Сэмюэль воздержитесь от своих колкостей! Сейчас не время для их демонстрации — решительно оборвал спорщиков джентльмен, чей властный вид как нельзя лучше соответствовал такому понятию в римском праве как «патрон». На вид ему было явно больше шестидесяти лет, но стальные глаза и голос не утратили своей грозной силы, и спорщики быстро обратились в слух.
— Кто станет британским премьером вместо Идена, сейчас для нас не так важно. Главное на данный момент, ослабить хватку челюстей Сталина, который подобно крокодилу вцепился в англичан, принуждая их к миру. Чем быстрее это произойдет, тем будет лучше, иначе все наши вложения в проект господина Черчилля окажутся под угрозой.
— Если смотреть правде в глаза, большую часть наших вливаний, мы уже отбили. И если все дело кончиться миром, мы в накладе не останемся. Европа и Сталин очень нуждаются в наших товарах и согласно прогнозу министра торговли Уоллеса, семь «жирных» лет нам обеспечено точно — не согласился с «патроном» человек с лицом стареющего гангстера, привыкшего больше действовать кольтом, а не пером. Он приехал в Ричмонд из района Великих озер по своим делам и оказался на этом собрании вместо своего поверенного случайно.
— Не занимайтесь демагогией Вильям. Чем быстрей Сталин сможет восстановить свою страну, тем скорее у нас появиться опасный конкурент за мировое господство. Мы не для того спонсировали Гитлера. В нашем мире может быть только одна сверхдержава и имя её — Америка! — гневно упрекнул «патрон» северянина.
— Ничего не имею против этого, дорогой Джозеф, но всегда нужно иметь запасной вариант, на тот случай если кости выпадут не так как нам того хотелось.
— Лично я, никогда не любил прибегать к запасному варианту и всегда делаю все нужное, чтобы кости выпали, так как этого надо мне. Барыш от торговли с Советами меня не соблазняет. Я смотрю дальше вас и предпочитаю видеть Сталина слабым и зависимым.
