— Вот, например. Насколько я понимаю, парень хорошо подготовлен, здоровье отличное, налёт на истребителе побольше, чем у того же Гагарина, командованием части характеризуется сугубо положительно, имеет значок «Отличный лётчик», родственников за границей нет, отец — сапожник, мать — повариха...
— За что ж его, такого положительного, забраковали? — поинтересовался Сергей Павлович.
— Да, похоже, за национальность...
— Как так? — удивился Главный конструктор. — Ну-ка, дай посмотреть... Гм... Зиновий Яковлевич Финштейн, старший лейтенант, летает на МиГ-19. По рекомендации лётчика-испытателя М.Л. Галлая дал согласие на прохождение предварительного отбора в отряд космонавтов. Забракован мандатной комиссией. (АИ) М-да... «Спутник мчится по орбите, с перигея в апогей...» Понятно, почему его чекисты забраковали...
— Дурость это, по-моему, — твёрдо заявил Келдыш. — Делать атомные бомбы, ракеты и космические корабли им, значит, можно, а летать на них — нельзя? Что, Борис (Черток), или там, Семён (Косберг), плохо работают?
— Да что ты меня-то уговариваешь, ты это поди в ЦК докажи! — ответил Сергей Павлович.
— За Никитой Сергеичем я ничего такого не замечал. Думаю, если подать вопрос правильно, то решение будет положительным, — сказал Мстислав Всеволодович. — Его, кажется, Галлай рекомендовал? Давай ещё его спросим?
Марк Лазаревич Галлай, также участвовавший чуть позднее в подготовке космонавтов первого отряда, услышав фамилию Финштейн, просиял и только показал большой палец.
— А поподробнее? — попросил Королёв.
— Зяма Финштейн? Отличный парень! Одессит, душа компании. Мы с ним не родственники, но знаю его отца ещё до войны, и его самого знаю, — ответил Галлай. — В детстве болел часто, потом занялся спортом, лет в 12, по сути, сделал себя сам. Закончил 10 классов, в институт поступать хотел, но передумал, поступил в лётное училище. Летает на уровне испытателя, я его сначала в ЛИИ рекомендовать хотел, а тут как раз набор в отряд космонавтов, вот я ему и посоветовал... Никак не думал, что его чекисты срежут.
Королёв с сомнением посмотрел на Келдыша:
— Что скажешь, Главный теоретик?
— Пусть Карпов ему пошлёт вызов, — предложил Мстислав Всеволодович. — Если пройдёт медкомиссию, Хрущёва я беру на себя. Если Никита Сергеич поддержит, Серов возражения снимет, тогда и ЦК палки в колёса ставить не будет.
— Да, ещё, вы, Сергей Палыч, уж очень жёсткие ограничения по возрасту установили, — посетовал Галлай. — Если бы не возрастная планка в 30 лет, можно было бы из испытателей очень опытных лётчиков набрать. А так... Опытный испытатель моложе 30 лет — крайне редкий случай!
— Молодых в первый отряд решили брать из-за того, что корабль ещё сырой. Могут быть самые разные ситуации, в том числе не исключены достаточно серьёзные травмы. У молодого организма больше шансов потом восстановиться, как врачи говорят. А кого бы из испытателей вы посоветовали, Марк Лазаревич? — поинтересовался Королёв.
— Таки себя, любимого, конечно! — засмеялся Галлай.
— Гм... Ваш опыт нам при подготовке космонавтов больше пригодится, — усмехнулся Сергей Павлович.
— Шучу, конечно, я, всё-таки, 1914-го года, — вздохнул Марк Лазаревич. — Но если серьёзно, то вот вам хорошие кандидаты: Георгий Мосолов, Эдуард Елян, Валентин Мухин — эти все 1926 года рождения, Владимир Ильюшин, Григорий Горовой, Леонид Петерин — 1927 года, Михаил Козлов, Пётр Остапенко — оба 1928 года, Юрий Шевяков, Юрий Сухов, Александр Бежевец — 1929 года. Есть даже один испытатель моложе 30 лет — Александр Федотов, 1932 года рождения.
— Думаю, с учётом ценного опыта испытателей, для них возрастные рамки можно будет расширить, — решил Королёв.
— Мы тут уже думаем взять в отряд Георгия Берегового, — вставил Келдыш.
— Георгий Тимофеевич — товарищ компетентный и очень принципиальный, рекомендую его взять, он вам будет очень полезен при доводке корабля, — согласился Галлай. — Хотя, конечно, он 21-го года... Кстати! Если уж вы Берегового почти в 40 лет берёте, вот вам ещё один замечательный кандидат, из испытателей. Он, правда, на полгода постарше Георгия Тимофеича, но полгода — это не разница.
— И кто же? — заинтересовался Королёв.
— Амет-Хан Султан! Вот уж кто ценнейший для вас опыт имеет! Он же испытывал дозаправку в воздухе ещё в 49-м, а потом — отцепку крылатой ракеты КС-1 от носителя, тогда ещё в пилотируемом варианте, — напомнил Галлай. — Это — ближе всего к тематике стыковки.
— Амет-Хан? Стыковка? — Королёв с Келдышем переглянулись. — А что?
— Почему бы и нет? — кивнул Келдыш. — Если пройдёт по здоровью, то я бы рекомендовал его взять.
— Остальных испытателей тоже стоит держать на примете, — решил Сергей Павлович. — Учитывая, что Никита Сергеич требует более интенсивную программу полётов, нам может понадобиться больше космонавтов, чем мы первоначально планировали. Ну, и Амет-Хана, думаю, в отряд возьмём.
11 января 1960 года приказом Главнокомандующего ВВС К. А. Вершинина была организована специальная войсковая часть (В/Ч) № 26266, задачей которой была подготовка космонавтов. В феврале эта часть была преобразована в Центр подготовки космонавтов ВВС.
По окончании отбора, 24 февраля 1960 года полковник Карпов был назначен начальником Центра подготовки космонавтов. С 20 марта 1960 г первые 13 будущих космонавтов приступили к занятиям на столичном Центральном аэродроме им. Фрунзе. В течение апреля группа №1 ВВС была окончательно укомплектована и доведена до списочного состава 20 человек.
Вместе с ними проходила подготовку и группа №2, состоявшая из кандидатов, отобранных в социалистических странах и странах ВЭС. Первоначально к занятиям приступили только немецкие и китайские космонавты, затем к ним присоединились индийцы, югославы, чехи и индонезийцы. (АИ)
Первый полет планировался на декабрь 1960 года. 11 октября с грифом «Сов. секретно. Особой важности» вышло постановление ЦК и Совмина, в котором говорилось: «Считать задачей особого значения подготовку и запуск космического корабля с человеком на борту в декабре 1960 года».
Хрущёв предложил установить два различных срока готовности — апрель 1961-го, как основной, и декабрь 1960-го, как аварийный, если вдруг станет известно, что американцы ускорили свою подготовку и могут вырваться вперёд. Зная, как трудно шла у них отработка капсулы «Меркурий», ни Королёв, ни Келдыш, ни сам Хрущёв в возможность ускорения американской программы не верили. Но на всякий случай решили подстраховаться.
Старший лейтенант Финштейн вернулся домой неожиданно, в середине ясного, морозного январского дня. Его мать, Сара Львовна, работала поварихой в детском саду, два дня через два, и в этот день была дома. Она удивлённо выглянула из кухни.
