Были, однако, исключения. Русские и украинские казаки умели воевать небольшими мобильными группами, подбираться скрытно и атаковать неприятеля сразу во множестве мест, повергая его в хаос и страх. Эту же тактику приняли американские повстанцы, боровшиеся с войсками Британии; они считали ее изобретением трапперов и индейцев. Казалось, что на море она неприменима, ибо боевые корабли европейских флотов обстреливали врага из орудий и редко сходились борт о борт, но карибские пираты, мастера абордажей и внезапных десантов, доказали иное. Фактически они являлись морской пехотой, лучшей в мире, так как других прецедентов не было – и не будет еще долгие, долгие века. Ни «морских котиков», ни «зеленых беретов», ни иных бойцов, способных атаковать превосходящего числом противника и одержать над ним победу. Жестокость и хитрость, упорство и ярость, владение любым оружием, искусство драться на зыбкой палубе, высадиться на берег вплавь или на шлюпках, рубить и колоть, стрелять и бросать гранаты – все это было для них привычным, как и сознание того, что дерутся они не по приказу, не во славу короля, а как люди вольные, за добычу и собственную жизнь. Это делало их непобедимыми, как в Вест-Индии, так и в других морях. Хотя, конечно, магрибские пираты были противником вполне достойным.
– Ко-аа-бл! – долетело с мачты, где сидел Рик. – Ко-аа-бл на ист!
Серов встрепенулся, направил трубу на восток, поймал крохотные прутики мачт. Паруса и корпус судна были еще не видны, скрытые горизонтом, и оставалось неясным, то ли это двухмачтовый бриг, то ли пиратская шебека или торговая галера. Мачты дергались в поле видимости, то приближаясь, то отдаляясь – корабль шел галсами на север, к берегам Сицилии. Купеческая лоханка? – подумал Серов, не опуская трубы.
Минут через десять он понял, что ошибается. Две мачты с латинскими парусами, узкий корпус, пушки на палубе и прорези для весел в темном борту… Несомненно, то была пиратская шебека. Высокий корпус и мачты «Ворона» на ней уже заметили, но двигался пират по-прежнему неторопливо, словно хотел намекнуть: не трогай меня, и я тебя не трону. Причина такой беззаботности скоро выяснилась – за первой шебекой шли еще две. Втроем они могли напасть на боевой корабль, рассчитывая прорваться сквозь огонь бортовых батарей. Видимо, «Дрозд» и «Дятел», плывшие вслед за «Вороном» и сидевшие низко в воде, были пиратам еще не видны.
Три шебеки, подумал Серов, чувствуя, как пресеклось дыхание. У Карамана тоже три… по крайней мере, столько вышло из Эс-Сувейры… эти идут с юга на север – может, от тунисских берегов, а может, с Джербы… И их тоже три!
Он опустил трубу, шагнул к планширу и крикнул:
– Боцман! Свистать марсовых наверх, ставить все паруса, готовить абордажную команду! Магометане на горизонте!
Внизу, на шканцах, заорал Хрипатый Боб, и кубики костей, вместе с серебряными монетами, вмиг исчезли. Одни корсары полезли на мачты, другие, подгоняемые Куком и Тернаном, ринулись за мушкетами или нырнули в люк, спеша к орудиям, затем появился хирург Хансен со своим медицинским сундучком, а вслед за ним – Тегг и ван Мандер. Этот переход от мирных игр и шутливых перебранок к полной боевой готовности был таким стремительным, что Серов не успел сосчитать до тридцати. Его офицеры вдруг оказались на квартердеке, ватаги Кука и Тернана встали с оружием у бортов, раскрылись пушечные порты, а мачты оделись парусами. Этот сигнал был понятен для капитанов галер – там тоже подняли все паруса и часть команд села на весла. Серов знал, что от его гребцов пиратам не уйти: свободные люди, в чьих душах бушует ненависть, трудятся с большей охотой, чем невольники.
– Ну, что там у нас? – поинтересовался Сэмсон Тегг, разглядывая в трубу шебеки. – Вижу трех недорезанных козлов… Сейчас мы их опустим рожами в дерьмо! Во имя Бога, Сына и Святого Духа!
Магрибцы, кажется, заметили фрегат, но в бегство не пустились, а повернули навстречу. Ветер дул для них противный, но был слаб, и шебеки шли теперь на веслах. Их бесполезные паруса поползли вниз, на палубах, у мелких пушек, засуетились люди в фесках и чалмах, и над морем раскатился рокот барабанов. Вскоре темп ударов стал быстрей, заставляя гребцов выкладывать все силы; теперь три узких хищных корабля точно летели над волнами, и встречный бриз, раздувавший запальные фитили, относил за корму клочья сизого дыма.
– Наглые!.. – пробормотал Тегг. – Пальнуть из носового орудия? Что скажешь, капитан?
– Не нужно. Идут прямо на нас, и пугать их не стоит. Хорошо бы пройти между двух галер и ударить по палубам картечью… Но аккуратно, чтобы не задеть надстройки на юте.
– Сделаем! – кивнул бомбардир, приподнимая бровь. – Думаешь, это Караман? Думаешь, с ним наши и Шейла?
Серов пожал плечами:
– Не знаю. Если в самом деле Одноухий, то Шейла вряд ли с ним – ни к чему тащить в море женщину на пятом месяце. А вот наши могут оказаться на этих посудинах – внизу, на гребных скамьях.
– Я их не задену, капитан, – сказал Тегг, сбежал по трапу и скрылся в люке.
Серов велел Рику спускаться с мачты и принести его шпагу и пистолеты. Потом объявил команде, чтоб не забыли о пленных, пообещав особый приз за предводителя и за любого турка в богатых одеждах. Скорость сближения фрегата и шебек была слишком велика, и, по совету ван Мандера, он приказал спустить паруса на фоке и гроте. Внизу, на орудийной палубе, слышался зычный голос Тегга, скрип пушечных станков и лязг ядер, что катились в пушечные жерла.
Пиратские суда шли треугольником: две шебеки впереди, на дистанции полукабельтова друг от друга, а третья, более крупная, окрашенная в синий цвет, держалась ярдах в двухстах за передовыми кораблями. Серов изучал ее в трубу, пытаясь вспомнить, была ли лоханка Карамана синей. На палубе он видел турка в огромной чалме, судя по властным жестам – реиса, но разглядеть его черты не удавалось за дальностью расстояния. Подзорная труба сильно уступала цейссовскому биноклю.
Марсовые, спустив паруса, сидели на реях с мушкетами, упираясь спинами в мачты, чтобы не сбросило отдачей после выстрела. Над ними свисали канаты. Разрядив мушкет, стрелок перелетал на вражеское судно с тесаком в зубах и превращался в бойца абордажной команды. Опасный фокус, но пришедшие с Серовым с Карибов владели им в совершенстве.
Барабаны, подгонявшие гребцов, вдруг сбились с ритма – видно, пираты заметили «Дятла» и «Дрозда». Эти галеры были такими же, как магрибские шебеки, и вражеским реисам выпала тяжелая задача: сообразить, что происходит. Быстро, не теряя времени! Может быть, фрегат удирал от судов правоверных и вдруг напоролся на новую их флотилию; но, возможно, две шебеки рядом с ним – в союзе с христианами и охраняют корабль. Выбор между жизнью и смертью! Идти вперед или пускаться в бегство?.. Секунды шли, весла пенили воду, шесть кораблей сближались, срок решения истекал – и вот последняя капля скользнула в клепсидре судеб: «Ворон» очутился между пиратскими судами.
