По кораблю прокатились звонки ледового предупреждения. Только и успел оглянуться, так как ветер и дождь хлестал с носа, и считал себя самым умным, подставив им спину. Удар бросил на леера мостика, ноги соскользнули, улетая под тросы. Хмыкнул про себя, вися на одной руке и намертво сжав трубку во второй - "Расслабился ты, граф. Реакции стали неверные, сначала смотришь, потом делаешь... закономерный итог". Мозг заторможено решал, бросить трубку, или так все обойдется. За кулисами раздумий жаба вяло спорила с инстинктом. Корабль под рукой дрожал, круша лед. Сжатый кулак щекотала вибрация корабельного тела. Хорошо, что волнение стихло - ледокол вошел в свою стихию.
Казалось, висел вечность, в конце которой крепкой хваткой на моем запястье сомкнулась здоровенная лапа моей тени. Надо же, пригодились хранители картуза. Не буду больше настаивать, чтоб они за мной не ходили везде. Пусть ходят. В конце концов, всегда есть с кем в сортире поговорить. И трубку любимую, считай, они мне спасли.
Заходил в рубку, оправляя разметавшуюся одежду. Старпом поинтересовался, не отрывая глаз от ледового курса:
- Что там за шум, господин граф?
Посмотрел на него долгим взглядом. Потом пожал плечами.
- Дождь и ветер. Сильный, порывистый ветер.
Старпом согласно покивал
- Даа... подгадила нам погода
Посмотрел на свою изгвазданную правую ладонь, подумал, что погода могла еще больше подгадить... обтер руку об мокрый непромоканец, согласился с мыслью, что курение вредит здоровью и начал разоблачаться - дела не ждут.
* * *
Корабли пятый час рубились сквозь крепчающий лед. Час назад вновь были сцеплены Юнона и Авось. Ледокол, толкаемый двумя парами машин, вылезал на лед едва ли не по мидель шпангоут. Шторм отбушевал свои шесть часов и сменился просто сильным ветром с мокрым снегом, налипающим на корабли как отцовская шапка на худенького подростка. Но даже этот дополнительный балласт уже не помогал проламывать лед. Все чаще ледокол зависал на краю пролома, скрипя буксирными канатами. Все дольше думал лед, проламываться ему, или нет. Так долго продолжаться не могло. Хотел рекомендовать дать задний ход, но не успел. Ледокол затрясло, и стало не до субординации - кинулся к переговорнику с "Юноной"
- Юнона! Полный назад! Полный назад! Гудок канонеркам!
Перевел взгляд на нашего рулевого, явно испуганного, судя по побелевшим рукам, стискивающим шишки штурвала.
- Машина стоп. Доклад по кораблю.
Только теперь обратился к Берингу
- Мыслю, вновь нам винты загнуло. Уж прости, что своевольничаю, тут медлить нельзя было. И коли почувствуешь на пути назад такую тряску, останавливай корабль сразу, потом разбирайся.
Капитан снял картуз, взъерошил волосы, надел картуз обратно.
- А ежели шторм, и машины нельзя тушить?
- Во льду тебе шторм не очень страшен, лед тебя от сноса на скалы убережет. А коли винты на открытой воде потеряешь, у тебя паруса есть, получше моего знаешь, что делать надо.
За этим диспутом нас застал ворвавшийся Алексей. Витус доложился, и мы начали торопить доклады по отсекам. Хотя, и так было понятно, что корпус мы не пробили.
Юнона, оттащив связку назад по пролому, едва сама не загнула себе лопасти, отфрезеровав правым винтом край полыньи - инерция двух судов, штука непривычная, капитан просто не учел эту поправку, болтающуюся привязанной к носу его корабля.
Конвой стоял в проломленном фарватере и бессильно дымил. Дороги на восток больше не было. Снег падал в черную воду, и вокруг каждой снежинки начинался немедленный процесс кристаллизации холодной воды в лед. Полынья быстро заполнялась "шугой". Стихший треск льда под форштевнем пропустил к кораблям окружающие шумы. Выл ветер, неся по льду поземку, потявкивали два песца, бегающие друг за дружкой недалеко от вмерзающих в лед кораблей, гулко стукали колотушки, отбивающие с кораблей наледь. Экипаж морпехов, с хеканьем, тащил по льду шлюпку, спущенную с борта, к полынье. На лед уже много людей высыпало.
Спустился в кают-компанию, подошел со спины к Алексею, обсуждающему с дворянами положение. Прислушался. Дворяне, они видимо с рождения уроненные. Ну, какое вперед-то!
- Дозволь, Алексей Петрович...
Царевич дернулся, значит, и у него нервы уже шалят.
- Как наши дела граф?!
- Возвращаться надо, по пробитому нами ходу. Как из тяжелых льдов выйдем, на севере удачи искать.
- А почему вдоль берега не пытать удачу?
Это уже губернатор, мореход коверный, умом блеснул.
- Там, по правому борту пара песцов резвится...
Губернатор растянул тонкие губы в усмешке.
- Ты нам охотиться предлагаешь... граф?
Вздохнул. Точно надо медичек проверить, может, и правда роняют младенцев.
- Песцы на льду, значит лед толстый, и с землей связан. Песцы плавать не любят, не медведи чай. На лапах сюда пришли. Могли и издалеча прибежать, их ноги кормят. Нету хода нам вдоль берега.
Повернулся к царевичу.
- Так как решишь, Алексей?
У нашего монарха появилась дурная привычка. Он теперь в задумчивости барабан револьвера крутит, надо будет поговорить с денщиком Алексея, чтоб он заменил боевые "гвоздики"- капсюли на имитацию.
- На север говоришь? А ежели и там лед крепок?
Пожал плечами
* * *
Память, подвижная змейка песка в руках
Ири этлетро - дороги к дому нам нет
Вьюга прячет наш след, заметает глаза
Если хочешь совет, возвращайся назад.
- Значит, еще назад отойдем и вновь спробуем. Будем лед пытать, пока все топливо не выйдет, затем на зимовку в "Открытом" встанем, соберем топлива и будем пробовать внове. Мы пройдем, Алексей.
Улыбнулся нахмурившемуся царевичу. Очень хотелось сказать ковровым мореплавателям фразу из мультика "Маугли" - "Мы пойдем на север, а вас съедят собаки!". Но не буду уподобляться шакалу.
- Алексей, не печалься. Вспомни, невозможного нет! Его просто труднее сполнить.
Монарх величественно спрятал револьвер в кобуру.
- Коли так, идем назад, и на север!
Все посмотрели на меня, мой ожидающий взгляд остановился на Витусе. Кто тут капитан?! Ему и орать бодрое "Есть!". Камергеру положено только куртуазно поклонится. Кстати, кто бы научил...
Ледокол осаживался носом в воду, задирая корму. Хорошо, что на Вайгаче мы потренировались. Ныне дела шли бодро, под вылетающий изо рта пар, и поминания всяческих бесей. Ледяная вода крючила руки и хлюпала носами работников. Надо будет праздник устроить - день спасения винта. Обмыть это дело как следует.
