Линия внешней политики правительства юга России, вернее ген. Деникина, поскольку последний, опираясь на штыки Добровольческой армии, являлся главным вершителем внешней и внутренней политики, определялась лозунгом «единой и неделимой России». Этот лозунг определял полностью его отношение ко всем государственным новообразованиям на территории бывшей империи, как и взаимную враждебность последних. Такого же лозунга придерживались и прочие белые армии добровольческой ориентации: Северо-Западная, Северная и пр.
Такую же жесткую, непримиримую политику военно-политическая диктатура генерала Деникина стремилась проводить и в отношении казачьих правительств, что и создало почву для конфликтов между ним и своеобразным парламентаризмом Кубани. «Особое совещание» черпало свои идеи и исполнителей из среды того контрреволюционного окружения, которое создалось вокруг него. Из этого окружения наиболее влиятельной являлась группировка Национального центра, шедшая от кадетов вправо. Еще правее стоял Совет государственного объединения, а влево шли социал-соглашательские группировки, собиравшиеся вокруг Союза возрождения.
Основной задачей правительства юга России явилось объединение военной власти и международного представительства, что ему и удалось достигнуть. Но восстановления нормальных отношений с «краевыми образованиями», разумея под ними казачество, оно не достигло до самого своего падения.
Правительство Деникина выявило свое лицо в вопросах земельном и рабочем только декларацией 24 марта 1919 г., причем на ее появление повлияли представители Антанты, напуганные слишком реакционным курсом политики ставки Деникина. Декларация в весьма туманных выражениях обещала созыв народного собрания, областную автономию, Гражданские свободы и реформы в области земельной и в рабочем вопросе. Но по определению одного из видных деятелей ставки Деникина профессора Соколова, все эти обещания свелись не более как к бесконечным аграрным разговорам. Мало того, вскоре последовало усиление правого реакционного крыла ставки Деникина, что определило дальнейший [125] крен его внутренней политики вправо. Это привело к тому, что, по словам того же Соколова, «Особое совещание барахталось в безвоздушном пространстве, ни на кого не опираясь и нигде не встречая настоящей поддержки».
Менее всего внутренняя политика генерала Деникина могла удовлетворить рабочий класс, который занял определенно враждебную ей позицию. Крестьянство также не было удовлетворено аграрным проектом Деникина, который сводился к тому, что у собственников (читай: помещиков) земля сохранялась по норме, а излишки ее переходили к малоземельным, но обязательно за плату. Осуществление этой политики на местах еще более раздражало крестьянство, особенно ввиду распоряжения Деникина о передаче урожая на помещичьих землях, засеянных крестьянами, их владельцам, т. е. помещикам. Кроме того, общая деморализованность агентов местной власти целиком отталкивала от нее все местное население. «Беспрепятственное и систематическое ограбление местных жителей», согласно свидетельству Соколова, создало предпосылку для массовых крестьянских волнений, которые во второй половине 1919 г. в период наибольших военных успехов Деникина, захватившего Украину и продвигавшегося в направлении Курск — Орел — Москва, начали все сильнее и сильнее потрясать тыл «вооруженных сил юга России». Особенно широко эти волнения распространились в пределах Украины: так, почти вся территория Екатеринославской губернии и северная часть Херсонской были захвачены отрядами Махно, общей численностью до 12 000 конных и пеших (по некоторым источникам, силы Махно осенью 1919 г. достигли до 50 000 и были сведены в четыре корпуса), территория Полтавской губернии, за исключением административных центров, находилась в руках, т. Матьяши с отрядами общей численностью до 20 000 бойцов; вся северная и восточная часть Харьковской губернии захвачена повстанческими отрядами т. Котова общей численностью 1000–1200 пеших и конных.
Все эти повстанческие отряды отвлекли с антисоветского фронта большое количество сил Добровольческой армии. Во время же отхода в декабре 1919 г. эти отряды сыграли огромную роль в судьбе всей Добровольческой армии, не дав последней возможности закрепиться хотя бы [126] на одном рубеже, начиная от Курска и кончая Крымскими перешейками и Доном.
Неудачи на фронте и полная обособленность правительства Деникина, опиравшегося лишь на штыки Добровольческой армии, которая начинала уже разлагаться, заставили его вновь искать путей примирения с казачеством. Но было уже поздно, так как вскоре последовала общая катастрофа на фронте. Правительство генерала Деникина явилось наиболее типичным из контрреволюционных правительств, стоявших на платформе «единой и неделимой России». Все их отрицательные черты выявились в нем наиболее ярко, потому что, возникнув из недр вооруженной силы, оно сразу приняло форму военной диктатуры и сохраняло ее до тех пор, пока существовала сила, его выдвинувшая, т. е. Добровольческая армия. Опираясь на эту силу, оно сумело распространить временно свою власть на весьма обширную территорию, но, как и следовало ожидать, не смогло удержать ее, сохранив за собой на более длительный промежуток времени только территорию Крыма.
Теперь нам предстоит рассмотреть историю не менее значительного белогвардейского правительства Сибири, претендовавшего на значение всероссийской власти и признанного за таковую Антантой, которое также пришло к военной диктатуре, но более сложным путем.
Мы уже упоминали, что наша Дальневосточная окраина, вернее территория Китая, еще с конца 1917 г. явилась родиной маленьких самочинных белых правительств, созданных Японией и Антантой в качестве ширмы для своих империалистических вожделений. Эти правительства не сыграли никакой роли в истории Гражданской войны и, как только миновала в них надобность, были ликвидированы самой же Антантой. Более заметная роль и более длительное существование были суждены тем из них, которые возникли в результате образования контрреволюционного Восточного фронта. Центрами вновь образовавшихся правительств первоначально явились Самара и Омск. В Самаре чехо-словаки, по захвате ее 8 июня 1918 г., выдвинули к власти Комитет Учредительного собрания (Комуч). Опираясь на поддержку чехо-словаков, Комуч приступил к формированию собственной «армии Учредительного собрания» и просуществовал [127] в течение 5 месяцев до ликвидации сибирским диктатором Колчаком, пришедшим к власти при помощи штыков Антанты и военных заговорщиков. Этот комитет имел ярко выраженную право-эсеровскую окраску. Он стремился к созыву Учредительного собрания и к восстановлению противогерманского фронта, что целиком определило его антантовскую ориентацию. Признавая формально национализацию земли, практически комитет не доводил до конца этого признания, оставляя еще ненационализированные имения в руках их владельцев. Наконец, в области социальной и финансовой политики комитет проявил большую заботливость об интересах буржуазии, что выразилось в расплате полностью по выгодным для владельцев ценам за продукты, необходимые для армии, в ограничении деятельности профсоюзов и пр.
