внимание женской половины.
— Вау, Арсений! — из-за соседнего столика машет рукой девушка с длинной челкой. — И ты здесь? Тоже отдыхаешь? Ой, Ваше Сиятельство, здравствуйте! — узнает она княжну Тверскую.
Девушкой оказывается Мария Свиридова. Вместе с барышней сидят незнакомая мне юная сударыня тринадцати лет и — вот так встреча! — Витя Свиридов. Парень сразу бледнеет, завидев меня в компании столь влиятельной особы, как княжна Волконская. Он даже впадает в ступор, и Марии приходится пнуть двоюродного братца под столом.
— В-ваше Сиятельство, здравствуйте, — опомнившись, Витя склоняет голову. Он замолкает, но после нового пинка сестренки всё же выцеживает: — И ты, Арсений.
Подруга Марии тоже почтительно здоровается с княжной.
— Здравствуйте, Маша, Витя и Ксюша, — Анфиса почти не смотрит на юную компанию через узкий проход. Огось. Оказывается, княжна знает поименно весь выводок Свиридовых. Хотя неудивительно, ведь они — один из сильнейших родов в Доме.
Анфиса представляет Люду, а Мария себя, брата и подругу. Последняя оказывается Ксюшей Свиридовой, еще одной кузиной Вити, только троюродной. Я тоже здороваюсь со всеми, не исключая парня:
— Рад, что снова развлекаешься, Виктор, — усмехаюсь, от чего он бешено дергает губой. Едва слюну не пускает. Будь Витя более эмоционально сдержанным, то смог бы подавить нажим магнетизма. Но не окреп росток.
Впрочем, повода сорваться ему никто не дает. Чуть ли не сразу Анфиса теряет интерес к Свиридовым. Княжна всем корпусом поворачивается ко мне.
— Арсений, закажи мне, пожалуйста, кофе, — говорит она довольно громко.
Свиридовы понимают намек и больше не смеют отвлекать Ее Сиятельство. Только Мария то и дело бросает любопытные взгляды в мою сторону. Чую, завтра мой рейтинг в школе резко вырастет. Всё же, засветился с двумя прекрасными барышнями, одна из которых сама княжна. Я же вполне этим доволен. Потому что Анатолию Свиридову тоже расскажут о моей спутнице, и коварный интриган десять раз подумает, прежде чем подстроить очередную пакость.
Приняв также заказ от Люды, я направляюсь к барной стойке. Мне приходится по душе, что девушки не дали мне поблажки из-за ноги. Даже на секунду не задумались. Значит, не видят во мне калеку. А трудности у мужчин бывают разные, и с ними он обязан справляться, иначе какой он мужчина.
По дороге незаметно разглядываю посетителей. У меня на людей глаз наметан. Вижу, когда нервничают или напряжены за показным спокойствием. Сразу настораживает молодой парень в углу. Незнакомец пьет кофе резкими глотками и каждый раз будто хочет сплюнуть его обратно. Волнуется, минимум. Длинный летний плащ на животе топорщится, во внутреннем кармане точно лежит что-то крупное. Либо чертежный тубус, либо свернутый плакат. Либо холст.
Камеры в кафе есть, но парень уселся как раз в слепом пятне. Других подозрительных личностей не вижу, и решаю рискнуть. С тремя стаканами кофе, сцепленными вместе картонным держателем, возвращаюсь по широкому кругу от бара. Когда прохожу мимо парня в плаще, будто бы спотыкаюсь об ножку стула и разливаю кофе ему на одежду. Туда, где горячий напиток не обожжет кожу.
— Сударь, простите! — делаю растерянное лицо.
— Ахрр! — вскрикивает он, вскочив. — Долбаный калека! Ты куда смотришь?!
— А я не смотрю, я на ощупь! — хватаю со стола салфетки и начинаю обтирать его плащ.
— Откуда у тебя сраные руки растут?!
— Из задницы, разумеется. А у вас разве не так же?
На нас оборачивается всё кафе. Анфиса смотрит на меня равнодушно, даже скучающе. Неужели разочаровалась в неуклюжем мальчике, хех?
Парню совсем не нравится внимание людей.
— Ладно, нормально всё. Иди куда шел, — пытается он избавиться от меня. Но я продолжаю тереть его салфеткой.
— Сударь, право, не я такой. Жизнь такая, — моя рука проскальзывает ему между полами плаща. Хватаю и тяну плакат или что там.
Наружу выглядывает холст с масляными зелеными лесами. С первого взгляда узнаю мастерски переданную игру света на листьях. «Утро в лесу»! Нашлась пропажа.
— Ты что творишь, урод? — округляет вор глаза. — Ахх!
Мощным тычком тростью в живот заставляю его согнуться.
— Арестовываю вас, сударь.
Провожу секущий удар по колену, и рухнувший вор катится, снеся стол, в сторону Люды и княжны. У последней уже сдуло скуку с лица, глаза горят, губы напряженно сжаты. Тоже узнала энергичные, широкие мазки «Утра».
— Арсений! — кричит Анфиса возбужденно. — Держи его! Это вор!
А я будто не вижу. Отложив свернутое в рулон «Утро» на ближайший стол, бросаюсь за вором. Вскидываю трость, чтобы влупить по локтю, как мужичина неожиданно исчезает. Пропадает на ровном месте!
— Испарился! — княжна продолжает объяснять очевидное. Она беспомощно смотрит на меня, как на какого-то кудесника. — Арсений, что-то нужно делать! У него еще «Тройка»!
Тут красавица права. Пять секунд, и невидимка сдристнет за порог. Потом ищи-свищи. Если это, правда, невидимость, а не какая-нибудь телепортация. Кто этих демоников поймет? У них ведь не нормальные способности, а какое-то лакричное ассорти.
— Всем стоять на месте! — рявкаю я, специально уподобив голос медвежьему рыку.
Несложный прием. Всего лишь повысил громкость низких частот в тембре. Зато результат налицо — все кафе застыло. Люди замерли, боясь пошевелиться. Для командиров очень полезный навык. Некоторые им, правда, чересчур увлекаются. Тот же Чугун-Ильис по привычке всегда ревет. Однажды в кафе на курортной планете Лимба он выразил восторг от сладкого пирога с лаймином. Бедный кондитер потом заикался несколько недель.
Вынимаю из кармана сложенный листок с каплями драгоценной крови. Зажимаю бумагу в кулаке. Никто не должен видеть источник моей силы. Взмах рукой — и стая горящих Рарогов разлетается по залу. Птицы проносятся между посетителями и под столами. Анфиса и Люда удивленно ойкают. Виктор пригибается за стол, Мария с Ксенией округляют глаза.
— У-у-у-у-у! — визжит радостно ребенок в коляске, пытаясь ухватить пролетевшего Рарога за хвост. К счастью, ручонки коротковаты, не обжегся.
Большинство огненных «воробьев» устремляются ко входу, обогнув длинноногую официантку в джинсовой мини-юбке.
