у России с Османской империей, пока правит мой отец, я буду стараться со своей стороны делать всё возможное, чтобы наши страны не враждовали. Более того, хочу чтобы наши отношения укреплялись, а дружба становилась крепче. У Османской империи и России непростая история. Много чего было, и при этом мало хорошего. Но всегда всё можно изменить и исправить. И я надеюсь, что так и получится. Главное, чтобы мы смогли не причинять друг другу зла, ведь так? И главное, чтобы не было войны.
Я улыбнулся.
— Я бы тоже не хотел войны, — ответил я.
Девушка немного помолчала, а затем добавила:
— Но, мне кажется, что ты только к войне и готовишься. Очень много усилий идет на усиление военной мощи России.
— Поверь, — ответил я, — больше всего на свете я хочу, чтобы войны не было. А большая армия — это то самое, что заставит соседей задуматься, нужна ли им война с нами. И все эти военные реформы задуманы лишь с одной целью — не допустить возможности или даже мысли о том, что на Россию можно напасть. Ты и представить себе не можешь, как я не хочу войны и как усиленно ищу любые возможности не допустить военных действий. Мало кто так же, как я, понимает, что война — это очень страшно.
София подняла голову с моего плеча и вдруг внимательно на меня посмотрела.
— Саш, а можно задать тебе один вопрос? Он, возможно, покажется тебе глупым, но я не могу его не задать.
— Да, конечно, — ответил я.
— Я часто вижу сны. Раньше я думала, что они ни о чём, просто выдуманные или бред моего воображения. Но потом я выяснила, что я вижу прошлое. Не будущее, но прошлое. Тех людей, что мне дороги. Я многое узнала о своём отце из этих сновидений. И почему-то в последнее время во снах я вижу тебя.
Эти её слова снова заставили меня напрячься, однако я никак не дал понять, что переживаю или волнуюсь.
— Я почему-то вижу, что ты воюешь. И война-то очень страшная! — её голос выражал тревогу. — Но я не совсем понимаю, как такое может быть. Где ты мог успеть повоевать? К тому же я вижу, что ты был старше. Значительно старше, чем сейчас.
Я прижал девушку к себе и поцеловал её в висок.
— Может, это и вправду просто сны, — улыбнулся я, хотя на душе было очень неспокойно.
— Я вижу, что ты идёшь сквозь огонь. А ещё вижу тебя в очень странной военной одежде, и в каске. В твоих руках оружие, и я точно знаю, что такого оружия не существует. Возможно, когда-то потом, но не сейчас. Оно похоже на автомат из тех, что показывали тебе инженеры. Но я никогда ничего подобного не видела. И ты идёшь, идёшь, идёшь без страха через целое поле огня, через мёртвых… Кто-то тебя боится, кто-то тебя зовёт за собой и просит помочь. Но ты не смог бы, даже если бы очень захотел. А потом я вижу очень много пламени, которое поглотило тебя под собой. Ёще я видела тебя любящей семье, и она была не царская.
Я слушал её и не знал, что сказать. Сердце моё заколотилось так, что я решил, что лучше я промолчу, иначе выдал бы себя дрожащим голосом.
— А ещё я видела, что у тебя была жена. Хорошая девушка. — продолжила София. — это была не я. Ты её очень любил. И твои дети такие славные! Я не так много видела их, но уже успела полюбить, — она грустно улыбнулась. — А потом ты свою жену потерял, потому что сгорел. Погиб. Не вернулся к ней… — София ненадолго замолчала. — Но потом снова нашёл. Я чувствовала твою радость и переживала вместе с тобой. И мне кажется, это был вовсе не сон. Но, опять же повторюсь, я совершенно не понимаю, как такое может быть возможно.
Я потянул к себе девушку и крепко её поцеловал. Уж не знаю от прилива нежности или ради того, чтобы она умолкла и перестала говорить, потому что каждое её слово отдавалось болью во мне.
— Давай поговорим об этом позже, — попросил я пересохшими губами.
— Давай, — очень легко согласилась она. — Я чувствую, что этот разговор очень трудный для тебя. Это тайна, о которой лучше никому не знать. Но я очень надеюсь, что однажды ты сможешь мне доверять, и я смогу дорасти до тех тайн.
Она снова потянулась ко мне и поцеловала в губы.
* * *
Пребывание Софии в Царском Селе нельзя было назвать скучным. Почти каждый день она делала какие-то интересные открытия для себя. Однажды она набрела на комнатку, где находился Иван Иванович — тот самый энциклопедист, который вначале помогал мне. В принципе, в нём давно не было необходимости, но я позволил ему и дальше жить в Царском Селе. Во-первых, чувствовал к нему благодарность и очень надеялся, что однажды у меня появится свободное время для того, чтобы просто поговорить с ним о том, о сём. Он приятный и умный человек, а с такими всегда интересно общаться.
Вот и София оценила полезность этого человека. Они несколько раз виделись. София рассказала мне, что в первый день он рассказывал ей стихи Пушкина о дубе, золотой цепи, и о коте, что ходил по той цепи туда-сюда. Меня это почему-то очень повеселило. Да, София знает русский язык, но она ведь совершенно не знает нашей культуры. Наверное, даже не слышала о существовании такого великого поэта, как Александр Сергеевич Пушкин. Наверное, надо будет собрать для неё список литературы, чтобы дать ей возможность ознакомиться со всем тем, на чём растут русские дети, какие книги они читают и на каких героев равняются, когда взрослеют.
К нам частенько заглядывала Ольга Николаевна. Она держалась достойно и отыгрывала роль великой княгини, однако я достаточно её изучил, и несмотря на напускную строгость, я видел, что ей очень по душе моя жена и София прямо-таки запала в сердце Ольги Николаевны.
Как-то раз я спросил, как там Марина. Меня очень заботил вопрос, как она восприняла мою свадьбу. Ольга Николаевна поджала губы, но через небольшую паузу сказала, что всё хорошо.
— Марина чувствует себя прекрасно. Она работает и любит свою работу. И она очень рада за тебя, передавала тебе поздравления и самые наилучшие пожелания тебе и твоей прекрасной жене.
Мне почему-то совершенно не верилось в её слова, но я очень надеюсь, что именно так всё и было. Я бы не хотел, чтобы Марина расстраивалась. Она этого не заслужила. Я очень надеюсь, что она и вправду скоро забудет обо мне и найдёт себе хорошего парня, достойного быть её мужем. В любом случае я побеспокоюсь о том, чтобы она ни в чём не нуждалась до самой старости. Как минимум, великолепная карьера ей обеспечена. Да и не только карьера, а там уж как время покажет.
Мы всё чаще гуляли с Софией. Она рассказывала о своих открытиях, о разговорах с Ивановым и о том, какие беседы они вели. Похоже, Иван Ивановичу тоже пришла та же идея в голову, что и мне, и он рассказывал Софии о русской литературе, о русской истории, и о многом другом. Мы тоже с ним перекинулись парой слов, и он мне намекнул, что ему, похоже, удалось зародить в будущей императрице любовь к русской культуре и пообещал что сделает всё возможное, чтобы закрепить свой успех.
София, похоже, и правда совершенно не стеснялась показывать своих тёплых чувств ко мне. Как-то раз она даже сказала, что полюбила бы меня, даже если бы я был простым человеком.
— Даже крестьянином? — удивился я.
— Да, даже крестьянином. Хотя вряд ли бы ты долго пробыл крестьянином. Что-то мне подсказывает, что ты обеспечил бы себе другое будущее при любых обстоятельствах. Может, не был бы императором или президентом какой-нибудь республики, но стал бы большим и видным человеком. А я бы тебе помогала и поддерживала бы тебя во всём. А ещё я, не только благодаря дару, изучаю русский язык, но и стараюсь понять многие слова. Я вот узнала, что соня — это не обязательно означает соня-засоня, но и вправда ласковая форма имени Софа. И прости, что я тогда так сказала. Тоже можешь меня так называть, если ещё хочешь, — улыбнулась она.
Ещё София обнаружила пушкинский лицей в Царском Селе. Кстати, об этом ей тоже рассказал Иванов. Он ей долго рассказывал про Пушкина, наизусть прочитал чуть ли не все произведения, стихи и поэмы Александра Сергеевича. А потом рассказал, что Пушкин учился недалеко, тем и вызвал огромный интерес Софии к лицею. В итоге мы все
