добирались на своем транспорте. И, кажется, был прав, — он махнул рукой в сторону старой «мазды». — Ваша?
— Да.
— Оставлять в ней ключи было весьма заботливо.
— Для себя старались, — вставил я.
— Не суть важно. Мы будем следить. Снаряжение, — Денис снова глянул в сторону автомобиля, откуда только вылез один из его людей, — мы вам предоставили. Приступайте.
Он захлопнул задние двери, сел в фургон, дождался спешащего водителя, который на ходу бросил нам ключи от «мазды», и они тут же укатили.
— И как тебе ситуация? — полюбопытствовал Павел.
— Мне не понравилось, — тут же ответил я. — Слишком легко согласились на нашу помощь, хотя у них, по сути, все золото.
— Значит, Эд очень хорошо скрылся от них. И от нас. И нам надо воспользоваться помощью Петровича.
— И разобраться с их снаряжением.
В машине мы нашли пару пистолетов, немного патронов и все.
— Совсем негусто, — прокомментировал я. — Зато наверняка жучков насовали во все карманы, — и на всякий случай сунул руку в карман куртки. Пусто.
— Вряд ли ты найдешь что-нибудь так просто. И не болтай лишнего — скорее всего, нас еще и прослушивают. Поэтому поехали заниматься делами, а там разберемся, что нам стоит сделать.
Я послушно затих. Не то чтобы надоело болтать лишнее — просто я успокоился и не видел смысла говорить что-то еще. Сейчас мы доберемся до местной полиции, а там Трубецкой уже разберется, что к чему. Но все же не удержался:
— Тебя не пытали?
— Нет, — ответил он тут же. — А тебя?
— Так, окунули в таз разок. Но якобы из-за того, что слишком много болтал.
— Значит, все равно бы так сделали, — рассудил Павел. — Скажу сразу — они мне не слишком по душе.
На том разговор и кончился — потому что все остальное, что мы могли бы рассказать, точно не добавило к нам хорошего отношения со стороны этих ребят. Я немного сердился из-за испорченной одежды. Пальто было недешевым, а в особенности в пересчете на наши деньги.
Хотел было спросить про курс обмена, раз Трубецкой сам посоветовал девушке на «пежо» отправиться в ломбард, чтобы сдать мой червонец. Но разговоры о курсах валют, в особенности в переводе с рубля на рубли — не та тема, которую стоит раскрывать перед нашим потенциальным противником.
Мы вернулись в центр, где шпион вошел в первое попавшееся кафе и попросил телефон. Вызвонил капитана и договорился с ним о встрече через час.
Затем, на выходе, Трубецкой свернул совершенно не в ту сторону, где мы оставили «мазду». Жестом попросил меня молчать, и я понимающе кивнул. Мы намеревались избавиться от следа.
Но внезапно он обернулся и зашагал обратно, указав на мою одежду. Но мы вряд ли могли переодеться в такое время — магазины уже закрыты. План шпиона начал вызывать у меня сомнения.
Развеялись они позже, когда мы благополучно доехали до большого жилого массива, где даже не попытались затеряться в узких проездах, а бросили автомобиль на стоянке у ближайшего магазина.
Далее Трубецкой провел меня к одному из многочисленных подъездов, нащупал тайник и забрал ключ, а уже через две минуты мы были в новой двухкомнатной квартире.
По-прежнему соблюдая режим тишины, он набросал из шкафа на кровать несколько вещей на выбор, позволил переодеться мне, а потом переоделся сам. К своему удивлению я увидел в углу робот-пылесос и указал на него шпиону.
Тот ухмыльнулся, забрал пару моих ботинок, засунул в них носки и поставил обувь на робота, переключив его в режим уборки. Нашу старую одежду он сложил в две кучки по разные стороны кровати. Неслышно отпер дверь, и мы вышли в подъезд.
Десятиэтажка имела плоскую крышу — как выяснилось, когда мы выбрались на самый верх — и располагалась в Добром, восточном районе города.
— Вид хорош, — сказал Трубецкой, — но со столичным не сравнить.
— Верно, — согласился я. — Что дальше?
А дальше мы прошлись по крыше, миновав несколько подъездов Г-образного дома, спустились в первый подъезд и, избегая лифта, пошли вниз по лестнице.
— Они все равно где-то рядом, должно быть, — проговорил я, когда мы выбрались на улицу. — Обещали же следить. К тому же у дома есть камеры наблюдения.
— Конкретно здесь — муляжи, — махнул рукой Павел. — Поэтому все в порядке. Мы же знаем, где нам выбирать конспиративное жилье.
— А у Подбельского еще и вкус — квартира с видом на реку.
— Макс...
— Да понял я уже. Идем.
Трубецкой посоветовал разделиться. Легкие куртки с капюшонами выглядели куда современнее классического черного пальто, что осталось у шпиона на его конспиративной квартире, и даже лучше моей невзрачной куртки от Дениса.
Зато теперь мы могли спокойно идти по улице и не опасаться того, что нас решит остановить случайный патруль. Поэтому и до места встречи добрались без лишних свидетелей. Слежка велась за домом, где робот-пылесос активно изображал мою мои перемещения.
— Знакомые лица, — махнул нам Евгений Петрович. — Садитесь!
Он прибыл на свеженьком внедорожнике и, несмотря на поздний час, выглядел бодрым. Мы поспешили сесть внутрь.
— В этот раз прошло не так много времени, а? — капитан пожал наши руки. — Что теперь делаете? Кого спасаем?
— В настоящий момент себя, — отозвался Павел и я позволил ему вести беседу за нас двоих. — Неприятная ситуация.
— И снова нужна моя помощь? Надеюсь, я не услышу в этот раз фантастических историй о том, что вы спасаете страну от предателей.
Я решил, что мне нужно вступиться:
— Две страны. Разом. От злых пришельцев из другого мира.
— Он пьян? — Евгений Петрович принюхался. — Вроде бы нет.
— Шутит до сих пор. Видишь ли, Жень, мы малость причастны к беспорядкам, что сегодня были в городе.
— Почему я так и думал, — засопел капитан.
— Мы были во втором автомобиле...
— Уже хорошо, — Петрович все еще сурово смотрел на руль. — Я видел записи — почти все устроили на первой машине. Но кое-где и вторая постаралась. На мосту, например.
— Они мешали. Уж извини. Никто не погиб из-за нас?
— Скажем, травмы средней тяжести. При плохом раскладе вас бы осудили, но так уж вышло, что я не намерен вас никуда сдавать. Вы
