Силовик-новичок умудрился сам Инициироваться. Что тоже случается крайне редко. Но все равно как-то не сходится…
А откуда тогда у него столько Силы? Сейчас самостоятельно запастись Энергией очень проблемно, будь ты хоть Магистр, да хоть бы и Внеранговый Силовик. Свободной сырой Силы в окружающем Эфире почти не осталось — она вся была практически выжжена во время противостояния генерала Абдурахманова против верхушки Вековечного Рейха. А секрет восстановления свободного потока Энергии никому не известен.
В научных кругах вот уже который месяц барражируют слухи, что близится «Вторая Эпоха Утраты Сил». В свое время Магию в мир вернули братья Гримм, но вот секрет этого возвращения они унесли с собой в могилу.
Все, на что можно было рассчитывать Советским… да что там Советским, Силовикам во всем мире — это использование запасенной Магии в Кристаллах-Накопителях. Вот только насколько хватит этих запасов, если это печальное положение не выправится в ближайшем будущем? Вот то-то и оно!
Уже сейчас (как по секрету рассказал Потехину один из старых знакомцев по Силовой Школе ВЧК, сумевший продвинуться довольно высоко) Советом Народных Комиссаров рассматривался вопрос о введении запрета на использование Силы с использованием Накопителей, которые предполагалось сдавать в Гохран. Ведь если Магия не восстановится, то с каждым годом ценность одного эрга Силы будет возрастать неимоверно. А когда-нибудь Магия может и вовсе оказаться бесценной.
Игнатий Савельевич наскоро сполоснул лицо холодной водой, прошелся жесткой щеткой по зубам, оделся и присел на маленькую табуреточку в прихожей, поставленную там специально для подобных случаев. Это был не первый его ночной вызов, и майор гозбезопасности мог предсказать с точностью до минуты, когда служебный автомобиль заедет за ним. Перекусить, даже наскоро, он явно не успевал.
К такому положению вещей Потехин тоже давным-давно привык, хоть это и негативно сказывалось на его желудке. До язвы, конечно, дело не доходило, но гастритные боли донимали Игнатия Савельевича постоянно. Время от времени он наведывался в госпиталь к отличному Медику-Силовику — Лазарю Елизаровичу Рыжову, который непременно возвращал ему нормальное безболезненное пищеварение. После завершения лечебных процедур Целитель непременно напоминал о соблюдении режима питания. Но в этом плане у майора госбезопасности ничего не менялось, и через некоторое время он опять попадал на прием к Рыжову.
В ночной тишине шаги водителя по лестнице в пустом подъезде Потехин услышал даже через толстую закрытую дверь. Набросив на плечи шинель, он вышел из квартиры и запер входной замок.
— Здравия желаю, товарищ майор… — громко поприветствовал начальство водитель — молодой паренек с погонами сержанта, но Игнатий Савельевич поспешно на него шикнул:
— Не ори, Слава — люди спят! Ночь на дворе, а ты так глотку дерешь!
— Виноват, Игнатий Савельевич! — Мгновенно исправился водитель, ответив начальнику шепотом. — Машина подана!
— Да понял я уже, — отмахнулся от него майор госбезопасности, быстро сбегая по ступенькам — иначе, как бы ты тут появился?
— А, ведь и правда… — немного затупил сержант, спускаясь по лестнице следом за майором.
— Привыкай думать головой, Слава! — произнес, не оборачиваясь, Потехин, толкая тяжелую дверь и выходя на стылый зимний воздух. — Если, конечно, не мечтаешь всю жизнь в водителях проходить! — добавил он, остановившись у черной «Эмки», припаркованной прямо напротив подъезда.
— Есть привыкать думать головой, товарищ майор госбезопасности! — отчеканил сержант, услужливо распахивая переднюю пассажирскую дверь перед начальником.
— Тьфу, ты! — ругнувшись, сплюнул в подмерзшую лужу Иван Сергеевич и залез в салон автомобиля. — Ты, Славка, неисправим!
— Виноват, исправлюсь, тащ майор госбезопасности! — привычно отозвался сержант, закрывая дверь за Потехиным.
После того, как он обежал машину и уселся на водительское место, Потехин, похлопав себя по карманам, раздраженно чертыхнулся:
— Черт! Курево дома забыл!
— Не переживайте, Игнатий Савельевич! — ответил Слава, открывая бардачок. — Таки у меня есть! Именно такие папироски, как вы предпочитаете. — И он протянул Потехину твердую оранжевую пачку с надписью «Дукат» и рисунком дымящейся папиросы.
— Ну, Славка! Ну, молодец! — обрадовано воскликнул Потехин, забираю у водителя пачку и тут же закуривая. — Выношу тебе благодарность! — с удовольствием выпуская клуб сизого дыма, произнес Игнатий Савельевич. — Ночка предстоит напряженная — а без курева совсем тоскливо будет…
— Только это, Иван Савельевич, вы бы натощак поменьше курили, — выруливая со двора, произнес Слава. — Опять же потом в госпиталь с желудочными болями ехать придется! Вам же доктор по расписанию питаться прописал!
— Вот еще ты меня поучи! Учитель нашелся! — незлобиво буркнул Потехин. — Хотя перекусить действительно времени не было…
— Так это… — Сержант на мгновение обернулся назад и взял в руки небольшой сверток, замотанный в промасленную бумагу. — Вот, держите, товарищ майор… Это бутерброды с салом! Мне мамка такой шмат сала с деревни прислала, что на всю опергруппу хватит!
— Да… как-то неудобно… — замялся майор, тоже сидевший, как и все остальные его сотрудники почти впроголодь. — Сам бы себе и съел…
— Да вы за кого меня принимаете, Игнатий Савельевич? — Обиженно засопел сержант. — Кушайте на здоровье! Я еще и ребят угощу, они тоже поди сала деревенского давно не пробовали! А мне ж за радость своих угостить, тащ майор.
— Ох, Славка, хороший ты парень! — Потехин, выбросив окурок в окно, развернул бумагу и взял один из кусков черного хлеба, поверх которого лежал основательный кусок сала с темными прожилками мяса. — Только вот, боюсь, когда женишься, жинка твоя такого расточительства не поймет… — И, больше не сдерживаясь, Игнатий Савельевич впился зубами в это «произведение кулинарного искусства».
— Так, может, я и не женюсь никогда, — ловко крутя баранку, объезжая ледяные колдобины, настывшие с вечера, пожал плечами шофер.
— Ага, как же! — с набитым ртом отозвался майор. — Девок незамужних вокруг навалом, а он — не женюсь… Охомутают скоро тебя, Слава! И глазом моргнуть не успеешь! Вот только ситуация немного в стране наладится — так готовься… Черт! Вкусно-то как! — прожевав, воскликнул Потехин. — Давно такого деликатеса не едал! Оно еще и подкопчённое!
— У! Так у меня мамаша настоящий спец в этом деле! Вот, прям, как вы в Силовом. У неё лучшее сало на всю деревню! Да что там на деревню — на всю область!
— Не мелочись, Славка! — Хохотнул майор. — Говори сразу — лучшее сало на весь Советский Союз!
— А что? — Сержант тоже расхохотался. — Почему нет? Если устроить всесоюзные соревнования у кого сало лучше — так глядишь, моя мамаша еще и сталинскую премию бы за него отхватила б!
— А сало действительно неплохое, — согласно кивнул Потехин, убирая оставшиеся бутерброды на заднее сиденье автомобиля. — Да что там — просто отличное! Спасибо, Слава!
— Да не за что, тащ майор! — Легко отмахнулся сержант от «комплиментов». — Надеюсь, парни тоже оценят.
— И не сомневайся! — Вновь рассмеялся Потехин. — Оценят так, что за ушами пищать будет!
«Эмка» тем временем въехала на территорию деревенских трущоб Марьиной рощи. И принялась колесить по маленьким, кривым и неосвещенным дорожкам. Каким образом сержант умудрялся здесь ориентироваться, и при помощи какого-такого чувства находил верную дорогу, Иван Савельевич не представлял.
Иногда он даже подозревал, что Слава Одаренный, с какой-нибудь редкой специализацией Дара, например, какой-нибудь Картограф. Однако проверки, которые нет-нет, да и проводил с личным составом Потехин, надеясь заполучить под свое подчинение еще хотя бы одного Силовика, что существенно бы облегчило работу Силового райотдела НКГБ, обычно заканчивались ничем.
Спрашивать у Славы, как он это делает, было бесполезно — сержант только пожимал плечами отвечал, что как-то так — само собой получается. И всегда точно приезжал по необходимому адресу, никогда не плутая. Потехин иногда даже подмечал, что его водитель практически никогда не смотрит на номера домов, чтобы привести машину по нужному адресу.
Вот и в этот раз он привел автомобиль к месту происшествия, ни разу не сбившись с пути и не заплутав на кривых улочках частного сектора Марьиной рощи. Хотя в темноте ни названий улиц, ни номера домов прочитать было абсолютно невозможно. Но сержант продолжал как-то ехать, не пытаясь даже найти местного аборигена, чтобы спросить у него дорогу.
Что Слава доставил его точно по адресу, Потехин понял, когда увидел в окно знакомую «фронтовую неотложку» — ГАЗ-55, на которой прибыла на задание опергруппа Силового отдела. Автобус стоял с включенными фарами, освещая абсолютно пустой двор, огороженный крепким дощатым забором.
По какой причине на этом участке отсутствует
