зло! Ведь оно не убило ютпу!
— А вот хорошо бы было, шибани оно тебе по лбу! — огрызнулся я.
— Это да, — легко согласился Чиен. — Не пришлось бы сейчас искать меч.
Мы пошли с ним рядом, разыскивая улетевшее оружие. Без меня бы он так просто его не отыскал, пришлось бы идти за факелом.
— Ну? — спросил я, когда Чиен нашёл наконец свой драконий меч и придирчиво осмотрел клинок — не повредило ли его ударом? — Конфликт исчерпан?
— Ты хочешь, чтобы я уступил тебе руководство лагерем без боя? — удивился фехтовальщик. — Да я выиграл свой первый поединок, когда ты ещё не родился!
— А если проиграешь?
Его желание драться начинало меня злить. Ведь он уже имел возможность убедиться, что мечом я владею уж точно не хуже.
— Тогда я признаю, что боги наделили тебя мастерством, превосходящим моё! — провозгласил Чиен.
— И потому я могу командовать? — Яда в моём голосе было целое ведро. — Ты дурак? Кретин? — Выхватив меч Камая для левой руки, я сделал быстрый неожиданный выпад, вынуждая фехтовальщика парировать. — Тупой идиот?
— Почему? — удивился Чиен, в свою очередь пытаясь на меня насесть. — Или ты пытаешься меня оскорбить, чтобы я потерял осторожность?
— Да потому что даже в стаде баранов вожак — старый козёл, а не самый бодливый баран! — Я поднырнул под руку Чиена. — Потому что для командира важнее опыт и стратегическое мышление, чем дурацкие поединки!
— Для командира важнее высокое происхождение! — Чиен взвился в прыжке, но в полутьме это была не лучшая тактика. Он оступился на камнях и чуть не подвернул ногу.
Свет — мягкий, молочный, рассеянный — всё ещё шёл от моих рук, но каменистую почву он не освещал. Прыгая — проще было убиться, чем эффективно провести приём, ведь большая часть моего тела тоже терялась во тьме.
Хотя, наверное, Чиену было всё-таки проще ориентироваться, чем мне. Он-то — вообще не светился.
— А если правитель — параноик⁈ — выкрикнул я, перекидывая меч из правой в левую.
— Он — драконьей крови, глупый мальчишка!
— Но ты-то откуда набрал спеси? Ты же — простой воин, Чиен? Никакой особенной крови у тебя нет!
— Я выше тебя по мастерству!
— Ты всего лишь бахвалишься! Пустобрёх! — обидных слов я знал гораздо больше. Цивилизация отлично научила меня обзываться.
— Мы оба — не драконьей крови, а значит — должны сразиться! — выдохнул фехтовальщик и осип.
Чиен понял, что я его забалтываю, только когда сбился с дыхания. Он забыл, в чём моё преимущество — в молодости и выносливости.
Фехтовальщик надеялся, что в битве почти в полной темноте всё решат мастерство и отточенность движений. Потому и выбрал безлунную ночь.
Он не знал, что я, осваивая тело Камая, только и делал, что «бился вслепую». Доверялся «чужим» рукам, давал волю рефлексам и наработанным связкам движений.
Тьма заставила меня вспомнить эту тактику. И скорость моя нарастала теперь с каждым выпадом. Я слился с мечом. Перестал думать над движениями, отдавшись им полностью.
— Кто учил тебя⁈ — выкрикнул Чиен, загнанный в куст маральника.
Руки мои светились, конечно, но при такой скорости это только сбивало с толку, а может даже и гипнотизировало. Обоих.
Я не услышал крика фехтовальщика: слишком отдался потоку — бешеному и филигранному. Мне стало вдруг хорошо и радостно.
Звенела сталь, молочное свечение выписывало в темноте гипнотические фигуры. Мне было уже всё равно — убью я Чиена или нет. Поединок слишком увлёк меня. Я просто не мог разрушить магию пения смерти!
Чиена спасла Шасти. Нежный голубой свет разлился окрест, превратив каменистую землю в призрачный оазис. Я увяз в этом сиянии, как муха в меду.
Движения мои замедлились, и я сумел остановить клинок, уже почти коснувшийся груди фехтовальщика.
Голубое сияние тут же погасло, и я в гневе снова занёс меч, но Шасти уже добежала до меня и повисла на шее.
— Остановись! — зашептала она, горячо дыша мне в лицо. — Пожалуйста! Остановись, Кай! Остановись, мой муж, мой белый заяц!
И только тогда я понял, что едва не зарубил Чиена, видя, но не понимая его попыток остановить поединок.
— Сам виноват! — выдохнул я.
— Нельзя биться в безлунную ночь! — шептала Шасти. — Нельзя биться на земле, пропитанной кровью магических тварей! Вы, мужчины — как неразумные дети! Почему вы не можете решать свои споры словами?
— Понятия не имею, — тяжело вздохнул я. — Видимо, потому что Чиен — долбоящер!
— А кто это? — робко спросила Шасти, прижимаясь ко мне.
Я замялся. А действительно — кто это? Ископаемый динозавр?
Отшутился:
— Вроде бы — тоже подземная тварь.
И вспомнил, что ящеры и змеи — слишком часто присутствуют в сказках, чтобы не иметь какого-нибудь прародителя.
— Это такое воплощённое зло, — пояснил я уже более уверенно. — Он летает и похищает девушек.
— Зачем? — удивилась Шасти.
— Ну… — пришлось вспоминать сказки про Змея Горыныча. — Чтобы жениться на них. Но ничего не выходит, он же ящер, а не мужик. По габаритам не подходит девушкам, понимаешь?
Шасти неуверенно помотала головой.
— Ну… — замялся я. — Он просто очень глупый, этот ящер. И очень хочет жениться. Когда девушка не подходит на роль жены, ящер съедает её и летит похищать другую. Думает, что она-то уж окажется более подходящей кандидаткой.
— Как дикий дракон? — удивилась Шасти.
— А что, драконы похищают девушек? — тоже удивился я.
— Отец пугал меня такими страшилками, — кивнула Шасти. — Мол, в горах живут дикие драконы, и они похищают девиц, чтобы зачать с ними ребёнка. Я не верила,
