— Товарищ комбат! Возьмите меня в батальон!
Он улыбался и отказывал. Выписка состоялась за день до Нового Года. Получил свою форму: выстиранную и поглаженную, забрал справку, на выходе его ждала Вероника.
— Мама приглашает, товарищ майор. Мы крышу починили, у нас новоселье. И, вообще, Вы нам жизнь спасли. Пойдемте, тем более, что Вас никто не встречает.
Чуть прихрамывая, прошёл два квартала: старый, ещё дореволюционной постройки, «одесский» дворик, с очень шумными соседями. Вывешенное бельё и куча криков, с «одесским» выговором. Собрались все! Довольно долго ждали какую-то тётю Стёпу, у которой никак не закипало какое-то блюдо. Вероника села рядом с ним, с каменным лицом. Постепенно самогон и две бутылки водки разговорили всех. Посыпались взаимные претензии, характерные для жителей маленьких городков. Вероника активно огрызалась от претензий. Затем объявили танцы, и о грудь Дмитрия, украшенную шестью орденами и Золотой звездой, стали тереться весьма солидные бюсты энного размера. Было видно, что Нику это бесит и не устраивает, в конце концов, она сказала, что это её гость, и что он много сделал для их семьи. Дамы хищно улыбнулись, и праздник закончился.
— Тебе это надо? — спросил Дмитрий?
Вероника зарделась и ответила: Нет, я этого очень боюсь!
— Ну, а какой смысл был отвоёвывать меня?
— Не знаю, просто захотелось, чтобы Вы на час, на миг, на день, были бы моим. Вы уйдёте, я не смогу Вас удержать, но это останется со мной.
А Фрица, в тот день, она впервые назвала Федором.
Её мама предусмотрительно ушла ночевать к соседке, от Ники пахло молоком и уютом. Утром Дима проснулся, посмотрел на разметавшиеся по подушке длинные волосы Вероники, аккуратно снял её руку с себя, и встал. Кровать предательски заскрипела. Тут же проснулась Ника:
— Вы куда?
— Мне пора!
— Не уходите! Вам же отпуск положен по ранению, я знаю!
— Его ещё получить надо! И надо съездить в Краснодар и в Пермь. Сын у меня в Краснодаре, чуть старше твоего.
— И жена?
— Жены нет, убили её.
— Везите сюда, Дмитрий Васильевич. Где один, там и второму место найдётся.
Он посмотрел на жалобное лицо Вероники, понимал, что она хочет, чтобы он остался и навсегда. Она красива, у неё красивое тело, что её и подвело, красивые темные волосы, выразительные глаза, готовые в данный момент разреветься. Всем в этом страшном мире войны хочется хоть какой-то уверенности в завтрашнем дне.
— Я подумаю, обещаю, а там, как получится.
Захныкал Федор, Вероника накинула длинную ночную рубашку на себя, показав всю себя: темный треугольник волос, красивые ровные бёдра, большую набухшую грудь, и пошла кормить сына. Дмитрий тоже оделся.
— Чаю попейте, подождите, я сейчас поставлю! — она выскочила на кухню вместе с ребёнком, довольно долго гремела керосинкой. — Сейчас-сейчас!
Ей не хотелось, чтобы он уходил, она понимала, что это может быть навсегда, и хотела оттянуть расставание. Дмитрий развязал вещмешок, достал оттуда буханку хлеба и банку тушенки, полученные в госпитале при выписке, положил на стол. Вошла Вероника, по щекам у неё текли слёзы. Дмитрий уже был в черной шинели.
— Ну, куда ж Вы, не позавтракав!
Дмитрий поцеловал её, тронул за щёку присосавшегося малыша.
— Я подумаю о твоём предложении, а сейчас мне надо идти! Я должен был быть ещё вчера в штабе флотилии.
— Подождите, сейчас, я провожу! — она положила сына в кроватку, накинула ватник на плечи и одела сапоги. Спустились по скрипучей лестничке во двор.
— О господи! Почту, полевую почту не записала!
Дмитрий написал номер полевой почты на снегу, лежавшем на подоконнике соседской квартиры. Ника повисла у него на шее и тихо всхлипывала. Ещё раз поцеловав ее, Дмитрий отстранил Нику, повернулся и пошел через двор на улицу. Из соседних окошек высунулись лица вчерашних кумушек-соседок.
— До свидания, товарищ майор!
Дмитрий свернул на улицу и пошёл в сторону порта. Ему требовался комендант, чтобы узнать: где находится штаб флотилии. Комендант сказал, что в Николаеве, а у причала катер, вышедший из ремонта, идёт туда. Комендант выписал требование, и по радиостанции задержал катер. Дмитрий спустился к причалу, там, с работающими двигателями, стоял бронекатер «БКТ-26». На причале — швартовная команда. Он аккуратно перенёс левую ногу через леера, и прошёл в рубку.
— А где Антонов? — спросил он молодого незнакомого лейтенанта, передавая ему предписание.
— Я за него, нет больше Антонова. — и он показал свежезакрашенную заплату в рубке. — мы только с ремонта, в Николаеве катер получил 56 попаданий. Месяц ремонтировались. Лейтенант Кравцов. — представился он.
— Вот и я месяц ремонтировался, после Николаева.
Рявкнул ревун, давая отход, отданы концы, а на деревянном трапе от комендатуры появилась Ника, отчаянно махавшая рукой. Она немного не успела. Катер выписал циркуляцию, круто накренившись на борт, справа скрежетнула кремальера, и рубку протиснулся «мех», старший лейтенант Бородин, обтирая руки ветошью.
— Здравия желаю, товарищ майор! С возвращением!
— Здорово, Николаич! Живой?
— А что нам будет! Вот командира убило! И двенадцать человек из команды. Еле-еле дочапали. Алексей! Сбавь обороты! Я же просил не газовать пока!
Мимо проплывал Карантинный остров. Дмитрий услышал, как Кравцов спросил у «меха», кто такой майор. «Большой начальник! Это — начальник разведки флотилии, Герой Советского Союза майор Матвеев, слыхал?» Лейтенант взглянул на улыбнувшегося Дмитрия.
— Я только из училища, товарищ майор.
— Ну, видишь, как повезло, только из училища, и сразу командир корабля!
— Корабль! 4-го ранга! Больше корыто напоминает!
— Эх, молодо-зелено, Николаич! Им бы всем линкоры водить! А тут — речной танк подсунули!
— Вот именно! Пойдёмте, товарищ майор, в каюту провожу. Отдохнёте! — сказал механик.
Дмитрий пожал плечами, но потом подхватил свой вещмешок и пошёл за старшим лейтенантом. Спустившись вниз, тот открыл дверь в каюту и пригласил Дмитрия пройти. Затем залез в рундук, достал фляжку и два стакана, тарелку с хлебом, огурцом и кусками отварной говядины.
— Мишку помянем, какой командир был! — он плеснул немного себе и полстакана майору, присел на баночку у столика.
— Бой был страшный, товарищ майор! Четыре длинноствольных танка, а нас трое. Ох и покрутиться пришлось! Брони-то у нас практически нет, одно название. Только башни бронированы. Хорошо туман, так удавалось прятаться. Выскочим, жахнем и обратно. А они по нам! Всё изрешетили. Но крепок! Ох, крепок, катеришко! Ещё по одной, за Вас и ваш десант, и побегу, а вы кушайте! Похудели!
