- Ладно, - вздохнул Павел и, повернувшись к друзьям, спросил: - Надеюсь, никто не против?
- Рассказывай, - угрюмо буркнул Сергей.
- Разве у нас есть выбор? - Игорь попытался сыронизировать, но получилось у него не очень.
Следующие полчаса Павел без остановки рассказывал Любови историю волков, внимательно наблюдая за ее реакцией. Глаза женщины то расширялись от удивления. Но в следующую секунду она уже с недоверием поднимала бровь и на уголках ее губ начинала играть издевательская улыбка.
- Вот так, - закончил Павел. - Теперь ты все знаешь.
Люба как-то странно на него посмотрела, а затем, рывком поднявшись со стула, сказала:
- Я вызываю милицию и МНБ.
- Что? - вырвалось сразу у всех троих.
- Вы меня за полную идиотку, что ли, держите? Думаете, баба провинциальная, значит, голову дурить ей можно? Отпусти!
Люба выкрутилась из рук Павла, который попытался ее неловко обнять, и чуть ли не бегом попыталась покинуть комнату. Когда она уже шумела в коридоре, собираясь выйти из дома, Павел снова, в последний раз попросил ее зайти:
- Зачем? - истерично крикнула Люба.
- Я прошу тебя.
Женщина рывком открыла дверь и в следующую секунду потеряла сознание - перед ней стоял Павел с волчьим выражением лица.
Люба, конечно, не знала, что как только она покинула комнату, мужчины начали активно, шепотом, решать, что делать дальше. Игорь с Сергеем предложили просто нейтрализовать хозяйку дома, связав и заперев, например, в подвале. Но Павел сумел убедить их, что это не выход:
- Её хватятся через день-два, а то и вообще к вечеру! Что мы выиграем? Это сиюминутное решение проблемы! Смотрите дальше! - жарко шептал он.
- Твое предложение, тогда, какое?
- Покажем ей.
- Да ты с ума сошел! - Игорь схватил Павла за рубаху. - А если она расскажет?
- Да она и так расскажет, если мы ее сейчас не остановим! Все!
И Павел позвал Любу.
Открыв глаза, потрясенная хозяйка долго моргала, словно пытаясь узнать склонившихся над ней людей, а потом каким-то осипшим голосом попросила воды. Павел тут же принес ей стакан и помог выпить, одной рукой придерживая любу за спину, а другой вливая жидкость ей в рот. Струи сочились по подбородку женщины и стекали на белую блузку, которая становилась прозрачной и прилипала к полным грудям.
Напившись, Люба привстала и, уперевшись спиной о боковушку дивана тяжело задышала.
- Ты нам веришь? - решился спросить Павел.
Люба подняла на него глаза и испуганно посмотрела на Павла:
- Вы меня теперь убьете? - дрожащим голосом спросила она.
- Не говори глупостей! - поспешил успокоить ее волк, а Игорь добавил: - Главное, ты никому не говори. Мы немного поживем у тебя, а потом уйдем.
- Ладно. - Люба немного успокоилась. Дыхание ее стало ровным, но сил подняться с пола все еще не было.
Павел помог ей встать и сесть на диван. Ситуация была урегулирована. Теперь надо было закрепить полученный результат и окончательно убедиться, что женщина действительно будет молчать, а не побежит при первой возможности в ближайшее отделение Народной милиции или городское управление МНБ.
- Люб, - аккуратно начал Павел. - Ты меня прости. Надо было раньше все тебе это рассказать.. и показать...
- Да уж... - уже с улыбкой согласилась Люба. - Я ж все таки с тобой не просто под ручку ходила! Но теперь ясно, чего ты такой ненасытный весь!
В комнате раздался дружный смех присутствующих. Стало ясно, что Люба на их стороне - говорила она искренне, без капли фальши.
И в этот момент раздался стук в дверь. Смех моментально прекратился. Все прислушались, в надежде, что это была какая-то массовая галлюцинация, просто шумовой эффект - ветка в окно ударила. Но через несколько секунд настойчивые удары в дверь повторились.
- Кто-то должен прийти?
- Да нет, вроде... Что делать-то? - Люба умоляющим обвела взглядом присутствующих. - Чего им сказать-то?
- Кому им? - насторожился Сергей.
- Ну, нармилам иди эмэнбэшникам, если это они вдруг...
- А ты с чего взяла, что это могут быть они? - В голосе Игоря сквозило подозрение. Вера с Любу у него моментально испарилась.
- А ты вот, ты, - она ткнула Игоря пальцем в грудь. - Ты, вот, не думал, что если рожи ваши всем известны, а по телевизору да по радио только что про вас и горят, так вот, ты не думал, что уж МНБ-то точно знает, с кем кто из вас спал!? Думаешь, так узнать трудно?
- Она права, - вступил в разговор Павел и обратился к бывшей любовнице: - Как нам отсюда выбраться?
- Есть задняя дверь, - неуверенно сказала Люба.
- Там, наверняка, тоже кто-нибудь есть, - перебил ее Павел. - Еще варианты?
- Погреб...
- Не пойдет - если будет обыск, то это конец.
- Крыша! - предложил Сергей. - В любом случае, открытое пространство, лучше подземного мешка.
- Решено, - подвел черту Павел. - Все. Иди открывай.
Волки, стараясь не издавать ни звука, направились к лестнице, ведущей на чердак, располагавшейся в сенях, буквально в нескольких метрах от входной двери. Как только крышка люка, сделанная из половиц, за ними закрылась, Люба чисто бабским деревенским голосом заверещала из глубины дома:
- Иду, иду! Ну, кто там долбится? Не своя дверь, так значит можно ее насквозь кулаками пробивать? Это кто там? Ну-ка? Иду! Иду!!!
Немного растрепав прическу и плеснув себе воды на лицо, чтобы выглядеть оторванной от домашних дел, она подошла к двери, в последний раз разразилась возмущенной тирадой и отодвинула щеколду. На пороге стояло четыре человека в черной форме офицеров МНБ. За их спинами женщина успела разглядеть нармилов - их было куда больше...
***
Поговорить с Громовым в тот вечер им так и не удалось. Сразу после того, как родители ушли из его палаты, Днев с Мишиной попытались пробиться к парню, но врачи их не пустили, сославшись на то, что сыну члена ЦК партии был сделан успокоительный укол, и побеседовать с ним никак уже не получится до самого утра.
Офицеры решили не спорить. Главное, что теперь было установлено, что все три преступления связаны между собой и за ними стоят 'Волки'. Новость была не из лучших - в любом случае, куда приятнее бы обстоятельства складывались, если деяний этой террористической организации было меньше и, допустим, покушение на Громова оказалось бы нелепой случайностью. Но Днев, как, впрочем, и Мишина, давно не верил в нелепые случайности...
Из больницы они направились в Управление, прибыв туда к самому началу совещания, посвященному последней дерзкой выходке волков. Проводил совещание сам первый заместитель Кротова - Елагин.
Елагина в МНБ (в отличие от Кротова) любили и уважали. Он был уже в возрасте, бойцом старой закалки. Службу свою начинал аж в двухтысячном году, а теперь был генералом, но не паркетным, а, что называется, боевым. Еще в начале двухтысячных Елагин участвовал в различных операциях тогдашней ФСБ на Северном Кавказе. В двадцать втором активно поддержал революционные силы, оказавшись в числе тех, кто фактически и составлял костяк новой власти в стране. Сразу после Революции Елагин был назначен специальным представителем национал-коммунистического правительства на том же Северном Кавказе, где в считанные месяцы навел железный порядок, используя как предыдущий опыт собственной работы в этом регионе, так и наработки куда более почтенного возраста. Республики Северного Кавказа буквально были поставлены на колени: тотальные обыски, беспощадные зачистки, немедленная высылка в Сибирь или в лагеря в случае укрытия террористов. Через полгода подвластная Елагину территория стала едва ли не самой безопасной во всей стране.
Именно там, на границе Чечни и Дагестана произошло знакомство с Елагиным и Збруева. Тот тогда командовал специальной бригадой МНБ в звании подполковника. Елагин заметил молодого перспективного сотрудника и стал всячески двигать. Своей нынешней должностью Павел Семенович был полностью обязан генералу Елагину.
Днев с Мишиной тихими мышками проскочили в Зал заседаний и пристроились на стульчиках у стенки, хотя за столом все еще оставались свободные места.
- Товарищи, за стол, пожалуйста, - не отрывая глаз от лежащих перед ним бумаг, сказал Елагин.
Офицеры послушно встали и переместились на припасенные для них места, по левую руку от Збруева, который, в свою очередь, сидел самым первым слева от главы стола. Совещание началось. Первым с кратким докладом о проводящейся работе выступил Збруев. Его информация звучала крайне неубедительно и размыто - по сути, сказать ему было нечего: группа Днёва стояла на месте.
Дослушав до конца, Елагин внимательно обвел присутствующих тяжелым взглядом, спрятанным за линзы очков в черной оправе, и взял слово:
