граница. Перейти ее по льду – дело нескольких минут, ширина не более 60 метров. Вот китайцы и бузили. Шли на остров на виду у пограничного поста на советском берегу. Оттуда звонили на заставу, ее подымали «В ружье!», и пограничники прибывали выгонять нарушителей. Поначалу ими были безоружные хунвейбины. Размахивая цитатниками Мао, они скандировали что-то на китайском. Выдворить их обратно не составляло особого труда. Пограничники обзавелись огромными деревянными рогатками, вырубленными в лесу. Подцепив такой китайца, спихивали его на лед протоки. В ответ хунвейбины стали приходить с шестами, в конец которых вбивали гвозди, и старались засадить ими советским пограничникам. Словом, было весело. Но куда хуже стало в 1969 году – на Даманский стали приходить бойцы НОАК с оружием. В ответ на требование убираться затевали драки. Дело шло к вооруженному конфликту, и Борис это хорошо знал, даже дату помнил. В ночь на 2 марта три роты китайцев в маскировочных халатах переберутся на остров, где устроят засаду. С советского берега этого не заметят – наблюдательный пост далеко, к тому же ночью пошел снег и началась метель. Утром с поста доложат, что на остров вышло несколько китайцев. Стрельников подымет заставу «В ружье!» и поедет выдворять. Два офицера (к начальнику заставы присоединится оперуполномоченный особого отдела Буйневич) и пять солдат выйдут к китайцам и потребуют убраться. В ответ те расступятся и по пограничникам ударят автоматы. Всех семерых положат вмиг. Группу сержанта Рабовича, отряженного на остров прикрывать переговорщиков, уничтожат тоже, хотя она вступит в бой и сумеет дать отпор. Только силы будут неравны. И вот как это предотвратить? Прийти к Стрельникову и сказать: так, мол, и так, товарищ старший лейтенант, мне известно, чем кончится попытка выдворить китайцев с Даманского 2 марта. Офицер, конечно, спросит: «А откуда знаешь?» Сообщить: я из будущего, этот бой мы в училище проходили? Старший лейтенант позвонит в отряд, и из Имана приедут санитары… Но ведь делать что-то нужно! Или он останется лежать на льду, для начала пробитый пулями, а потом – и китайским штыком. Помирать ужас как не хочется…
БТР тем временем прибыл на заставу. Пограничники посыпались с брони. Пострадавшими занялась подбежавшая жена начальника – на заставе она исполняла роль внештатного медика. Не успел Борис оказаться на земле, как его подозвал Стрельников.
– За тобой «Боевой листок», Коровка, – выдал поручение. – О сегодняшних событиях.
– Есть, товарищ старший лейтенант! – вымолвил Борис.
– Не тянись, – улыбнулся офицер. – Это не приказ, а поручение секретаря партийной организации комсомольскому вожаку. Разряди оружие, пообедай и займись.
Да, Борис возглавил комсомольскую организацию заставы. Вышло это так. В январе ушел на дембель прежний секретарь. Стрельников собрал комсомольцев и предложил избрать Коровку. К удивлению Бориса, все проголосовали «за». Но не потому, что начальство приказало, здесь пока царила демократия. На собрании рядовой солдат мог покритиковать порядки на заставе и – чудо! – без последствий для себя. Если он был прав, начальство соглашалось. Удивительное дело.
С листком Борис закончил до обеда. Изобразил две сцены. На первой пограничники молотили прикладами китайцев. Во все стороны летели брызги крови и зубы нарушителей. На второй китайцы убегали с острова, и их черная цепочка постепенно превращалась в ворон. Почесав в затылке, Боря выдал и стишок:
Налетели вороны на землю советскую.
Испытали на себе силу молодецкую.
Улетай быстрей к себе, вороненок щипанный,
А вернешься к нам опять – будешь крепко битый ты.
Стих, конечно, был так себе, но ничего лучшего Борис сочинить не смог – не поэт. Но солдатам текст понравился. «Боевой листок» Борис вывесил перед входом в столовую. Пограничники толпились у него и ржали от души – даже те, кому досталось от китайцев.
– Молодец! – одобрил Стрельников, оценив творчество комсомольского секретаря перед тем, как Борис вывесил «Листок» на общее обозрение. – Правильно изобразил. Пусть сегодня повисит, завтра при оказии отошлю в политотдел отряда. Пусть посмотрят, как мы тут воюем.
– Про патроны в стволах китайцев сообщили? – не удержался от вопроса Борис.
– Разумеется, – кивнул Стрельников, не удивившись. С комсомольским вожаком у него были особые отношения.
– Что сказали?
– Да все тоже, – сморщился офицер. – Оружия не применять. Командир отряда все, конечно, понимает, но над ним – начальство округа. Запретили строго-настрого. Даже БТР велели отправлять на вытеснение без боекомплекта. Дескать, провоцировать Китай нельзя. Ладно, собирай наряд, в два часа пойдешь в дозор.
И Борис собрал. Подрались с китайцами – это так, для развлечения, службу же никто не отменял. Выслушав приказ начальника заставы, два солдата и сержант отправились в дозор. Перед тем, как выйти на тропу, заглянули на стрельбище, где постреляли по мишеням. Такой порядок завели на заставах возле острова Даманского. Патронов не жалели, и Борису это нравилось. Все пограничники стреляли метко, что и сказалось на результатах боя 2 марта.
Шли легко – дозорную тропу на заставе сделали хорошую и тоже сами. Утоптанный снег скрипел под подошвами сапог. Воротившись на заставу после драки, Борис с солдатами переоделись. К Даманскому они выезжали в валенках и полушубках. Буза с китайцами могла и затянуться, а они – замерзнуть. В бушлате, сапогах и рукавицах шагать гораздо легче.
Скользя взглядом по нетронутому снежному покрову обочь тропы, Борис продолжил размышлять. Тихоокеанский пограничный округ возглавляют долбодятлы. С застав сигналят, что китайцы обнаглели – с заряженным оружием полезли на Даманский. Что в ответ? Не провоцировать соседа. Совсем, как в июне 41-го. Все это выльется в большую кровь. Потом, конечно, спохватятся, но люди-то погибнут. Дебилы, бля… Боекомплект для БТР не брать велели. А чем стрелять? Боеприпасов у пограничников на короткий бой. Хорошо, Стрельников на этот их приказ положил с прибором, и БТР выходит на разгон китайцев с двойным боекомплектом. Нет, мало этого. Штаб округа, несмотря на обстановку, накануне событий отправит мотоманевренную группу из Имана на армейские учения. А кто поможет пограничникам в бою с китайцами? Ведь их будет батальон против трех десятков русских…
Усилием воли Борис заставил себя отрешиться от тоскливых мыслей. Время еще есть – на дворе февраль, что-нибудь сообразит. Стал думать о приятном. Вчера пришло письмо от Алексеевны. Сообщает, что с его квартирой все в порядке. Жильцы ведут себя прилично, не гадят, не ломают. В январе их сынишке исполнился год, замечательный малыш растет. Плату за жилье исправно кладут на сберкнижку Бориса – он дал ее квартирантам перед призывом. Пригодилась. Там уже скопилась приличная сумма – будет на что купить одежду по возвращению в Минск. Правильное, к слову, замечание. В армии
