Ознакомительная версия.
– Тебя так услышит весь двор, если ты не будешь говорить потише! Глянь – Артур смотрит на тебя. С того момента, как Ниниана подошла сюда, он только в эту сторону и смотрит! Быть может, не одному Артуру стоит присматривать за своей леди, или…
– Замолчи! – огрызнулся Гвидион, вырываясь из рук Гарета.
– Что я вижу? – окликнул их Артур. – Неужели мои верные кузены ссорятся между собой? Я не желаю видеть ссор в моих чертогах, родичи! Иди лучше к нам, Гавейн. Король Кеардиг спрашивает, не хочешь ли ты сыграть с ним в загадки.
Гавейн поднялся со своего места, но тут Гвидион негромко произнес:
– Вот загадка для тебя: если человек не заботится о своем достоянии, что делать тому, кто имеет в нем долю?
Гавейн размашисто зашагал прочь, сделав вид, будто ничего не услышал. Ниниана же, наклонившись к Гвидиону, сказала:
– Оставь пока этот разговор. Здесь чересчур много глаз и ушей. Ты уже посеял семена сомнений и раздумий. Теперь попробуй поговорить с другими рыцарями. Неужто ты думаешь, что никто, кроме тебя, не замечает… этого? – Ниниана едва заметно шевельнула локтем. Моргауза, взглянув в том направлении, увидела, что Гвенвифар и Ланселет положили на колени доску для какой-то игры и теперь склонились над нею; головы их почти соприкасались.
– Я думаю, здесь многие считают, что это задевает честь Камелота, – задумчиво произнесла Ниниана. – Тебе нужно лишь найти кого-нибудь менее… предубежденного, чем твои братья, Гвидион.
Но Гвидион гневно смотрел на Гарета.
– Ланселет! – пробормотал он себе под нос. – Вечно этот Ланселет!
И Моргауза, переведя взгляд с Гвидиона на своего младшего сына, вспомнила мальчишку, игравшего с ярко раскрашенным деревянным рыцарем и называвшего этого рыцаря Ланселетом.
А потом ей вспомнилось, как маленький Гвидион повсюду ходил за Гаретом, словно щенок за хозяином. "Гарет – его Ланселет, – подумала Моргауза. – Чем же все это закончится?" И на миг Моргану охватили дурные предчувствия, но их тут же заглушило злорадство. «Самое время заставить Ланселета ответить за все, что он натворил!» – подумала она.
Ниниана стояла на крепостной стене и смотрела вниз, на туманы, окружающие Камелот. Сзади послышались шаги, и Ниниана, не оборачиваясь, спросила:
– Гвидион, ты?
– Кто ж еще?
Он обнял Ниниану и прижал к себе, и женщина повернула голову, чтоб поцеловать его. Но Гвидион, не отпуская ее, спросил:
– Артур тоже целует тебя так?
Ниниана высвободилась из объятий Гвидиона и встала с ним лицом к лицу.
– Ты что, вздумал ревновать меня к королю? Ты же сам попросил меня войти к нему в доверие.
– Артур и без того владеет многим из того, что по праву принадлежит мне…
– Артур – христианин, и мне больше нечего к этому добавить, – отозвалась Ниниана, – а ты – мой возлюбленный. Но я – Ниниана Авалонская, и я ни перед кем не собираюсь отчитываться в своих делах – да, это мое дело, а не твое. Я – не римлянка, чтоб позволять мужчине указывать мне, как мне распоряжаться дарами Богини. А если тебе это не по нраву, Гвидион, я вернусь на Авалон.
Гвидион ухмыльнулся; Ниниана терпеть не могла этой его циничной улыбки.
– Если найдешь дорогу, – сказал он. – А ты можешь обнаружить, что теперь это стало не так-то просто.
Но затем циничное выражение исчезло с его лица. Он бережно взял Ниниану за руку и произнес:
– Меня не волнует, что будет делать Артур в отпущенное ему время. Он имеет право на счастливые минуты – нечасто они ему выпадали.
Гвидион взглянул вниз, на безбрежное море тумана, окружающее Камелот.
– Когда туман развеется, отсюда, наверное, можно будет увидеть Авалон и Драконий остров. Он вздохнул и добавил: – Знаешь, некоторые саксы стали переселяться в эти края. Они охотятся на оленей на Драконьем острове, хоть Артур и запретил это делать.
Лицо Нинианы посуровело.
– Это следует прекратить, и немедля! Драконий остров – священное место, а олени…
– А олени принадлежат маленькому народцу. Но Эдвин Сакс перебил их, – сказал Гвидион. – Он заявил Артуру, что они стреляли в его людей отравленными стрелами, и потому он позволил своим воинам убивать всех, кого они только сумеют отыскать. И вот теперь саксы охотятся на оленей – а Артуру придется идти войной на Эдвина. Жаль, что Эдвин дал повод для этого – но честь требует от меня защитить тех, кто уповает на Авалон.
– И Артур начнет войну ради маленького народца? – удивилась Ниниана. – Я думала, он отрекся от Авалона.
– От Авалона – может быть, но не от мирных жителей этого острова.
Гвидион умолк, и Ниниана поняла, что ему вспомнился тот день на Драконьем острове. Гвидион провел рукой по татуированному запястью, потом опустил рукава саксонской туники пониже.
– Я вот думаю: уж не должен ли я все-таки схватиться с Королем-Оленем, вооружившись одним лишь кремневым ножом?
– Я ни капли не сомневаюсь, что ты непременно победил бы, если б тебе бросили вызов, – сказала Ниниана. – Вопрос в другом – способен ли на это Артур? Если нет…
Она не договорила, и невысказанная мысль повисла в воздухе. Гвидион хмуро произнес, глядя на смыкающийся со всех сторон туман:
– Боюсь, тут все не так просто. Здесь повсюду туман – такой густой, что посланцы саксонских королей зачастую не могут найти дорогу сюда… Ниниана! Неужто Камелот тоже уходит в туманы?
Ниниана хотела было пошутить, отвлечь Гвидиона от мрачных мыслей, сказать что-нибудь успокаивающее, но потом передумала.
– Не знаю. Драконий остров осквернен; его жители умирают или уже мертвы; священное стадо стало добычей саксов-охотников. Норманны грабят побережье. Не настанет ли день, когда они одолеют Камелот, как некогда готы одолели Рим?
– Если бы я узнал об этом вовремя, – произнес Гвидион со сдавленной яростью и стукнул кулаком по ладони, – если бы саксы прислали весть Артуру, он мог бы отправить меня – или еще кого-нибудь – на защиту Священного острова, где он стал Королем-Оленем и заключил Великий Брак с этой землей! А теперь храм Богини разрушен – а ведь Артуру следовало защищать его даже ценой жизни! – и значит, он лишился права царствовать!
Гвидион не добавил: «И я тоже», – но Ниниана поняла, что это его и терзает.
– Ты же не знал, что над Драконьим островом нависла опасность, – сказала она.
– И в этом я тоже виню Артура, – отозвался Гвидион. – В том, что саксы позволяют себе творить подобное, даже не испросив дозволения у Артура, – теперь ты видишь, как мало они считаются с его титулом Верховного короля? А все почему? Говорю тебе, Ниниана, – они не станут считаться с королем-рогоносцем, который не способен держать в узде своих женщин…
Ознакомительная версия.
