Максимов достал несколько листков из планшета и протянул часть их Идену. Затем быстро окинув взглядом стоявших рядом с ним людей, и почтительно произнес.
— Ваше королевское величество, как главе королевства вам так же необходимо знать условия вашего освобождения. Ровно, как и господину Эттли. Присаживайтесь, как у нас говорят — в ногах правды нет — капитан уверенно махнул рукой в сторону попытавшегося затеряться среди депутатов лидера лейбористов и ловкие руки его помощников тут же вытащили его из толпы и поставили перед капитаном. В отличие от струсившего политика, король Георг сам подошел к Максимову и с достоинством взял протянутые ему листки.
— Прошу садиться. Надеюсь, господин спикер не будет возражать, если его кресло на время займет мистер Эттли — продемонстрировал свою осведомленность Максимов, знавший по фотографиям главных фигурантов столь необычного дела.
— Это невозможно!! — гневно воскликнул Иден, с негодованием потрясая прочитанными листами. — Вы требуете нашей капитуляции!
— Господин премьер министр, здесь нет ни слова о капитуляции! — также бурно не согласился с ним Максимов. — Советская сторона требует отдачи приказа всем вооруженным силам королевства о прекращении боевых действий, а также о выводе британских войск с континента. В полном вооружении, со всем военным имуществом и боевыми знаменами. Это никак нельзя трактовать как капитуляцию.
— Но вы требуете допустить на территорию королевства ваши войска! Подобное требование не что иное, как капитуляция Британии!! — эти слова Идена породили бурю негодования среди депутатов. Они зло загудели на разные тона. Страх перед русскими медведями стал проходить и его место стала занимать спесь.
— Тихо! — властно крикнул Максимов, напоминая лучшим умам Британии их нынешнее положение. — У вас явно плохо со зрением, господин Иден. Здесь черно по белому написано, что в качестве гарантии исполнения принятых на себя обязательств, соединенное королевство соглашается на ввод на свою территорию одной советской бригады. Одной! Которая будет находиться в пригороде Лондона и сразу покинет остров, после вывода британских войск с континента. Ни о каком ином вводе воинских соединениях Красной Армии на территорию королевства не сказано ни слова.
— Все, что вы требуете от нас это страшный позор для нации и потому, не может быть исполнено! — воскликнул король и с презрением бросил на пол требования Сталина.
— Это не позор, а спасение британской нации — возразил Орлов, которому специальный переводчик переводил разговор. — Посмотрите, до чего вы довели свой народ. Ваши люди голодают ничуть не меньше, чем немцы. Лондонцы выглядят чуть лучше берлинцев. Народ хочет мирной и спокойной жизни, так дайте ему эту жизнь. Прекратите эту ненужную войну в Европе. Выведите войска и сядьте за стол переговоров, больше ничего от вас не требуют.
— Вы ничего не понимаете! — начал, было, Георг, но Орлов прервал его.
— Нет, это вы, ничего не хотите понимать, господин король. Советская страна не требует от вас ни пяди британской земли. Не требует отказа от ваших многочисленных колоний или роспуска Содружества доминионов. Мы не требуем размещения военных баз в Англии и изменения вашего конституционного строя. Мы согласны на ваше участие в мирных переговорах по Германии и Японии в качестве наблюдателя с совещательным голосом. Единственное, что мы от вас требуем — скорейшего наступления мира в Европе — Орлов продемонстрировал собеседнику хорошее знание документа предложенного ему для ознакомления, но это только усугубило дело. Согласно британским традициям фельдмаршал не мог вступать в обсуждение государственных дел с майором. Слишком разные были уровни.
— Господин майор, условия вашего правительства совершенно неприемлемы для моего народа и королевства — отчеканил король и демонстративно сложил на груди руки.
— Классовая ненависть, уязвленное самолюбие и обида за этот плен, не позволяют вам взглянуть в глаза правде. Для вас в сто раз важнее не уронить королевскую честь, перед светлыми образами фельдмаршала Мальборо, Веллингтона и Хейга, чем прислушаться к голосу разума и дать мир простому народу. Ваша ущемленная гордыня обойдется им по очень высокой цене — попытался достучаться до короля Максимов, но собеседник не желал его слушать. Страх полностью покинул его душу, и он гордо вскинул голову перед своими подданными.
Услышав столь решительный отказ, Орлов быстро переглянулся с Максимовым. Вопреки утверждениям специалистов Георг не проявил слабости и «не поплыл». Более того, стал подавать растерянным «слугам народа» пример мужества и стойкости. Ситуацию следовало ломать, и офицеры перешли к запасному варианту.
— Свои отказом вы не оставляете нам выбора, ваше величество — Максимов сделал многозначительную паузу, но король в ответ только презрительно улыбнулся.
— Примените ко мне физическое устрашение третей степени или сразу вынесете мне смертный приговор, как вынесли моему родственнику, вашему царю Николаю и его семье? Что же извольте. Я готов принять истязание, и даже смерть от ваших рук, с твердой верой в то, что моя родина не склонит голову перед диктатом вашего тирана Сталина. Слава богу, что здесь нет моего брата Генри, герцога Глостерского, который после моей смерти станет достойным королем Великобритании, императором Индии и главой Содружества наций — Георг величественно тряхнул головой, решительно встал, и твердой рукой одернув мундир, с холодным достоинством поинтересовался у Орлова, — где вы намерены меня расстрелять? Здесь или позволите принять смерть в моих королевских покоях.
Король очень надеялся, что его смелый монолог вызовет злость и негодование на лицах советских офицеров, но ничего этого он не увидел.
— Вам не куда не надо идти, ваше величество. Никто не сомневается в вашей решимости положить голову под топор плача во благо Британии — с нарочитым дружелюбием заверил собеседника Максимов. — Гораздо интереснее узнать, готовы ли вы сами стать палачом и предать смерти ни в чем неповинных людей ради торжества своих принципов? Поэтому ваше место не на эшафоте, а в зрительской ложе. Прошу садиться!
Капитан указал на кресло и два солдата тут же аккуратно втиснули монарха в него. После чего встали по бокам, готовые в любой момент удержать в нем силой.
— Ни один волос не упадет с вашей головы и головы господина Идена. Ваши жизни нам очень важны. Под нож пойдут они — Максимов повернулся, к успокоившимся было депутатам.
— Мы подвергнем вас децимации, господа — спокойным, будничным тоном объявил Максимов, и от его слов, тень страха легла на лица лучших умов Британии.
