Он собирался уже отдать приказ вывести отобранных лиц, как краем глаза заметил на лице стоявшего в передних рядах молодого человека муки душевного терзания.
— Вы что-то хотите сказать? — обратился к нему Максимов, помогая перейти Рубикон.
— Три дня назад у меня родился сын. Моя молодая жена больна после родов и если это для вас убедительная причина, то я прошу разрешить мне покинуть зал — выдавил англичанин.
— Я обещал освободить ещё двоих и мне уже назвали их имена — с непроницаемым лицом произнес Максимов, вгоняя молодого отца во вселенскую грусть. — Но я понимаю вас, так как не понаслышке знаю, что значит потерять близких людей. Идите, вы свободны.
Капитан уже был готов дать приказ вывести выбранных депутатов, как у короля прорезался голос.
— Вы очень мерзкий человек, капитан. Ваши действия… — начал говорить монарх, но Максимов прервал его.
— Мои действия хотя бы спасли жизнь семерых человек, тогда как ваши высокопарные слова привели только к сотрясению воздуха. И кто из нас спрашивается лучше? — саркастически произнес Михаил и, не собираясь вступать в ненужную дискуссию с монархом, решительно махнул счастливчикам рукой. — Идите, пока майор Орлов не передумал.
Те послушно заторопились навстречу нечаянной свободе и при этом, ни один из них не отказался от выпавшего ему шанса или захотел уступить его другому.
— А вы господа садитесь. Все самое интересное у вас впереди — приказал капитан, и солдаты, подталкивая людей прикладами стали наводить порядок в холле. Наступала вторая часть представления и на смену «доброму» Максимову вышел «плохой» Орлов.
Выждав несколько минут для усиления градуса напряженности. Алексей Орлов стал неторопливо считать сидевших перед ним людей. Холодным безжалостным голосом считал он по-английски своих жертв, но при этом делал это произвольно, а не по очереди.
— Восемь, девять, десять — палец Орлова уперся в жилистого англичанина, и солдаты немедленно сдернули его со скамьи.
— Один, два, три — и майор определился с другим кандидатом в путешествие к старому Нику. Все это происходило в гнетущей тишине, но когда Орлов выбрал четвертого, произошел интересный инцидент. Выбранный депутат стал отчаянно доказывать, что «господин майор» ошибся и десятым является его сосед.
Подобный бунт был заранее предусмотрен сценарием, для усиления доминанты в умах англичан «доброго» и «злого» русского. Следуя ему, Максимов попытался поддержать требование депутата, и Орлов зло рыкнул на него и продолжил свой отсчет.
Король Георг наблюдал за всем этим, плотно сжав губы и с заметным волнением на бледном лице. Ему было очень некомфортно сидеть в этом кресле, но он намеревался пройти это жестокое испытание до конца.
— Первая партия готова. Время пошло — по-английски произнес Орлов, и сев в кресло достал из кармана швейцарский хронометр.
Повинуясь знаку майора, солдаты выстроили отобранных им людей перед Георгом и их взгляды пересеклись. Трудно описать глаза людей за плечами, которых встала смерть, но его величество выдержал это испытание. Большей частью из-за того, что монарх, как и стоящие перед ним люди и подавляющее число депутатов были уверены, что русские откровенно блефуют.
Англичане верили в это тогда, когда сидевший в кресле Орлов указал пальцем на двух крайних депутатов и произнес — Онищенко, давай.
Верили в это когда, избранных на смерть несчастных поставили на колени, в трех метрах от королевского кресла. Верили, когда к их затылкам приставили дула пистолетов и солдаты расстрельной команды застыли в ожидании приказа. Верили, верили, верили, пока вдруг не раздались глухие одиночные выстрелы и два тела не забились в конвульсиях, рухнув на мозаичный пол холла.
Вслед за этим по холлу пронесся громкий крик гнева. Парламентарии и король попытались вскочить со своих мест, но молодцы майора Орлова были начеку. Несколько автоматных очередей гулко хлестанули поверх голов взбунтовавшихся парламентариев, заставляя их в страхе присесть, а кого упасть на пол. Крепкие руки вернули короля Англии в исходное положение, и все закончилось, не успев набрать силы.
Убедившись, что противник сломлен и напуган, Орлов вновь сел в кресло и демонстративно посмотрев на часы, громко произнес — Время пошло.
Вот теперь англичан, что называется, пробило. Его величество тупо уставился в пол, туда же смотрел и господин премьер министр, страшно боясь поднять глаза и взглянуть в лицо следующей паре. Но и на полу им не было спокойнее, ибо глаза сами упирались в обутые ноги расстрелянных депутатов.
Это были самые ужасные минуты для индийского императора и его премьера, но они выдержали их. Выдержали, когда на замечание Максимова, что здесь скоро будет нечем дышать, обреченных на смерть депутатов вывели в соседнюю комнату. Двери были раскрыты и король и его премьер отлично слышали, как несчастных поставили на колени, как они стали молиться и их речь прервали выстрелы. В этот момент премьер потерял сознание, но выплеснутая ему в лицо вода, вернула его к ужасной действительности.
Часть депутатов, вновь попыталась взбунтоваться, но восстание «сенаторов Рима» вновь было жестоко подавлено, выстрелами и ударами прикладов. Тяжелые лапы страха со страшной силой захлестнуло сердца служителей интересам британской империи.
Некоторую надежду им принес громкий взрыв, что сотряс стены часовни Святого Стефана. Это не вняв предупреждениям майора Орлова, окружившие дворец полицейские и военные попытались проникнуть внутрь дворца, но воспитанники полковника Старинова хорошо знали свое дело. Потеряв три человека убитыми и семь ранеными, англичане временно отказались от активных действий.
Среди высоких чинов началось совещание, а хронометр майора Орлова продолжил свой безжалостный отсчет.
Через распахнутые двери, обостренный слух короля Георга уловил глухую возню в соседней комнате. Русские солдаты там, что-то делали и через несколько минут, ему стало ясно, что именно. Один из них запихивая в карман, обронил на пол золотое обручальное кольцо. Король тут же вспомнил, что видел его на руке одного из расстрелянных депутатов.
С грозным рыком рванулся Георг к нагнувшемуся за кольцом мародеру, но конвоиры быстро остановили монарха. Сколько злости и ненависти было в его взгляде, когда он смотрел в сторону Орлова, но русская расстрельная команда продолжила свою работу. В расход вывели третью пару, приготовили четвертую и тут в дело вмешался Максимов. Он предложил отпустить этих двоих, чтобы они передали ещё одно предупреждение о минах.
