Закончил я уже к вечеру, после чего проведя совещание сотрудников отдела, распустил всех по домам. Через полчаса, когда выходил из своего кабинета, запирая дверь на замок, в коридоре повстречал Нахимова, которого сопровождали два сотрудника наркомата. Сам Нахимов был в полной парадной форме контр-адмирала с орденом Красной Звезды на черном военно-морском кителе.
— А Александр, — узнал он меня, протягивая руку, чтобы поздороваться. Быстро же он приобрел местные привычки.
— Добрый день, Павел Степанович. Я смотрю вас можно поздравить с наградой и присвоением очередного воинского звания?
— Да, начинал каперангом на эсминце "Резвый". Огромный опыт Сашенька надо сказать я на нем приобрёл, вот теперь командую тремя эсминцами, держа флаг на лидере. Вы сейчас к Сергею?
— Да к нему, — подтвердил я и все же не удержался от любопытства. — А орден за какие заслуги?
Сопровождение адмирала чуть отстало и не мешало нам неторопливо двигаясь к кабинету Гоголева спокойно общаться.
— Так это еще за январские бои под Ригой. Мне скоро орден Ленина вручат за румынскую операцию, что прошла две недели назад.
— Как же, слышал. Радио несколько дней трубило о победе нашего Флота. Да и сводку прочитал об этой десантной операции. Там все конечно сухо описано. Но достаточно подробно. Да и вас упомянули. Это правда что вам в корму корабля попал крупнокалиберный снаряд береговой батареи и не взорвался и что вы так с ним и вернулись?
— Врут. Боцман почти сразу вытащил, он застрял, заклинив кормовую башню, ломами осторожно выбили, и сбросили за борт. А батарею мы ту подавили, да и десант добил канониров. Главное задачу мы выполнили, уничтожили склады порта и нефтеналивные танкеры. Летчики молодцы хорошо помогли. Говорят, разлившуюся нефть до сих пор потушить не могут… Прошу, — пропустил меня вперед адмирал.
В это время мы подошли к дверям приемной наркома и по очереди прошли внутрь, где секретарь разрешил нам проходить в кабинет Гоголева. Сопровождение осталось в приемной.
Дальше было понятно, Серега достал непочатую бутылку водки и разлил по стаканам, встреча у нас была неформальной. Дальше мы обговаривали переход и сотрудничество до двенадцати ночи потом я спустился вниз и меня отвезли домой. Сам я был вполне в адеквате, так как особо не налегал на спиртное.
Утром меня разбудил будильник. Хмуро хлопнув по кнопке отключения, я покосился на соседнюю пустую половину кровати и, широко зевнув, прямо в кровати сделал пару разминочных движений, разгоняя кровь. Сходив в туалет и умывшись, я прошел в детскую и чмокнул жену, качающую на руках сына, в макушку.
— Здравствую родная. Привет мой хороший.
— Не дыши на ребенка перегаром, — прикрыла собой ребенка Аля.
— Ребенок должен знать все мужские запахи.
— Иди завтракай, тревожный чемоданчик у входа, — хитро увела разговор в сторону Аля.
— Хорошо, солнышко. Мама звонила?
— Нет, мы с ней еще вчера вечером пообщались. Сегодня ее не будет, а завтра она на целый день придет нянчиться, я как раз успею некоторые дела закончить, — пояснила Аля. Оставив ее укачивать сына, тот никак не хотел засыпать, я прошел на кухню и налив себе чая сел завтракать.
Мину через десять, когда я заканчивал, на кухню вошла Аля. Подойдя, она обняла меня со спины.
— Сколько у тебя командировка продлиться?
— Да пару дней. Проконтролирую стройку и обратно.
— Хорошо, тогда при возвращении я приготовлю твои любимые сибирские пельмени. Недавно мясо говяжье привезли, ты его как раз любишь.
— Спасибо любимая, — сказал я приобняв ее.
— Куда?! Рано еще, — ударила меня по рукам жена.
— Эх! — я горестно махнул рукой, жадно поцеловал Алю и пошел собираться. Парадный френч в сторону, быстро подобрал камуфляж и, одевшись, попрощался с сыном, на выходе поцеловал жену, подхватил чемоданчик с личными вещами и поспешил вниз. Вольных уже звонил. Спрашивал когда спущусь. Вылет был назначен на восемь утра, а время уже был семь, что с учетом пробок было трудновато быстро добраться до аэродрома.
Но как бы то ни было, через сорок минут мы были на аэродроме и заняли все десять пассажирских мест в салоне самолета нашего отдела. Через двадцать минут мы были в воздухе. Ближе к вечеру с двумя посадками для дозаправки мы перелетели старую границу на Буге, но из-за начавшейся непогоды сели не на тот аэродром рядом с Объектом, который нам нужен, а на прифронтовой аэродром охраны тыла, где решили остаться на ночь. Всего шестьдесят километров не долетели. Нечего, завтра доберемся, а сегодня нечего ехать по нашим тылам, в которых говорят, иногда постреливают, на ночь глядя не рекомендуют. Тут переночуем.
На этом аэродроме, кстати, использующем сетчатые ВПП для посадок на мягкую почву, недавно прошел дождь и довольно сильно развезло, стояло два полка. Один истребительный на ЯК-3, другой полк был бомбардировочный на "пешках". Правда, летал он в основном ночью. Все летчики в нем были опытными "ночниками". Наша промышленность не выпускала особо сложные самолеты. Только те, которые могла выпускать массово, чтобы покрыть потребности фронта и достаточно удачные для боев в воздухе. Так что к сорок второму наши полки получали те самолеты, которые в моем мире благополучно пережили войну. То есть Як-3 и 7. Что-то из линейки "Ла" было. Из пикировщиков — Пе-2, штурмовики — Ил-2, тяжелые дальние бомбардировщики — Пе-8. Этого пока вполне хватало для всего спектра задач ВВС. Нет, "ночных ведьм" здесь не существовало, однако несколько полков ночников из У-2 создано все-таки было. Раз они удачно применялись в прошлом моего мира.
Несмотря на легкую непогоду один из полков плотно работал, охраняя наши тылы и железнодорожные станции. У немцев самолеты еще оставались, бывало, они устраивали внезапные налеты, так что истребители тут были остро необходимы. Хотя, этих самолетов у немцев становилось все меньше и меньше. А полк "пешек" находился на отдыхе и пополнении. Это нам рассказал один из техников БАО, что помогал нашим летчика убирать наш самолет в капонир и укрывать его маскировочной сетью
Если фронт встал — это не значило что все встало. Например, фронтовые истребители прикрывали небо над Варшавой для наших транспортников, которые сбрасывали на горящий город оружие, боеприпасы и продовольствие. Но это больше для англичан, чтобы показать, мол, немцы создали крупную оборону, которую мы никак не прорвем, поэтому помогаем сопротивлению как можем. Кстати, помощь действительно шла реальная, раз немцы до сих пор не смогли подавить поляков, наши им даже небольшие пушки на парашютах сбрасывали и противотанковые ружья. Причем их же, польские, из трофеев тридцать девятого года. Про это техник сказал с большим удовольствием.
