– Караванщик Дисий, – властью Имперского муниципального Суда, – ты назначаешься Правой рукой Суда. Клянешься ли ты, именами бога правосудия Юриза, бога торговли Мермеда, и любого иного бога по твоему пожеланию, что будешь честен и справедлив?
– Клянусь именем Юриза, Мермеда, и Проходимуса, бога дорог, что буду честен, справедлив, и покорен воле суда.
– Тогда отбери из присутствующих здесь Левую Руку Суда.
Дисий выбрал второго неформального лидера погонщиков, которого Вист Тадий, также привел к присяге.
Потом к присяге были приведены все свидетели и обвиняемый. И Суд начался.
Для начала были опрошены свидетели и изучены вещественные доказательства. Последних оказалось немного. Это были ножи потерпевших, один из которых был вынут из самого потерпевшего. Тяжелый посох другого потерпевшего, которым обвиняемый перебил тому ноги. И нож самого обвиняемого, который, по показаниям всех свидетелей, не покидал своих ножен во время драки.
Если в начале Суда у Аттия Бузмы еще и были какие-то опасения в отношении своей участи, то по мере его развития, его невиновность, становилась ясна даже самым злобным ненавистникам нашего героя. И немалая заслуга в этом принадлежала Судье.
Нет, он отнюдь не подсуживал Аттию Бузме, не отметал невыгодных ему свидетелей, не переиначивал их слова….
Но ответы свидетелей, на задаваемые им вопросы, рисовали совершенно определенную картину. Даже сам Аттий Бузма, изучавшей в Школе Ловцов и юризпруденцию, и искусство обмана и софистику, – не смог бы подловить его на протекционизме собственной персоне. Что уж говорить о безграмотных погонщиках? Они чесали в затылках и только удивлялись, как это получается, что проклятый маменькин сынок вновь оказывается белым да пушистым, в то время как они…..
– Опрос свидетелей закончен, улики рассмотрены. Пусть Руки Суда, выскажут свое мнение о виновности обвиняемого.
– Да по всему выходит, что он только защищался, – проговорил Дисий, – с некоторым удивлением глядя на Аттия Бузму. – Ватий вполне мог пройти мимо обвиняемого, не трогая его. Он сам первый оскорбил обвиняемого и сам нанес первый удар. Он первый выхватил нож и напал на обвиняемого. И обвиняемый убил Ватия его собственным ножом, в то время как нож обвиняемого не покидал ножен. (Хоть я ума не приложу как такое возможно). Братья убитого попытались отомстить и напали на обвиняемого. Он вырвал посох из рук Гасия и переломал им тому ноги, затем, тем же посохом выбил нож из руки Занса и столкнул его в пропасть. А Кунсу, который обхватил обвиняемого сзади, он как то умудрился сломать шею, хоть она у него была потолще, чем у иного быка. Колдовство не иначе!
– Правая Рука, – ты обвиняешь подсудимого в колдовстве?
– Сохрани Боги! Конечно нет!
– Во всяком случае, Данный Суд, не вправе решать дела о колдовстве, но по возвращению в Город, ты имеешь полное право обратиться со своим обвинением к суду Понтифика…
– Боги упаси связываться с ……
– В таком случае, я, – Вист Тадий, облеченный Сенатом Империи правами Судьи выношу приговор Суда.
Аттий Бузма, ты обвиняешься в убийстве Ватия, убийстве Занса, убийстве Кунса, и нанесении тяжких увечий Гасию.
В убийствах Ватия и Кунса, а также в нанесении тяжких увечий Гасию, ты признаешься невиновным, ибо Судом было доказано, что ты осуществлял свое право на защиту.
Что же касается убийства Занса, – ты признаешься частично виновным. Ибо вышеуказанный Занс, хоть и бежал к тебе с обнаженным ножом в руке, все же не успел совершить прямого нападения на тебя, а значит, его действия можно трактовать двояко.
В то же время, Суд принимает во внимание, что подобными своими действиями, вышеуказанный Занс, мог спровоцировать твое на него нападение, что частично снимает с тебя вину в его смерти. Суд так же принимает во внимание тот факт, что результатом твоего нападения на Занса, стало выбивание из его руки ножа. Последовавшее за тем падение со склона, могло быть вызвано неловкостью самого Занса, что также снимает с тебя часть вины.
Учитывая все вышеуказанные обстоятельства, Суд приговаривает тебя к штрафу в пользу Империи в размере пяти дециев и уплате родственникам убитого Занса суммы в один деций, если таковые предъявят тебе свои претензии.
Суд, не счел возможным даровать родственникам убитых Ватия, Занса, Кунса и покалеченного Гасия, право кровной мести, и любые попытки таковой мести со стороны вышеуказанных лиц, будут считаться преступлением против Империи.
Правая и Левая руки Суда, – согласны ли вы с вынесенным приговором?
– Да.
– Согласен.
– Приговор объявляется утвержденным.
Дисий, хватит корчить из себя Правую руку суда, лучше займись Гасием. Положи ему на места переломов пережеванной Гитиновой коры, и наложи лубки. Вы трое, – указал он на сидящих чуть в стороне погонщиков, – упакуйте тела. Копать могилы здесь, – проще повесится. Спустимся ниже, и удостоим их должного погребения. Остальные – начинайте навьючивать верблюдов. А ты Аттий Бузма, зайди-ка ко мне в шатер, для серьезного разговора.
Аттий Бузма вошел вслед за своим наставником в легкий, но плотный шатер, в котором Вист Тадий предпочитал укрываться от ветра.
Старший Караванщик, переступив порог, сразу как-то сгорбился и погрустнел. Лицо его, еще несколько минут олицетворявшее собой строгость и неподкупность суда Империи, вдруг как-то осунулось и словно бы постарело на несколько лет. Он, по-стариковски прошаркал, в глубину своего шатра, достал из сундука флягу, и надолго присосался к ней.
– Фу-фх, – фыркнул он, оторвавшись от горлышка фляги. – Я уже почти двадцать лет вожу караваны, но впервые выступая в роли Судьи по делу об убийстве одного караванщика другим. Чего только не было за эти годы. И на варваров-разбойников нарывался раз двадцать. И в самую середку войны за наследство в Колопском царстве случайно забрел. А лет десять назад, меня вот как раз на этом перевале сошедшая лавина отрезала от всего остального мира, и мы почти сорок дней тут помирали от голода и холода. Но даже тогда….
Ты хоть понимаешь, насколько это плохая примета, – убийство одного караванщика другим? Не успею я пройти до Гермиса и вернуться обратно, как слух об этом происшествии обойдет все стоянки погонщиков. И кто после этого наймется ко мне?
– Но я…..
– Да ты. Конечно…. Я понимаю, ты только защищался…. Но вот скажи-ка мне, Злыдень тебя побери, – как это ты умудрился уложить четырех человек быстрее, чем я успел пару раз моргнуть? Даже боевой пес, возился бы дольше. Да что пес, небось, даже гвардеец Мэра, или Ловец не смогли бы …….
