с тремя руками, двумя почти нормальными, а третьей растущей чуть ниже левого плеча и очень маленькой, как у новорожденного.
— Молчи дуреха! — взревел защитник, но я тут же вжал его лицом в грязь, стараясь чтобы он не задохнулся, но и болтать не мог.
— На север! Доброход наш на север ушел, в поломничество к старому Байкиту! — выпалила девушка, тыча пальцем куда-то на северо-восток.
— Прием, Байкит у нас есть на картах? — отключив маскировочную сферу и переключившись на внутреннюю связь спросил я.
— Есть, но он почти на сотню километров восточней, в трехстах километрах от эпицентра зоны. — ответила через несколько секунд Ангелина. — Это критически опасный радиус, там ничего разумного-живого быть не может.
— Проверим. Нам всё равно нужно испытать оборудование. Отбой связи. — ответил я, подбородком отключая кнопку связи. — Я тебя услышал, женщина. Как и обещал, никого не трону, отпускаю всех. Но если вы меня обманули — вернусь и… лучше бы тебе сказать мне правду.
— Правду, я правду сказала! — выкрикнула женщина, и я, отступив на пару шагов бросил на землю прихваченную с судна небольшую сумку.
— Здесь медикаменты, стерильные бинты, немного продуктов. — проговорил я, показав на сумку. — Вам это все может пригодится.
— Мы от монстров ничего не берем. — выплевывая землю прорычал защитник деревни. — Нам ничего от тебя не надо.
— Мне даже нравится то, как ты защищаешь своих, а потому считай это своими заслуженными откупными. Не стоит пренебрегать помощью, откуда бы она ни шла. — закончил я, и активировав пресс вытолкнул себя наверх.
— Дура, что ты наделал? — тут же набросился на девушку мужчина. Тактические наушники едва могли передать звук на таком расстоянии.
— Его всё равно дух леса заберет, так что пусть сгинет. — зло проговорила старуха, прикрывшая собой женщину с ребенком. — Никто из них уже не вернется. Но и нам здесь задерживаться не стоит. Уходить пора. Больше он нам ничем не поможет…
Меня подобрали на высоте пять сотен, чуть спустившись с обзорной позиции. Вцепившись в поручень, я вволок доспех до середины в защитную гондолу и пристегнул его фиксаторами. Только после этого, убедившись, что реакторы вновь заработали в унисон, выбрался на мостик.
— Вполне вероятно, что они нам наврали. — сказал я, вопросительно взглянувшим товарищам. — По крайней мере никакого доверия у меня они не вызвали.
— И всё же ты их оставил в живых. — заметил неприятным металлическим голосом змей. — Искаженные несут в себе отпечаток Пожирателя, они должны быть уничтожены.
— Мы даже обсуждать этот бред не будем. — возразил я. — Они безобидны, да и куда они денутся? Предупредим патрули, пусть принимают, если вдруг эта деревенька попробует выйти в жилые земли. А скорее всего они просто затеряются в бескрайней тайге. Главное — у нас есть примерное направление движения. Даже если Филарет не там, то что в захолустной деревушке относительно молодая девушка слышала о таком поселке, значит он до сих пор может существовать.
— Отлично. — с облегчением выдохнула Ангелина. — Значит следующий пункт определен.
— Да, отправляемся. — улыбнувшись кивнул я девушке, не став уточнять, что слова про хозяина леса вызвали у меня неподдельное опасение. С такой уверенностью говорила старуха.
К поселку мы подлетели через к вечеру, в этот раз ветер был встречный, так что скорость снизилась до пятидесяти километров в час, но внешний резонатор уже накрылся и все приборы вопили о том, что снаружи жить нельзя. Фон диссонанса составлял больше трех смертельных доз. Хотя, судя по виднеющимся внизу животным, попадающимся время от времени бродящим деревьям и прочему, определение скорее относилось к искажению. Жить можно — но человеком ты не останешься.
Корпус из проводящего металла показал себя наилучшим образом. Давление в баллонах хоть и скакало, но на мостике можно было находиться смело. Диссонанс преобразовывался, стабилизировался и в конце нейтрализовался конструкцией почти без остатка. Где-то метал нагревался, возникали токи, но всё это было совершенно не критично в сравнении, что ждало бы неподготовленные организмы снаружи.
На этот раз мы не стали врываться в поселение, а поднялись до пяти километров, так чтобы нас было почти не видно, и внимательно изучали поселок, а вернее то что от него осталось со времен Тунгусской катастрофы. И если на первый взгляд это была просто деревенька на десять домов, то при внимательном изучении открывалось множество деталей.
Почти в середине деревни росла исполинская елка, затрудняюсь даже сказать какой высоты. Под сотню метров? Вероятно, ствол в обхвате был не меньше десятки, но куда больше впечатляли раскидистые ветви, под которыми притаились низкие домики жителей. По ним же можно было увидеть, как развивалось поселение.
Судя по остовам зданий за границей из камней-оберегов, в его истории было несколько циклов развития и запустения. Первый очевидно был ещё до катастрофы, деревня была вытянута вдоль реки и до сих пор оставались куски бетонной пристани и какие-то обломки, заросшие уже высокими деревьями.
Второй рассвет поселка прошел лет двадцать-тридцать назад, до сих пор оставались остовы деревянных зданий, стоящих прямо у каменных исполинов-оберегов. На них тоже уже начали расти деревья, но совсем небольшие. И при всём этом в центре деревни жизнь хоть и не кипела, но вполне продолжала существовать, из труб шел слабый дымок, люди выходили по своим делам, рубили дрова…
— Ель не по центру растет. — заметила Ангелина, и это первое что бросалось в глаза. Деревня была вытянута с востока на запад, словно яйцо. Хотя обелиски составляли почти идеальный круг.
— Похоже каменные столбы дают не абсолютную защиту, или лучше всего работают при пересечении радиусов. — проговорил Максим, задумчиво вглядываясь в изображение с камер. — Если это резонаторы, которые меняют частотность входящей силы на нейтральную или приемлемую для человека.
— Скопление структур преобразовывает энергию, создавая поле частичной нейтрализации, имеющей затухающую область в направлении движения эффекта диссонанса. — произнес змей, подключившийся к приборам напрямую. — Эффект крайне интересный, и как его добиться в условиях текущего технологического уклада мне неизвестно. Возможно, это естественный результат искажения материала природного происхождения.
— Иными словами, нечто приспособилось к условиям зоны впитывая диссонанс, а люди использовали его для защиты своего поселения. — сказал я, прикидывая в уме варианты. — Нет. Вряд ли это результат осознанного труда, иначе деревня не сокращалась бы, а постепенно разрасталась. Тут же люди чуть не на головах друг у друга живут.
Тепловые сигналы говорили, что в прячущихся под ветвями одноэтажных домах слишком много жильцов, и это вполне можно было объяснить, если на самом деле строения росли не вверх, а вниз, под землю, но какой эффект это оказывает на жителей и на сколько глубоко пробивает диссонанс, нужно выяснять.
— Спускаемся? — спросила Ангелина. — Люди как люди, по крайней мере издали никаких сильных изменений я не вижу.
— Нет. — подумав решил я. — Понаблюдаем ещё немного. Нужно выяснить выходят ли они за пределы каменного круга. Добывать пропитание и ресурсы как-то надо.
Несмотря на то, что общее согласие мне не требовалось, остальные его выразили, и мы висели над поселком до следующего утра. Заодно отслеживали все перемещения внутри деревни, и это позволило выяснить что скорее всего большая часть перемещений проходит под землей. Ну или эти люди впадают в спячку, в чем я лично сильно сомневался. На кротов они тоже были не сильно похожи.
— Ладно, мы и так топлива порядком сожгли. — подумав решил я. — Сжимай газ, идем на снижение.
— Понял. Костюмы? — спросил Максим.
— Да. Всем облачиться в защитные скафандры. Не стоит рисковать. — кивнул я.
— А ты? — спросила Ангелина. — В доспех?
— Нет… попробую обойтись внутренним энергетическим каркасом. — ответил я, настраивая меридианы. С прошлого посещения зоны я в совершенстве освоил конструкт пульсации, позволивший мне выдержать прием у Бориса, справится с диссонансом, вызванным Екатериной и вылечить тысячи обычных людей от последствий искажения. Настала пора проверить его на прочность.
— Кажется нас заметили. — усмехнувшись сказал я, когда один из занимавшихся своими делами людей задрал голову, а затем бросился, размахивая руками, в дом. Наверное, ещё и кричал, но на таком расстоянии этого было не понять, даже направленные микрофоны не могли различить ничего кроме потрескивания и шума деревьев.
— Ангелина и Гаечка остаются на корабле. — решил я, когда до земли оставалось двести метров,
